По прозвищу Муха: история подвига простого советского лётчика

В авиацию обычный советский паренек Боря Ковзан попал, как и большинство его ровесников, через кружок авиамоделирования, породивший в сердце любовь к небу. Мальчик победил в республиканском конкурсе, и в качестве приза получил полет на военном самолете. С этого момента дальнейшая судьба Бориса была предопределена.

Когда началась война, парню было всего 19 лет. Невысокий, щуплый, но при этом быстрый, ловкий и невероятно отважный летчик получил от товарищей прозвище Муха. В 1941 году начал счет – сбил первый немецкий бомбардировщик. А осенью пошел под Москвой на таран. На первый, но не последний.

«МиГ» советского летчика израсходовал все боеприпасы. И он мог просто уйти от «Мессера». Но увиденная недавно картина – руины родного Бобруйска, разрушенного налетами, не позволили этого сделать. Борис мысленно попрощался с жизнью и пошел на таран.

Но вышло так, что в результате маневра хвостовое оперение вражеской машины было отрублено винтом. «Мессер» задымился и рухнул вниз. Борис на доли секунды потерял сознание при столкновении, а когда пришел в себя, увидел, что оба самолета сцепились и летят вниз. Чудом ему удалось выбраться из смертельных объятий и благополучно посадить самолет. Кузнец ближайшей деревни поправил ему винт, и парень с трудом добрался до аэродрома. За подвиг Ковзан был награжден Орденом Красного Знамени.

Два последующих тарана прошли по аналогичному сценарию. Из воспоминаний Ковзана:

Третий раз сел на брюхо, бегут деревенские ребята, наблюдавшие бой: «Дяденька, дяденька, как вы его!» Говорю: «Пацаны, какой я вам «дяденька», мне 20 лет всего…». Но самолет оставлять не решился – растащат ведь все ценные детали… послал за участковым и дождался его, хотя чуть дышал от усталости…

Проявлял себя молодой летчик одновременно и в обычных воздушных боях, число которых перевалило за 20. Ковзан даже сбил знаменитого фашистского аса, воевавшего еще в Испании.

Последний – четвертый таран чуть не закончился гибелью. Машину Бориса подбили. Сам он получил тяжелое ранение: ему выбило глаз. В сообщении, переданном на базу, доложил:

Голову мне пробили, мозги текут. Я и фриц пустые. Знаком предложил ему пойти в лобовую. Тот не струсил. Разбились оба... Дальше – все. Отключился.

Ковзана при столкновении  выбросило из машины. На высоте примерно 5 километров он ухитрился прийти в себя, собраться и раскрыть парашют. И жизнь спасло случайное стечение обстоятельств: раненый упал не на землю, а в болото, на мягкую топь. Переломов было столько, что в теле почти не осталось целых костей. Плюс потеря глаза. Но он остался жив.

Госпиталь в Москве, лечение, занявшее почти год. На ноги летчика поставили, но вернуть потерянный глаз было не в силах медиков. Вставили искусственный, но дорога в небо была отныне заказана.

Молодого уже ставшего известным героя вызвал на прием лично Сталин. Поинтересовался дальнейшими планами. Борис ответил, что вернется в часть. Сталин взял слово, что тот пойдет учиться: дескать, повоевал уже достаточно.

Молодой рвущийся в бой герой слово дал. И сдержал. Но не сразу. К каким только уловкам Ковзану не пришлось прибегнуть, чтобы его признали годным к службе. Правда, на фронт Борис Иванович уже не вернулся, пошел в прифронтовую авиацию. Однако и там умудрился проявить себя, уничтожив еще 4 вражеских самолета и доведя личный счет до 28 единиц.

Ученики, которых Ковзан обучал после окончания академии, были безмерно горды, что постигают знания и получают бесценный опыт от такого человека – героя в полном смысле этого слова.