Пил, курил, спас Британию. Грехи и подвиги Уинстона Черчилля

В 2002 году главный телеканал Великобритании ВВС провёл опрос с целью определить 100 величайших британцев в истории. И победил в опросе не представитель монаршей семьи, не великий учёный типа Дарвина или Ньютона и даже не член группы «Битлз» (хотя все они попали в рейтинг, кроме Ринго Старра). Первое место ушло премьер-министру Уинстону Черчиллю. Сегодня Fishki хочет подробнее познакомиться с биографией человека, которого сами британцы назвали величайшим своим представителем.

Как Черчилль зарабатывал на войнах? Были ли его взгляды похожи на гитлеровские? И сколько алкоголя политик пил в течение дня?

Война и книжные тиражи

Будущая икона Туманного Альбиона в детстве был далек от того, чтобы стать примером. Уроженец древнего аристократического рода Спенсер, Уинстон не особенно блистал в плане оценок, а о его поведении лучше всего говорит ремарка в школьном аттестате: «Количество учеников в классе — 13. Место — 13-е».

По прошествии лет необузданный нрав мальчика раскрылся в наилучшем ключе - первую славу Черчилль заработал на военном поприще. Впрочем, и здесь всё было не так просто. Поначалу в армии юноша, хоть и имел к службе способности, ощущал себя не в своей тарелке. Он писал матери 16 августа 1895 года : «Чем дольше я служу, тем больше мне нравится служить, но тем больше я убеждаюсь в том, что это не для меня».

В том же году, благодаря обширным связям семьи, Черчилль был направлен на Кубу в качестве военного корреспондента газеты Daily Graphic для освещения восстания местного населения против испанцев. И вот тут таланты юноши заиграли полными красками - газета опубликовала пять его статей, а некоторые из них были перепечатаны самой New York Times. Даже испанское правительство наградило Черчилля медалью «Красный крест». Помимо награды и известности, будущий премьер-министр приобрёл на Кубе две привычки, ставшие его визитной карточкой: курение кубинских сигар и послеобеденный отдых — сиеста.

После Кубы была Индия, где захваченный военной горячкой молодой человек добился участия в боевых операциях по подавлению восстания пуштунских племён. В ходе боёв Черчилль проявил безусловную храбрость, хотя часто риск был излишним, вызванным желанием покрасоваться. Он писал матери: «Я стремлюсь к репутации храбреца больше, чем к чему-либо ещё в этом мире». Не забывал Уинстон и о публицистике - его письма с передовой были опубликованы Daily Telegraph, а по окончании кампании тиражом 8500 экземпляров была издана книга воспоминаний - «История Малакандского полевого корпуса».

После Индии Черчилль, будто стремясь к новым дозам адреналина, выпрашивает послать его на подавление восстания в Судане. Там он принимает участие в главной битве кампании - сражении при Омдурмане.

Черчилль описал, что делал во время решившей исход кавалерийской атаки:

«Я перешёл на рысь и поскакал к отдельным (противникам), стреляя им в лицо из пистолета, и убил нескольких — троих наверняка, двоих навряд ли, и ещё одного — весьма сомнительно».

Не заставил себя ждать и литературный триумф - книга Черчилля о кампании «Война на реке» стала бестселлером.

В 1899 году он подал в отставку. По иронии судьбы, Черчилль почти сразу же отправился в гущу нового конфликта - уже как полноценно наёмный журналист, он за рекордный по тем временам гонорар поехал освещать для газеты Morning Post перипетии Англо-бурской войны.

15 ноября 1899 Черчилль отправился в рекогносцировочный рейд на бронепоезде и вскоре попал под обстрел артиллерии буров. В итоге поезд был повреждён - удалось отправить в тыл лишь один вагон с тяжелораненными. Остальные же англичане оказались в окружении превосходящих сил противника и попали в лагерь для военнопленных.

Однако 12 декабря Черчиллю удалось бежать из лагеря. Он устраивал побег с двумя товарищами, но у тех не получилось незаметно преодолеть ограждение. Впоследствии Черчилля обвиняли в том, что он бросил товарищей, но никаких доказательств этому предоставлено не было, а в 1912 году журнал Blackwood’s Magazine проиграл разбирательство по обвинению в клевете, был вынужден напечатать опровержение и принести извинения.

Запрыгнув на товарный поезд, бежавший добрался до соседнего города, где его в течение нескольких дней прятал в шахте, а затем помог тайно переправиться на поезде в португальский Мозамбик горный инженер, англичанин Дэниел Дьюснэп.

Побег из вражеского плена сделал одиозного воина-писателя ещё более знаменитым и стал прекрасной площадкой для старта политической карьеры.

Самодур и расист?

Ещё одна война сделала Черчилля легендой - хотя, к началу Второй Мировой за его плечами уже была богатейшая история. Черчилль занимал пост и министра внутренних дел, и первого лорда Адмиралтейства, и Канцлера казначейства (следующая по важности должность после премьер-министра).

Были за его плечами и серьёзные достижения - например, полный перевод британского военного флота с угля на жидкое топливо.

Были и сомнительные эпизоды. Так, находясь в должности министра внутренних дел, во время массовых беспорядков в Ливерпуле в августе 1911 года, Черчилль привлёк к делу морских пехотинцев, в итоге открывших огонь по толпе. Далее, в условиях разрастания беспорядков и забастовок он мобилизовал 50 000 солдат и отменил положение, согласно которому армия может вводиться только по требованию местных гражданских властей.

В итоге с бастовавшими рабочими (в основном, портовыми грузчиками и железнодорожниками) удалось договориться без применения силы - но министр был этим недоволен, прямо сказав товарищу по телефону: «Я с большим сожалением узнал об этом. Было бы лучше продолжить и задать им хорошую трепку».

Другие высказывания одиозного политика и вовсе способны поставить в ступор неподготовленного слушателя:

«Я не признаю, например, что большая несправедливость была совершена по отношению к красным индейцам Америки или чёрным аборигенам Австралии. Я не признаю, что несправедливость была совершена по отношению к этим людям, потому что более сильная раса, более высокоразвитая раса, более мудрая раса, скажем так, пришла и заняла их место».

Тем не менее, по отношению к Гитлеру Черчилль всегда был последовательно непримирим. То ли взгляды фюрера всё же казались ему слишком радикальными, то ли англичанину просто не хотелось признавать себя частью «менее высокоразвитой расы», но все попытки договориться с растущим Третьим Рейхом политик неизменно встречал в штыки: «У меня лишь одна цель — уничтожить Гитлера, и это сильно упрощает мою жизнь. Если бы Гитлер вторгся в ад, я по меньшей мере благожелательно отозвался бы о Сатане в палате общин».

Талантливый оратор, жёсткий политик и непримиримый враг гитлеровского режима - Черчилль оказался настолько идеальным кандидатом на должность военного премьер-министра, что был назначен даже без выборов - ввиду чрезвычайных обстоятельств король Георг VI просто издал указ.

Монарх не прогадал - Черчилль по-настоящему вдохновил нацию, его речи периода начала войны были признаны образцом ораторского искусства. По иронии судьбы, удивительная органичность политика сослужила ему и плохую службу - в 1945 году Черчилль сенсационно проиграл парламентские выборы. Послевоенных избирателей смутило отсутствие чёткой программы оздоровления порушенной экономики и агрессивнейшая риторика, не вполне подходившая мирному времени. В частности, про своих соперников на выборах Черчилль сказал: «Лейбористы, придя к власти, будут вести себя как гестапо».

Судьбы миллионов на бумажке

Что касается военного времени, то здесь самым ярким аспектом работы Черчилля стало взаимодействие с лидерами стран антигитлеровской коалиции.

А одним из самых известных эпизодов этого взаимодействия стало «Соглашение о процентах». Так называется договорённость между Черчиллем и Сталиным о разделе сфер влияния в Европе. Процесс переговоров англичанин подробно описал в собственных мемуарах:

«Создалась деловая атмосфера, и я заявил: "Давайте урегулируем наши дела на Балканах. Ваши армии находятся в Румынии и Болгарии. У нас есть там интересы, миссии и агенты. Не будем ссориться из-за пустяков. Что касается Англии и России, согласны ли вы на то, чтобы занимать преобладающее положение на 90 процентов в Румынии, на то, чтобы мы занимали также преобладающее положение на 90 процентов в Греции и пополам — в Югославии?"

Пока это переводилось, я взял пол-листа бумаги и написал:

"Румыния:

Россия — 90 процентов

Другие — 10 процентов

Греция:

Великобритания (в согласии с США) — 90 процентов

Россия — 10 процентов

Югославия — 50/50 процентов

Венгрия — 50/50 процентов

Болгария:

Россия — 75 процентов

Другие — 25 процентов".

Я передал этот листок Сталину, который к этому времени уже выслушал перевод. Наступила небольшая пауза. Затем он взял синий карандаш и, поставив на листке большую птичку, вернул его мне.

Исписанный карандашом листок бумаги лежал в центре стола. Наконец я сказал:

"Не покажется ли несколько циничным, что мы решили эти вопросы, имеющие жизненно важное значение для миллионов людей, как бы экспромтом? Давайте сожжем эту бумажку".

"Нет, оставьте её себе", — сказал Сталин».

Существует также более полная запись беседы, сделанная советской стороной. Согласно этой записи, Сталин возражал против двадцатипятипроцентной доли союзников в Болгарии. Тогда Черчилль предложил провести по этому поводу на следующий день переговоры между министрами иностранных дел. Эти переговоры велись в течение двух дней — в итоге процент советского влияния в Болгарии и Венгрии был повышен до 80 %.

Отец холодной войны?

Иронично, что именно после отставки в 1945-м Черчилль совершил едва ли не свой самый известный публичный акт - прочитал Фултонскую речь, которая традиционно считается точкой отсчёта холодной войны.

Но насколько эта оценка справедлива? С одной стороны, Черчилль выступал перед студентами Вестминстерского колледжа США как частное лицо, не выражая ничью официальную позицию. А к противостоянию СССР и Соединённые Штаты и так толкала объективно складывавшаяся обстановка: соперничество за влияние и разница в идеологии. Уже в 1945 году Великобритания и США начали составлять первые планы войны с СССР (у американцев такой план назывался «Тоталити», у британцев - «Немыслимое»).

Тем не менее, выступление Черчилля было далеко не таким простым. Вестминстерский колледж - это альма-матер занявшего в 1945-м пост президента США Гарри Трумэна, и Черчилль согласился на лекцию при условии, что глава государства будет сопровождать его и присутствовать на выступлении. И условие это было выполнено.

В поезде по пути в Фултон Черчилль окончательно дописал и отредактировал текст выступления. Трумэн прочитал речь и назвал её «превосходной», добавив, что «хотя она и вызовет суматоху, но приведёт только к положительным результатам».

При этом историки отмечают, что официально Трумэн никак не выразил своего отношения, оставляя за собой возможность в случае чего откреститься от содержания речи, приписав её частному мнению бывшего премьер-министра.

Чутьё не подвело президента - суматоху речь действительно вызвала, а один из абзацев стал достоянием мировой истории:

«От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике, через весь континент, был опущен "железный занавес". За этой линией располагаются все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы: Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София, все эти знаменитые города с населением вокруг них находятся в том, что я должен назвать советской сферой, и все они, в той или иной форме, объекты не только советского влияния, но и очень высокого, а в некоторых случаях и растущего контроля со стороны Москвы… Коммунистические партии, которые были очень маленькими во всех этих восточноевропейских государствах, были выращены до положения и силы, значительно превосходящих их численность, и они стараются достичь во всём тоталитарного контроля».

​Выражение «железный занавес» стало крылатым, а резкая риторическая реакция Сталина окончательно оформила растущую международную напряжённость. Отец народов ни много ни мало назвал Черчилля наследником Гитлера: «Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира».

Так глава СССР прореагировал на прозвучавшую в выступлении фразу: «Единственным инструментом, способным в данный исторический момент предотвратить войну и оказать сопротивление тирании, является "братская ассоциация англоговорящих народов"».

Так что, хотя Фултонская речь и не стала причиной холодной войны, но оказалась чуть ли не главным фактором, который ввёл это понятие в массовое сознание, попутно дискредитировав тех на Западе, кто после Второй Мировой мог симпатизировать СССР.

Премьер при двух королях

Последующие годы принесли ещё немало ярких эпизодов. В 1951-м 76-летний Черчилль вновь стал премьер-министром, встретив на посту нового монарха - королеву Елизавету II.

В 1953-м Черчиллю пожаловали рыцарский титул и присудили Нобелевскую премию по литературе - «За высокое мастерство произведений исторического и биографического характера, а также за блестящее ораторское искусство, с помощью которого отстаивались высшие человеческие ценности».

Но здоровье политика уже давало о себе знать - Черчилль никогда не был апологетом здорового образа жизни. Его личная медсестра Дорис Майлз перечисляла, что в течение дня политик выпивал: шампанское десять унций (около 280 миллилитров), бренди — две унции, апельсиновый сок — восемь унций, виски — восемь унций. Он говорил ей, что не может жить без шампанского, потому что при победе он его заслуживал, а при поражении оно было бы ему необходимо.

Что касается полюбившихся ещё с Кубы сигар, их Черчилль выкуривал от 8 до 10 в день, игнорируя и запреты курить в помещениях, и рекомендации врачей.

К моменту второго срока во главе правительства политика лечили от сердечной недостаточности, экземы и развивающейся глухоты. В феврале 1952 года он, по-видимому, пережил инсульт и на несколько месяцев утратил способность связно говорить. 5 апреля 1955 года Черчилль подал в отставку по возрасту и состоянию здоровья.

Скончался он 24 января 1965 года от инсульта. Королева и службы дворца взяли на себя все хлопоты и отдавали распоряжения, советуясь с семьёй умершего. Было решено организовать государственные похороны. Этой чести за всю историю Великобритании до Черчилля удостоились лишь десять человек, не являвшихся членами королевской фамилии.

Похороны политика стали крупнейшими по масштабу государственными похоронами за всю историю Великобритании. Траурная процессия, достигавшая полутора километров в длину, проследовала через историческую часть Лондона, сначала от Вестминстера до Уайтхолла, затем от Трафальгарской площади до собора Святого Павла и оттуда — до лондонского Тауэра.

На церемонию прибыли представители 112 стран, в том числе президент Франции де Голль и западногерманский канцлер Эрхард. Советский Союз представляла делегация в составе заместителя Председателя Совета Министров СССР Руднева, маршала Конева и посла СССР в Великобритании Солдатова. Похороны транслировались многими телевизионными компаниями, в Европе трансляцию посмотрели 350 миллионов человек.

В соответствии с пожеланием политика, он был погребён на фамильном захоронении кладбища церкви Святого Мартина в Блейдоне, близ Бленхеймского дворца — места своего рождения.

Читайте также:

• Болезнь, коррупция и тайная комната для утех. Секреты Екатерины Великой

• Из покровителей Путина в самоубийцы. Расцвет и падение Бориса Березовского