Адвокат - о сестрах Хачатурян и странностях дела. Эксклюзив

Сестры Ангелина, Мария и Крестина Хачатурян, обвиняющиеся в убийстве своего 57-летнего отца Михаила Хачатуряна, продолжают готовиться к суду. Fishki поговорил с адвокатом Крестины Хачатурян Алексеем Липцером о том, что сейчас происходит с сестрами, что изменилось с момента возбуждения дела и как сами защитники оценивают перспективы в суде.

«У сестер настрой боевой. Надеемся на лучшее, но готовимся к худшему»

– Что сейчас происходит с Крестиной, Марией и Ангелиной? Ранее сообщалось, что Ангелина с Марией сдают ЕГЭ и собираются поступать в вузы...

– Да, ЕГЭ сдавали Ангелина с Марией, они рассматривали варианты, куда идти учиться. Но насчет них я точно не могу сказать, потому что защищаю Крестину. По поводу нее могу сказать, что она еще летом прошлого года, когда оказалась в следственном изоляторе, по собственному желанию отчислилась из медицинского колледжа, где училась. И до окончания всей истории с уголовным делом она не планирует куда-либо поступать, потому что ещё неизвестно, чем все закончится. Смысл продолжать учебу - ведь если ее приговорят к реальному сроку, она не сможет продолжить обучение. Она сейчас просто ждет, чем все это закончится.

Что до уголовного дела, то мы сейчас ознакамливаемся с материалами, ездим в следственный комитет, читаем. Насколько мне известно, будет 24 тома дела. Соответственно, все их нужно прочитать и изучить.

– Какой у Крестины и сестер настрой?

– Я бы сказал, что настрой у них боевой. Изучаем дело, есть определенные мысли на этот счет. Надеемся на лучшее, но готовимся к худшему.

– Что изменилось по уголовному делу с момента его возбуждения?

– Много изменений. Во-первых, следствием был доказан факт причинения насилия со стороны отца в отношении девочек. В связи с этим по предъявленному обвинению изменился мотив совершения преступления. Если раньше это просто была личная неприязнь, то теперь это многократные, регулярные преступления со стороны Михаила Хачатуряна, психотравмирующие ситуации.

Также мы считаем, что в рамках уголовного дела нами было доказано состояние необходимой обороны у девочек. Были установлены все преступления, которые сам Хачатурян совершал в отношении сестер.

И также, по нашему мнению, было установлено, что Крестина непосредственно сама не принимала участия ни в каком преступлении. Мы уже подавали ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с ее непричастностью. Об этом говорят в принципе все материалы дела. К сожалению, следователем нам было отказано в заявленном ходатайстве, но мы будем стоять на этой позиции в дальнейшем.

– Ранее сообщалось о возбуждении уголовного дела в отношении самого Михаила Хачатуряна, однако позднее Следственный комитет все же отказался возбуждать дело. Почему так получилось и как это обстоятельство может сказаться на деле сестер?

– Ранее сообщалось о выделении материалов в отношении Хачатуряна для проведения доследственной проверки на предмет совершения им преступлений в отношении сестер. По результатам проведенной проверки следствием было установлено, что Михаил Хачатурян совершил в отношении девушек преступления, предусмотренные ст. 117 Уголовного кодекса (Истязание), ст. 132 Уголовного кодекса (Насильнственные действия сексуального характера), а также ст. 133 Уголовного кодекса (Понуждение к действиям сексуального характера).

Однако в связи с тем, что Михаил Хачатурян мертв, в отношении него нельзя возбудить уголовное дело. В связи с этим было вынесено соответствующее постановление. Однако, если родственники Михаила захотят его реабилитировать и доказать его невиновность, они вправе этого потребовать. В таком случае будет возбуждено уголовное дело в целях реабилитации умершего.

Для нас же наличие такого постановления, которым установлены совершенные Хачатуряном преступления, является еще одним доказательством невиновности девушек и подтверждением того, что они находились все это время в состоянии необходимой обороны.

«Отец уснул, но это не значит, что агрессия и преступления прекратились»

– Многим непонятен момент с квалификацией действий девушек. Почему защита настаивает на необходимой обороне, если отец сестер в момент нападения спал?

– Эта объясняется очень просто. Есть постановление Пленума Верховного Суда. И, в соответствии с ним, состояние необходимой обороны может быть вызвано общественно опасным посягательством, носящим длящийся или продолжаемый характер. Например, незаконное лишение свободы, захват заложников, истязание и так далее. То есть, если жертва длительное время подвергалась насилию, физическому и психологическому воздействию и для жертвы в таком случае не был очевиден конец, окончание этого преступления, то она продолжала находиться в состоянии необходимой обороны.

В связи с этим даже прекращение на короткий срок со стороны агрессора действий в отношении жертвы не влечет за собой прекращения состояния необходимой обороны. Потому что жертва не знает, когда в следующий раз начнется насилие. Отец уснул, но это не значит, что агрессия и преступления прекратились. Жертва думает и представляет, что преступления продолжатся.

«Шанс, что переквалифицируют обвинение, есть»

– Хорошо, а как так вышло, что следствие признало «условия многолетней психотравмирующей ситуации», но по-прежнему обвиняет сестер в «убийстве группой лиц по предварительному сговору»? Может ли произойти переквалификация обвинения?

– Вот для нас это тоже загадка, если честно. Потому что, исходя из самого постановления о привлечении в качестве обвиняемого, допустим, Крестины, в нем на полтора листа следователь расписывает все преступные действия Михаила Хачатуряна в отношении Крестины и других девочек.

Для чего это обычно делается? Это делается, чтобы описать ситуацию, это обязательная часть. Чтобы в дальнейшем прийти к выводу о превышении необходимой обороны или, наоборот, о необходимости обороны. А здесь они почему-то прописывают это все, но не меняется окончательный вывод, квалификация преступления.

Мы абсолютно с этим не согласны, для нас это нонсенс в принципе. Мы опять же обжаловали действия следователя в части квалификации. Сейчас находится на рассмотрении очередная жалоба на действия следователя. Мы считаем, что здесь в позиции следствия есть противоречия, объективно просто.

– Какова вероятность, что все-таки произойдет переквалификация обвинения?

– Шанс, что переквалифицируют обвинение, есть, да. У нас сейчас только стадия ознакомления с материалами дела. После этого дело будет передано в Генеральную прокуратуру для утверждения обвинительного заключения, подтверждения квалификации действий девочек. Генеральная прокуратура имеет все основания для того, чтобы не согласиться с выводами следствия, либо установить допущенные следствием нарушения в рамках проведенного предварительного расследования. Имеет полномочия вернуть обратно уголовное дело для устранения этих нарушений, в том числе, в части квалификации действий.

– Этим летом в СМИ опубликовали протокол первого допроса сестер - об издевательствах отца, сексуальном насилии, об обстоятельствах убийства. Говорили, что все показания написаны «под копирку». Что в этих показаниях правда, а что нет?

– Эти протоколы более-менее соответствует действительности и тому, что девушки говорили в дальнейшем, уже с нашим участием, об определенных событиях с отцом. Например, в части совершения преступлений отцом в отношении девушек, домогательств, причинения им физического вреда и прочего.

Неправда в показаниях - в части непосредственно вменяемого преступления. В тех показаниях одинаковыми словами написано, что девочки втроем пришли к идее совершить преступление, распределили роли, взяли оружие и пошли совершать преступление.

«Крестина один раз распылила баллончик, который взяла со стола, направив его в сторону сестер и отца»

В этой части показания девушек не соответствуют действительности. В дальнейшем сестры давали показания о том, что Ангелина с Марией, испугавшись за здоровье Крестины и свое собственное, не имея больше возможности терпеть издевательства Михаила, взяли нож с молотком и пошли в комнату к отцу. В это время Крестина в другой комнате приходила в себя после очередного преступления со стороны отца, когда он распылил ей в лицо газ из перцового баллончика.

Крестина вбежала в комнату, когда у девушек уже произошел, скажем так, конфликт с отцом - то, в чем в дальнейшем они обвинялись. Не разобравшись в ситуации, испугавшись, что отец в очередной раз применяет насилие к сестрам, она один раз распылила баллончик. И, не попав ни в кого, выбежала из квартиры и больше не возвращалась. Это подтверждается проведенной экспертизой трупа Хачатуряна, которая подтвердила отсутствие газа на его теле, лице, глазах, а также видеозаписью, на которой видно, что Крестина длительное время находится на лестничной клетке одна.

– Правда, что есть подозрения, что показания писались одним автором?

– Мы провели экспертные исследования этих показаний. И установили, что показания на 90% схожи друг с другом. Было установлено, что показания Ангелины были взяты из показаний Марии, а показания Крестины - из показаний Ангелины. Выяснилось, что они написаны одним автором - лицом, которое непосредственно записывает показания, то есть следователем.

Раз у нас три разных человека дают показания, соответственно, должно быть три разных автора показаний, а эксперты установили, что авторство принадлежит одному человеку. Мы заявили ходатайство следователю о приобщении этого экспертного исследования и назначении экспертизы этих показаний уже в рамках следствия. Однако следователем нам было отказано. Отказ нами обжалован, жалоба еще рассматривается.

«Отец постоянно хвалился, что у него есть знакомства в правоохранительных органах»

– Спустя год у многих все еще остаются вопросы о деле. Чаще всего спрашивают: почему сестры не обращались за помощью в органы опеки, в полицию, не просили помощи у матери. Это действительно так - девочки не обращались в полицию?

– Девочки не обращались в полицию, поскольку неоднократно были свидетелями ситуаций, в которых кто-либо жаловался на их отца... Это и родственники в прошлом, это и посторонние люди. Отец постоянно хвалился, что у него есть знакомства в правоохранительных органах, что все могут жаловаться на него сколько угодно, и ему за это ничего не будет.

Также девушки были свидетелями различных ситуаций. Допустим, общения отца с сотрудниками ГИБДД на улице. В частности, одному Хачатурян пистолетом угрожал, другого просто обматерил и уехал, при том что предварительно нарушил правила дорожного движения. Однако после всего этого отец довольный приходил домой и рассказывал, что у него опять никаких последствий не будет, что он все уладил. Девушки были объективно убеждены, что даже если они пожалуются в правоохранительные органы, никакой реакции не последует. А если отец об этом узнает, а он бы об этом узнал, им бы стало ещё хуже. И непонятно, чем бы это все закончилось в дальнейшем.

– Как вы сейчас оцениваете перспективы дела, вероятность, что девушек оправдают?

– Естественно, мы надеемся на прокуратуру и на суд в дальнейшем. Потому что мы убеждены, что в деле хватает доказательств невиновности девушек. Мы убеждены, что дело должно быть прекращено в отношении всех троих. Но реальность такова, что мы все же допускаем, что дело будет рассматриваться в суде именно по этой статье - части 2 статьи 105. Но при этом, так как мы имеем право на суд присяжных, мы будем, скорее всего, заявлять об этом праве.

Если, допустим, девочки будут признаны виновными по части 2 статьи 105, то у них есть смягчающее обстоятельство серьезное, о котором мы уже говорили. Это преступления отца в отношении них. Статья предусматривает от 8 до 20 лет лишения свободы. Но при наличии смягчающих обстоятельств наказание может быть назначено ниже низшего предела, в том числе - с условным сроком. В принципе, это все реально, но не хотелось бы доводить до этого. Мы все-таки рассчитываем на объективность прокуратуры и возможность переквалификации или прекращения дела, а также на возможность доказать суду невиновность подзащитных.

«Не думаю, что дело сестер Хачатурян послужит толчком, чтобы жертвы домашнего насилия начали убивать»

– Дело сестер разделило общество. Одни считают, что если оправдать сестер Хачатурян, то можно будет безнаказанно убивать родственников и объяснять это самозащитой. Другие уверены, что если их осудить, это запугает жертв домашнего насилия и развяжет руки домашним тиранам. Что вы думаете?

– Мне кажется такая реакция немного неадекватной. Потому что есть примеры дел, которые были прекращены в связи с необходимой обороной. При этом они не повлекли за собой всплеск преступности.

Я уверен, что адекватные люди, которые следят за этим делом, даже если вдруг гипотетически представить, что дело закончится прекращением или оправданием, они прекрасно должны понимать, что здесь условия, обстоятельства дела немного иные. Потому что здесь были установлены действительно жестокие преступления со стороны отца, и все это доказано. Поэтому я не думаю, что дело сестер Хачатурян послужит каким-то толчком к тому, чтобы все жертвы домашнего насилия начинали бы сразу убивать своих обидчиков.

«Пока закон о домашнем насилии не принят, мало вариантов - сложно себя обезопасить»

– Часто бывает так, что заявление у жертвы домашнего насилия просто не принимают. Что делать в этом случае?

– Если заявление в полиции не принимают, стоит подавать жалобу на действия должностного лица. Вообще, сейчас у всех есть возможность обжаловать действия правоохранительных органов. Обжаловать или руководству того должностного лица, к кому они обратились, либо в прокуратуру, либо опять же в суд. Обжалование действий правоохранительных органов - к сожалению, это пока единственный способ.

Пока надлежащий закон о домашнем насилии не принят, мало вариантов - сложно себя обезопасить, добиться рассмотрения своей ситуации должным образом. Я бы советовал еще обращаться в общественные организации, занимающиеся этой темой, в кризисные центры. Они окажут квалифицированную помощь в каждом конкретном случае.

– К слову о законе. После исключения статьи «Побои» из Уголовного кодекса в 2017 году в СМИ стали чаще писать о проблемах домашнего насилия. На ваш взгляд, от этого есть хоть какой-то толк? Ситуация стала меняться?

– Я думаю, что все-таки положительный сдвиг наметился, он будет. Потому что действительно уже стали говорить о принятии нового закона, о рассмотрении нового закона, это уже хорошо. И по, крайней мере, те СМИ, которые я читал на эту тему, очень положительно опять же реагируют. Если дело сестер Хачатурян послужит основанием, чтобы вышел закон, будет очень хорошо.