Бактерия безумия: как необычное заражение едва не свело ребёнка с ума

Скотт и Джуди Кэмпбелл пришли в ужас и отвезли мальчика в отделение неотложной помощи. Врачи диагностировал «депрессивное расстройство», а также выписал таблетки. Вскоре Майкл успокоился и даже какое-то время не подавал признаков расстройства. Казалось, проблема решена. Но очень скоро на семью Кэмпбелл свалился сущий кошмар: постоянные визиты к врачам и отчаянные попытки хоть как-нибудь помочь сыну сохранить связь с реальностью. Причём долгое время никто и представить не мог настоящего «виновника» недуга.

Обычный школьник

Майкл собирался поступить в первый класс старшей школы. Он был обычным ребёнком из более-менее благополучной семьи. Посещал небольшую частную школу, участвовал в праздничных спектаклях. Учил китайский, играл на пианино, коллекционировал комиксы.

Майкл рос в доброй атмосфере. Тем более странно выглядел его нервный срыв. Размышляя про наследственность, родители обратили внимание на случаи депрессии, злоупотребления алкоголем, игровой зависимости в родословной. К тому же в тот год умер дедушка Майкла, что могло стать дополнительной причиной потрясений.

В его личной комнате родители не нашли ничего странного. Стены были украшены плакатами из комиксов. «Джон Константин», «Лунный рыцарь», «Болотная тварь», логотип Бэтмена. На полках стояли аккуратные стопки комиксов и экшн-фигурок. Ничего на наталкивало на мысли о депрессии.

После возвращения из больницы мальчик вернулся к будничной жизни. Родители понадеялись, что нервный срыв оказался единичным случаем, но через недолгое время странная болезнь начала брать своё.

«Болотная тварь»

Майкл постепенно терял связь с реальностью. Родители видели, как он разговаривает с воображаемыми существами, героями комиксов. Во время одного из приступов мальчик даже сказал, что больше не считает себя человеком. Он собирался стать «Болотной тварью» — супергероем, состоящим из ожившей растительности. Ребёнку казалось, что его кожу оплетают лианы, как будто он превращается в «Тварь» таким образом.

Позже Майклу померещилось, что его кот и отец одержимы демонами. Домашнее животное, к примеру, якобы телепатически угрожало ему, заставляя кричать и бегать по дому в поисках укрытия. А панические атаки при виде отца, Скотта Кэмпбелла, вынуждали порой оставлять ребёнка на попечение матери, Джуди. За Майклом приходилось следить каждую минуту.

Кэмпбеллы перешли в режим самоизоляции, а Джуди в итоге пришлось взять отпуск на работе. Всё время они проводили с Майклом, развлекая его фильмами и видеоиграми. Вместе они посещали психиатра 2–3 раза в неделю. Мальчик принимал лекарства, но без особого результата: галлюцинации становились всё хуже.

Через три месяца к невротическим проблемам прибавились физические. Майкл всё время чувствовал себя уставшим, часто бегал в туалет, постоянно ощущал одышку и сильные боли в груди и в голове. Тогда уже трудно было сказать, идёт ли речь о побочных эффектах лекарств, или это связано с чем-то ещё.

Диагностировать болезнь не помогла и МРТ мозга: на снимках попросту не было признаков проблем, которые могли бы вызвать такие страдания. Кардиолог, в свою очередь, не смог объяснить боли в груди мальчика, а психиатры пришли к выводу, что одышка может быть вызвана частыми приступами паники.

Затем у Майкла диагностировали шизофрению — как раз при этом расстройстве пациенты часто испытывают зрительные и слуховые галлюцинации. Ему прописали целый курс нейролептиков, противотревожные препараты и многое другое, чтобы подавить болезнь, но и это ни к чему не привело. Майкл продолжал бояться домашнего кота, похудел на 20 килограмм, сильно изменился в поведении. Иногда ребёнок часами раскачивался на стуле взад-вперёд, подбрасывая в воздух мяч или подушку, — в конце концов врачи посчитали это признаком обсессивно-компульсивного расстройства.

Через некоторое время Кэмпбеллы решили отдать ребёнка в специализированную клинику. Общий счёт за её услуги потенциально превышал $150 тысяч долларов, поэтому ради сына родители даже взяли ипотечный кредит на свой дом.

После всех приёмов Майклу назначили «Клопазин». Это единственный одобренный препарат, пригодный для борьбы с «резистентной шизофренией» — то есть с таким расстройством, которое не удалось вылечить даже после двух полноценных медикаментозных курсов. Среди прочего препарат временно подавляет лейкоциты, которые защищают организм от инфекционных заболеваний.

Медики из клиники решили лечить Майкла сразу большими дозами «Клопазина», поскольку у них были сомнения, что малые помогут в этой ситуации. Другого решения на тот момент специалисты не видели, но с ними был не согласен отец ребёнка. Скотт долгое время наблюдал за происходящим с его сыном, взвесил все за и против и сделал вывод: врачи ищут не там, где нужно.

PANS

Биостатистик по профессии, Скотт Кэмпбелл умел изучать и критически анализировать статьи и данные медицинских журналов. Так, он уточнил в литературе понятие шизофрении и обнаружил, что, согласно описанию, симптомы этой болезни проявляются постепенно, в период от позднего подросткового возраста до двадцати лет. Расстройство Майкла же грянуло неожиданно, когда ему было четырнадцать. Значит, необходимо было искать в другом направлении.

Кэмпбелл нашел информацию про синдром, известный под аббревиатурой PANS («педиатрический нейропсихиатрический синдром с острым началом»). Это был относительно новый диагноз для пациентов с резким проявлением нервно-психических симптомов, вызванных, в том числе, метаболическими нарушениями или другими воспалительными реакциями. По сути, PANS был «надстройкой» для более узкого обозначения синдрома, связанного со стрептококковыми инфекциями. Впрочем, многие исследователи считали, что термин PANS нужно уточнять, и эта тема была причиной ожесточённых споров в научном сообществе.

Но Кэмпбеллам было не до дебатов — на кону стояла жизнь ребёнка. Диагноз был слишком вероятен, чтобы просто его отбросить. Поэтому Скотт попробовал обсудить синдром с техасскими врачами — к неудовольствию последних. Специалисты сделали вид, как будто им предложили лечить мальчика шаманскими обрядами. Всё дело в том, что критики PANS рассматривали PANS как своего рода уловку для избавления пациентов из-за общественного «клейма», связанного с диагнозами вроде шизофрении.

Этот спор в результате всё-таки затронул и семью Кэмпбеллов. Джуди встала на сторону психиатров, предполагая, что шизофрению Майкла стоит просто принять как данность, а Скотт же настаивал на своём. Но со временем их рассудила реальность: несмотря на пройденные курсы препаратов, ребёнку становилось всё хуже и хуже. Лечение не помогало.

Родители забрали Майкла из больницы. По возвращении невролог проверил кровь и спинномозговую жидкость Майкла и зафиксировал аномально высокие уровни воспалительных и аутоиммунных молекул. По словам врача, ребёнок мог быть в состоянии «аутоиммунного энцефалита» — проще говоря, иммунная система по ошибке атаковала клетки мозга.

После дорогого исследования у невролога и последовавшего специфического лечения у ребёнка наконец-то появились первые признаки улучшения. Теперь он мог высидеть весь фильм или прочитать книгу, а также стал отличать вымысел от реальности. Больше не нужно было звонить в 911. У родителей Майкла появилась надежда.

Bartonella henselae

Джуди и Скотт нашли небольшую клинику на Среднем Западе, где лечили пациентов с PANS. Её врачи установили, когда началось физическое недомогание у ребёнка: где-то после их летней поездки в Мексику, до психотического срыва. Во время осмотра медсестра заметила и похожие на царапины следы, которые были на подмышке и бедре Майкла.

Она решила, что эти полоски могут указывать на заражение Bartonella henselae — бактериями, которые передаются через укусы или царапины кошек. Иными словами, причиной заражения мог стать в том числе и домашний кот Кэмпбэллов, от которого мальчик сходил с ума. Помимо этого, примерно через 2–3 недели с момента заражения и пациентов с Bartonella henselae может начаться опухание лимфоузлов, а некоторые испытывают головные боли, отсутствие аппетита, потерю веса и порой боль в горле.

Регулярные анализы дали результат: в крови Майкла и впрямь оказалась Bartonella henselae. Причём ему, судя по всему, катастрофически не повезло — бактерия «выросла» у него в крови, а затем начала активно размножаться в организме. В каком-то смысле она «захватывала» мальчика.

Эксперт по исследованиям Bartonella henselae доктор Эдвард Брайтшвердт обнаружил, что микроорганизмы проводили большую часть своего времени, прячась в клетках тканей, а не плавая в кровотоке. Они росли медленно, не привлекая внимание клеток-киллеров иммунной системы и все время вызывая разрушительное воспаление в организме хозяина.

Согласно научным данным, среди симптомов «кошачьей болезни», вызванной заражением Bartonella, могут быть поражение глаз, нервной системы, сердца, костно-мышечной системы. Один из худших симптомов в этом случае — признаки безумия.

Майклу назначили специальное лечение. Выводить бактерии из организма пришлось медленно — так, чтобы из-за побочных эффектов нагрузки пациент не был подвержен риску гибели. Несмотря на то что на некоторое время бред и прочие признаки шизофрении вернулись с удвоенной силой, лечение оказалось успешным. В течение нескольких месяцев ребёнок пошел на поправку.

Спустя два года борьбы с болезнью Майкл вернулся в среднюю школу, проучился на пятёрки и закончил этот этап образования с отличием. Сейчас он уже студент — по словам парня, он не держит зла на врачей, которые настаивали на неправильном диагнозе. Они работали в меру возможностей, только и всего.

В последние годы появились также исследования, подтверждающие догадки Скотта Кэмпбелла и врачей Майкла. Фантомные ощущения, связанные с кожей, которую как будто оплетают лианы, кожные поражения — многие из ключевых симптомов болезни ребёнка оказались связаны с бактерией Bartonella. В данный момент проводятся исследования, связывающие признаки шизофрении и симптоматику вроде той, что появилась у Майкла. Согласно исследованию Брайтшвердта, 11 из 17 пациентов с «шизофренией» действительно были носителями Bartonella — это получилось узнать после специализированного капельного цифрового ПЦР-теста.

Иронично, но голос в голове Майкла в определённом смысле был прав. Он действительно в каком-то смысле становился «супергероем из комиксов», состоящим из растений (точнее, с Bartonella в крови). Естественно, это никак не могло бы подсказать врачам, в каком направлении двигаться, — никто не ожидал, что причиной шизофрении станет бактерия.