Скульптурные селфи и призраки Франца Ксавера Мессершмидта

Этого скульптора не сломило неприятие общества, а серия самых странных работ и прославила его впоследствии.

Искажённые скульптуры должны были отпугивать духов, но в результате погубили карьеру Мессершмидта.

Когда в 1783 году в Словакии умер знаменитый скульптор Франц Ксавер Мессершмидт, он оставил после себя совсем немного вещей. У него была кровать и трубка для табака. У него была флейта и несколько книг по искусству. А по комнате были разбросаны десятки скульптурных копий его собственной головы с разными гримасами.

Это так называемые характерные головы – бюсты с весьма причудливой, искажённой, конвульсивной мимикой. Из 43 сохранившихся до наших дней некоторые хмурятся или усмехаются, другие кажутся почти радостными. Но Мессершмидт не пытался стать пионером скульптурного селфи. Как бы странно не звучало, он хотел защитить себя от призраков.

До того, как он придал форму своим самым известным головам, Мессершмидт был молодым художником с внушительным послужным списком. Он родился в небольшом немецком городке в 1736 году и всю свою раннюю жизнь изучал скульптуру под руководством двух своих дядей, известных скульпторов, в Мюнхене. В 19 лет он поступил в Академию изящных искусств в Вене; там он произвёл впечатление на директора и получил королевские заказы, вырезая портреты придворных в натуральную величину для императрицы Марии Терезии Австрийской.

Он также начал оттачивать свой особый стиль, более реалистичный, нежели романтический: в его бюстах повседневные недостатки лица, такие как впадины на щеках, складки на шее и морщины вокруг глаз, заменяют сглаженный идеализм и атрибуты королевских извечно причёсанных образов. Вскоре он был принят на работу в свою альма-матер. Если бы всё пошло как надо, он бы всю жизнь посвятил преподаванию и наставничеству, одновременно занимаясь любимым делом.

Однако по мере развития карьеры Мессершмидт приобретал всё большую репутацию эксцентричного человека. Скульптор был вспыльчивым и властным, не терпевшим порой грязной политики академических кругов. Он отказывался пресмыкаться перед высшими чинами своего факультета и иногда проявлял жестокость. Во время визита в Рим молодой скульптор притащил целый ствол дерева во дворец Фарнезе, установил его перед статуей Геркулеса и начал вырезать копию. Когда находившийся рядом человек выразил удивление, Мессершмидт дал ему пощёчину. Люди начали шептаться о возможной «путанице в голове».

Через несколько лет преподавательской карьеры странности Мессершмидта превзошли его достижения. Когда обещанное профессорское место было отдано кому-то другому, он в гневе покинул Вену. Он продал всё свое имущество, три года скитался по Германии и, в конце концов, поселился в квартире на берегу реки на окраине Братиславы, которая тогда называлась Прессбург, в Словакии. Там он зарабатывал на жизнь случайными заказами, но в основном посвятил себя более близкому его сердцу проекту – своим «Характерным головам».

Большая часть информации о затворничестве Мессершмидта получена от Кристофа Фридриха Николаи, немецкого писателя, журналиста, критика и издателя, который посетил его в Прессбурге в 1781 году. По словам Николаи, Мессершмидт проводил своё свободное время, углубляясь в ту область своей жизни, которую университетская среда не позволяла ему исследовать – его активные отношения с миром духов. Призраки «преследовали, пугали и мучили» Мессершмидта по ночам в течение многих лет. В надежде справиться с этой невыносимой мукой он делал себе серию талисманов. То, что он называл «64 различными видами гримас».

Всего через два года после визита Николаи Мессершмидт умер, оставив после себя 69 завершённых голов. Несколько лет спустя чуть более 40 из них были впервые выставлены. Посетители приходили поглазеть на головы, которые анонимный каталогизатор выставки наделил новыми нелепыми названиями типа «Измученный человек» или «Сильный запах». Лысая голова с выпуклыми щеками была переименована в «Несостоявшегося фаготиста». Зрители отворачивались от скрипящей зубами «Разъярённой и мстительной цыганки», чтобы встретиться взглядом с «Лицемеркой и клеветницей», с ужасом взирающей на происходящее.

Эти названия, которые, возможно, должны были сделать скульптуры более интересными, преуспели только в том, чтобы сделать их ещё более странными. После окончания первой выставки бюсты разошлись по частным коллекциям, а некоторые были полностью уничтожены.

Человек, создавший их, продолжал очаровывать, хотя и не так, как он, возможно, надеялся. На протяжении столетий после смерти Мессершмидта к нему относились не просто как к ушедшему художнику, а как к своего рода посмертному пациенту. Скульптор, вероятно, страдал параноидальной шизофренией. Возможно у него была болезнь Крона, что объясняет защемление ребер. Даже его хороший друг Николаи «диагностировал» у него плохое кровообращение.

Невозможно узнать, что было в голове Мессершмидта. Но головы, которые он оставил после себя в олове, бронзе, свинце и мраморе, хорошо сохранились. Поздние поколения критиков, начиная со столетия после его смерти, были менее обеспокоены потенциальным безумием художника и более впечатлены его видением и владением формой, называя бюсты героическими и опережающими свое время. В 2010 году поклонники Мессершмидта устроили своеобразный тур воссоединения, собрав 19 голов вместе в галерее в Нью-Йорке, а затем в Лувре.

Современные зрители увидели коллекцию лиц, которые в нашу эпоху уже не выглядят такими пугающими. Скульптуры Мессершмидта, которые когда-то казались публике чуждыми и ненормальными, в наш век обретают просто человеческий смысл. С помощью скульптур Мессершмидт надеялся избавиться от преследовавших его призраков. Здорово, что он оставил свои призраки, чтобы они преследовали нас.