Невозможное возможно, если действуешь во имя науки

В тот период Тибет был практически недосягаем для европейцев и являл собой какую-то полумистическую страну. Между тем как Цыбиков ухитрился не только пробраться в ее столицу, но и привезти немалое количество фото и материалов для исследования.

Гомбожаб Цэбекович – уроженец маленького села Урда-Ага в Забайкалье. Родился в 1873 году. Уже с юных лет мальчик демонстрировал острый ум, хорошие способности, и в 7 лет поступил в Агинское приходское училище, где изучал русский и монгольский языки. Продолжил образование в Чите, а затем  выбрал Томский университет для получения профессии доктора.

Но от этой идеи его отговорил новый знакомый – Петр Бадмаев, пообещавший, что в качестве востоковеда и дипломата Гомбожаб принесет своей стране гораздо больше пользы.

Парень усиленно взялся за изучение монгольского языка и уехал в Петербург, где поступил на восточный факультет Петербургского университета. Который окончил в 1899 году с золотой медалью.

Для иностранцев Тибет в это время был закрыт. А нарушение запрета каралось смертью. Понятно, что столь радикальное наказание отвадило многих желающих взглянуть на тибетские чудеса.

В Лхасу – тогдашнюю столицу независимого Тибетского государства попасть не мог никто. В «город солнечного света» и традиционную резиденцию Далай-ламы Цыбикову предложили отправиться под видом обычного паломника. Но захватив с собой фотоаппарат и другое оборудование.

25 ноября 1899 года караван выдвинулся из Урги в Тибет. Во избежание косых взглядов и малейших подозрений молодой ученый вел записи украдкой, а технику тщательно прятал, маскируя обычными вещами. Но все же у главного караванщика возникли подозрения касаемо личности «паломника»:

23 июля глава нашего каравана захотел нас поэксплуатировать. <…> Хитрый на мелочи, он стал говорить, что едущими в нашем караване монголами распущен слух о пребывании среди бурят одного светского человека с русскими манерами, очевидно, подразумевая меня. Для того, продолжал он, чтобы слух этот не послужил к задержанию всех бурят, надо сделать, при его посредстве, подарок накчускому хамбо хотя бы ланов в пять серебра.

По прибытии Цыбиков остановился у своего знакомого, монаха Данпэла Суходоева. И почти год провел за изучением быта, жизни и культуры лхасцев. Делал снимки, приобрел книги, даже добился аудиенции у Далай-ламы.

Казалось бы, по прибытии домой можно было расслабиться: молодой ученый совершил то, что до этого никому не удавалось. Был удостоен премии имени Пржевальского. По результатам своего путешествия он написал книгу «Буддист-Паломник у святынь Тибета».

Но пытливый ум не терпит бездействия. Исследователь взялся за переводы, подготовил пособие для изучения монгольского языка, получил звание профессора монгольской словесности.

В 1917 году вернулся в родные края, где продолжил научную и преподавательскую деятельность, одновременно занимаясь публицистикой. Востоковед ушел из жизни в 1930 году. Поразительно, но вскоре захоронение вскрыли и украли голову ученого. Вероятно это сделали, чтобы использовать череп для изготовления чаши габала. Этот сосуд делают из верхней части человеческого черепа и используют при проведении ритуалов в буддистской и индуистской тантре.

В селе Агинское установили памятник в честь ученого. А его работы и по сей день актуальны, переиздаются и активно используются научным сообществом.