За что святые отцы яростно преследовали основоположника пластической хирургии?

Но умницу-доктора Гаспаре Тальякоцци (1546-1599), жившего в Италии, за его деятельность преследовала святая инквизиция. Чем же воинам божьим не угодил врач, делавший, вроде бы, богоугодное дело?

Карьера юноши из небогатой семьи была стремительной. В 24 года Гаспаре окончил университет и получил степень по философии и медицине. А практиковать молодой врач начал ещё раньше. И тому поспособствовало влияние лучших педагогов и образованнейших людей своего времени: Улиссе Альдрованди, Джулио Чезаре Аранци, Джероламо Кардано.

Следующей ступенью карьеры Тальякоцци стали степени профессора хирургии и анатомии. Всё это время доктор изучал медицинскую литературу, которая церковниками не только не поощрялась, а строго запрещалась. Ведь, по мнению инквизиторов, всё, что попирает божий замысел, противоестественно и подлежит уничтожению.

От злобы инквизиторы пыхтели, но к активным действиям приступить не решались: услугами Гаспаре пользовались видные представители аристократии, а слава о докторе распространилась далеко за пределы Италии.

На основе более древних исследований он разработал уникальную для того времени методику, которая известна как «итальянский» метод ринопластики. В 1597 году вышел труд Тальякоцци «О хирургии дефектов всаживанием». Где доктор описал успешный опыт проведения пластических операций. Причём сразу паре пациентов – отцу и сыну. История умалчивает о причинах потери носа. Но это мог быть как распространённый в то время сифилис, так и полученная в бою травма или результат наказания за преступление – воровство или  дезертирство.

Отец для восстановления утраченного органа пожертвовал кожу со щеки, а сын решил пойти более долгим путём. Кожу пересаживали с предплечья. Это занимало дольше времени, но зато на лице не оставалось шрамов. Доктор описал методику следующим образом: на бицепсе производились два параллельных надреза, в которые вкладывали полотняную повязку. Во избежание инфекции её ежедневно меняли. Спустя две недели завершалось отделение лоскута. И его фиксировали на носу специальным зажимом. Пациент должен был находиться в таком состоянии три недели. Жутко неудобно, но зато так сохранялось кровоснабжение. После истечения срока лоскут полностью отделялся от руки. И хирург приступал к приданию формы и приращиванию заготовки к верхней губе.

Понятно, что боль в ходе процесса была адская. Не говоря уже о дискомфорте и высоком риске заражения. Но в стремлении вновь обрести лицо люди были готовы прибегнуть к рискованному «итальянскому методу».

В трактате описаны четыре успешных случая, что делает Гаспаре признанным уникумом и первопроходцем такого невероятно сложного для тех времён направления. Но такого церковь уже вынести не смогла – полный произвол и абсолютное вмешательство в божий замысел. Поэтому после смерти церковники предали беднягу анафеме и велели перезахоронить как потерявшего право покоиться в освящённой земле.

Ситуацию изменило только вмешательство родных и коллег, добившихся отмены распоряжения и вернувших тело в место изначального погребения – церковь Сан Джованни Баттиста в Болонье, где жил и умер пионер ринопластики.

Что касается «итальянской методики», то она оказалась забыта почти на два века после ухода из жизни её создателя. Но неожиданно получила второе рождение. Его подарил немец Карл Фердинанд фон Грефе, внедривший методику в прусской армии, где она использовалась для лечения и восстановления носа и других частей лица после травм, полученных в бою, практически плоть до начала XX века.