Фотограф 10 лет фотографировала бездомных и нашла среди них своего отца

«Одно из самых ранних моих воспоминаний об отце — это то, как он дарил мне леденцы на колечке, всякий раз, когда мы с мамой приходили к нему в гости. У меня была совершенно ненасытная тяга к сладкому, так что он тайком от мамы таскал мне мармеладных мишек и эти леденцы».

Дайана Ким начала работать над фоторепортажем о сообществе бездомных за 10 лет до того, как обнаружила среди них своего отца. Бабушка Ким предупредила ее, что здоровье ее отца сильно ухудшилось с тех пор, как он и ее мать развелись, когда ей было пять лет. Что он не моется, не ест и не принимает лекарства от шизофрении, и что она не знает, где он живет.

Дайана впервые увидела своего отца стоящим на углу улицы. Описывая эту сцену, она сказала, что он был сам по себе и выглядел абсолютно потерянным. Он сильно похудел, и, когда она окликнула его, он не только не узнал ее, но и вообще не ответил.

«Ко мне подошла женщина и сказала: «Даже не пытайтесь, он стоит там уже несколько дней. Он все время так делает». Мне хотелось закричать на нее за то, что ей плевать, за то, что она такая жестокая, и за то, что она даже не подумала, что это может быть мой отец. Но потом я поняла, что гнев никак не поможет изменить обстоятельства, в которых мы оказались, поэтому я повернулась к ней и сказала: «Я должна попробовать».

«На самом деле я начала фотографировать собственного отца в качестве механизма самозащиты. Я поднимала перед собой телефон с камерой, и этот барьер как будто помогал мне удержать себя в руках».

«Мне было больно видеть его таким. Иногда я буквально просто стояла там и смотрела себе под ноги, потому что не могла заставить себя увидеть его в том состоянии, в котором он был. Моя плоть и кровь, но при этом такой чужой мне…»

«Уходить всегда было самым сложным. Знать, что, каким бы кратким ни был этот миг, это было окном возможности, в котором я надеялась каким-то образом уговорить его согласиться на помощь. И он мне не отвечал. Он не смотрел на меня. Ничего… Что тут можно поделать?»

«Многие фотографии были сделаны спонтанно. Фотограф во мне знал, что эти образы нужно создавать, что мне нужно иметь их как архив для себя — напоминание о том, что это происходит на самом деле, даже после того, как я ухожу».

«Бывали дни, когда я не могла найти его. А в другие дни, когда я меньше всего этого ожидала, он стоял на углу улицы. Он страдал тяжелой формой шизофрении, и, будучи без лечения, он не всегда реагировал на окружение. Неоднократно бывало, что он как будто бы с кем-то спорил, хотя рядом никого не было».

«Я не могу сосчитать, сколько раз я сидела рядом с отцом на улице, думая о том, как будет выглядеть его будущее. Я сидела и тихо молилась, просто просила о чуде и желала, чтобы он принял помощь. Он отказывался лечиться, принимать какие-либо лекарства, есть, мыться и носить новую одежду. Я не знала, станет ли ему лучше. Были времена, когда я думала, что он умрет там, на этой улице».

Дайана часто находила отца в этом маленьком уголке с картонными коробками.

Он спал за картонным заграждением, сложившись в позе эмбриона.

Она приносила ему еду каждый вечер, когда ее дети ложились спать. Дайана приседала рядом с ним и пыталась заговорить с ним. Каждую ночь она пыталась убедить его, что ему нужна помощь. Но он никогда ничего не говорил и даже не смотрел в глаза дочери.

Однажды, после двух лет документирования жизни отца на улицах Гонолулу, Дайана не смогла найти его ни в одном из его привычных мест. Позже она узнала, что у ее отца случился сердечный приступ, и кто-то нашел его и помог.

«Сердечный приступ действительно спас ему жизнь. Это дало ему возможность вернуться к лечению. И с тех пор он на нем».

«Сегодня мой отец чувствует себя очень хорошо. Он действительно гордится тем, что преодолел такие невероятные трудности… У него есть цели, надежда и воля к успеху…»

Ким говорит, что время от времени взгляд ее отца становится отстраненным. Как будто он все еще пытается разобраться в происходящем. Она просто старается жить сегодняшним днем ​​и благодарна за то, что у них есть хотя бы те отношения, которые у них есть сегодня. Что он все еще жив и есть в ее жизни.

«Сейчас наши отношения — это все еще нечто новое. Я хотела бы сводить его посмотреть кино в ближайшее время. Я ни разу в жизни не смотрела с ним кино! Мы просто живем одним днем».

«Хотите верьте, хотите нет, но иногда его график кажется более загруженным, чем мой. Ему нравится помогать друзьям, подвозить их на прием к стоматологу, и он планирует навестить свою семью в Южной Корее».

«Каждый день — подарок. Некоторые дни бывают более сложными, чем другие, но видеть отца во плоти — это постоянное напоминание о силе человеческого духа и о том, насколько драгоценна жизнь».

«Пока мы живы в этом мире, каждый день — это возможность воспользоваться этим «вторым шансом». Пока ты не сдаешься, ты не проиграешь, а он никогда не сдавался. И я не прекращала в него верить».