Самый массовый тюремный бунт в России: почему он произошел и как его удалось остановить

Этот бунт случился в Челябинской области, в Копейске. Там находится исправительная колония №6 (ИК-6). 24 ноября 2012 года сотни заключенных вышли на плац и потребовали приезда столичных прокуроров, правозащитников и журналистов. Утихомирить их получилось лишь при помощи ОМОНа и спецназа ФСИН.

Ну а потом было долгое и непростое разбирательство этого дела. К нему подключились и журналисты Ленты.ру. Они же привели фрагменты показаний заключенных.

ИК-6 - колония строгого режима. Туда направляли “первоходов” за тяжкие или особо тяжкие преступления. В 2012 году там находилось 1590 заключенных. В основном - убийцы, наркоманы и участники ОПГ.

Прием новых сидельцев был организован так: сначала конвой с собаками, потом досмотр, а уже затем направление в адаптационный отряд. Последнее было нужно, чтобы новички быстрее познакомились с правилами колонии.

Как позже утверждали заключенные и участники бунта, чтобы побыстрее выйти из адаптационного отряда, с них требовали определенные суммы.

“По телефону позволили назвать только сумму. Брат записал лицевой счет, на который нужно было положить деньги. Сразу нашли у знакомых и друзей 10 тысяч рублей и положили на счет. Набрать всю сумму было нереально, поэтому договорились на 50 тысяч рублей «натурой». Покупали стройматериалы. Когда набралось товаров на эту сумму, перевели в отряд № 17”.

Бывший осужденный копейской ИК-6 Алексей Первухин. Из доклада ОНК Челябинской области от 2015 года.

“Это были очень серьезные вымогательства, которые ударяли по невиновным людям. Родственники заключенных точно ни в чем не были виноваты, но именно им приходилось искать деньги, чтобы спасти своих близких”.

Ева Меркачева, член Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ).

Как потом утверждали правозащитники, ситуация в колонии была напряженной. И вот настало 24 ноября 2012 года - так называемый родительский день. Тогда под стенами колонии собрались родственники заключенных, на их глазах и начался бунт.

Тогда арестанты вышли из помещений и отказались заходить обратно. Они потребовали прокурора из Москвы, а также журналистов, чтобы те осветили положение дел в колонии. Тогда к ИК-6 стянули ОМОН.

“Этот бунт потому и оказался уникальным. Тюремщики просто встали в тупик. Не было разбито ни одного стекла, ни на ком не было и царапины”.

Николай Щур, челябинский правозащитник.

Слухи о ситуации быстро разлетелись по всей стране. А администрация колонии сформировала оперативный штаб и начала переговоры с бунтовщиками.

Впрочем, всё не так однозначно. У сотрудников правоохранительных органов и  прокуратуры есть своя версия случившегося - часть отрицательно настроенных заключенных тогда хотела перехватить власть в колонии.

“В Копейске отбывали наказания убийцы, распространители наркотиков, насильники, разбойники — про таких говорят, что с ними лучше ходить по разным улицам. Нам завезли несколько десятков арестантов «черной масти» (приверженцев уголовной идеологии), и сделали это почти одномоментно. Многим стало понятно — рванет”.

Сергей (имя изменено) бывший сотрудник ИК-6.

А незадолго до этого, начальник колонии Денис Механов смог получить несколько контрактов на поставку продукции, которую изготавливали заключенные. В основном, корпусную мебель. Оборудование и сырье предоставляли заказчики, от колонистов требовался труд, за который они получали зарплату.

Новички, верные уголовным понятиям, не оценили налаженную жизнь в ИК-6: они хотели иметь личные телефоны, а также доступ к спиртному и женщинам. А вот работа в их планы совсем не входила.

Начальник колонии с такими заключенными боролся. В частности, за нарушения отправлял в ШИЗО. Ну а самых активных, с большим количеством нарушений, могли перевести из колонии в тюрьму. Поняв это, “авторитеты” притихли, но стали подбивать других на бунт.

Его дату определили за месяц, а за неделю до бунта, челябинские правозащитники и журналисты получили приглашения приехать в колонию. Тогда им пообещали “сенсацию”.

Но её не случилось. Уже на следующий день бунт был подавлен и установлены все причастные. Основными лидерами признали троих осужденных — Олега Локтионова, Асима Ахмедова и Константина Малашенкова.

Олег Локтионов получил срок за два убийства. Асим Ахмедов был осужден за контрабанду наркотиков в особо крупном размере — но сам запрещенные вещества не принимал и презирал тех, кто это делает. Константин Малашенков — интеллектуальный лидер бунта — также был связан с наркотиками: он организовывал торговлю ими, но сам их никогда не касался. Эти трое и вовлекли остальных: одних угрозами, других - обещаниями светлого будущего.

После того, как бунт подавили, колонию посетили правозащитники. Они беседовали с заключенными, собирали заявления. Тогда и возник вопрос о поборах. Позже этот факт подтвердили на суде.

По итогу, от должности отстранили начальника ИК-6 Дениса Механова и несколько его подчиненных. Его же обвинили в злоупотреблении должностными полномочиями и дали 3 года условно.

Организаторы и участники бунта получили от 3,5 года условно до 5 лет лишения свободы. Суд установил, что организаторы убедили других осужденных не подчиняться требованиям руководства ИК-6. Участники бунта сломали замки на воротах, без разрешения вышли в общий коридор, избили нескольких активистов, разбили окно в цехе, выкрали аппаратуру из музыкального клуба, организовали сбор граждан с внешней стороны колонии, а также призывали присоединиться к их беспорядкам других.

После бунта и смены руководства в копейской ИК-6 начались преобразования. По словам правозащитника Николая Щура, за следующие десять лет из колонии не поступило ни одной жалобы на насилие. Аналогичная ситуация сложилась и во всех местах лишения свободы Челябинской области.