Станислав Лем и его фантастика

Мир нужно изменять, иначе он неконтролируемым образом начнет изменять нас.
Станислав Лем

Он стал классиком общемирового масштаба при жизни. Его книги переведены на 41 язык, а их общий тираж составляет около 30 млн экземпляров. Это научная фантастика, психологические эссе, исследования проблем космонавтики, кибернетики, литературоведения, футурологии; стихотворения, рассказы, повести, романы, сценарии, пьесы, монографии… Член Польской ассоциации писателей и Польского пен-клуба, почетный доктор Вроцлавского политехнического института и германского университета Bielefeld, член PAU (Polska Akademia Umiejetnosci), лауреат многих национальных и зарубежных премий, Кавалер Ордена Белого Орла…

Начало

Будущий писатель появился на свет во Львове 12 сентября 1921 года. В 4 года он уже умел читать и писать, с 1932 был зачислен в мужскую гимназию, а когда в 1936 там проводилось тестирование, юный Станислав набрал 180 баллов — наивысший показатель среди школ по всей южной Польше.

Норберт Винер начал свою автобиографию словами: «Я был вундеркиндом». Пожалуй, про себя я бы мог сказать: «Я был монстром». Возможно, это и преувеличение, но я, будучи еще совсем маленьким, умудрялся затерроризировать абсолютно всех окружающих… Славным малым меня, судя по всему, считали лишь многочисленные тетушки.
Станислав Лем, автобиография

Юность Лема пришлась на период бурных потрясений для Польши. В 1939 он получил аттестат о среднем образовании, а во Львов вошли советские войска. При Советах Лем без особого энтузиазма изучал медицину: в Политехнический институт его не приняли. Когда в 1941 на смену русским пришли немцы, Лем стал работать помощником механика и сварщиком в германской фирме, а после освобождения, в 1944, продолжил обучение на медика. В 1946 Львов перестал принадлежать Польше, и Станислав переехал в Краков. Там Лем получил сертификат о завершении медицинского образования, но отказался сдавать последние экзамены, чтобы избежать карьеры военного врача.

Первое польское издание «Астронавтов» (1951) и его первый перевод на русский (1957)

Свое будущее новоиспеченный медик видит в литературе. В том же 1946 еженедельный журнал Nowy Swiat Przygod печатает роман Лема «Человек с Марса», а пять лет спустя выходит первая НФ-книга автора — «Астронавты». Эти произведения, а также последовавшее за ними «Магелланово облако» пока еще лежат в русле традиционной НФ. Много лет спустя Лем признается: «Я бросил читать science fiction вообще, потому что уже не способен был ее «переваривать», главным образом, из-за полного отсутствия чего-то познавательного в ней».

Романы

В конце пятидесятых — шестидесятых годах Лем пишет романы, которые заставили говорить о нем как об одном из крупнейших фантастов: «Эдем», «Возвращение со звезд», «Солярис», «Непобедимый», «Глас Господа».

Человеку, не прикоснувшемуся к книгам польского классика, сложно рассказать, о чем именно писал Лем — энциклопедически образованный человек, фантаст и философ, прекрасно разбиравшийся в астрономии и биологии, кибернетике и физике. Можно спрятаться за удобным словосочетанием «общечеловеческие ценности и проблемы» — но оно, по сути, не объясняет ничего. Можно начать перечислять — неизбежно и непоправимо упрощая. О людях, их попытках достигнуть взаимопонимания с подобными себе и с совершенно иными существами. Об одиночестве — о том, как уязвим человек наедине с самим собой, и сколь многого он может достичь, опираясь на те силы, что скрыты в нем: интеллект, отвага, порядочность. О необходимости просчитывать последствия своих действий. О важности незашоренного мышления, умения выходить за привычные рамки. О том, что есть счастье, что есть разум, что есть смерть, что есть наука…

Эдем

Шесть человек — Инженер, Физик, Химик, Кибернетик, Доктор и Координатор — не рассчитав траектории полета, падают на практически неисследованную планету Эдем. На планете обнаруживается цивилизация, проявления которой шокируют безымянных землян. Пока космонавты пытаются подогнать увиденное под человеческие мерки, картина происходящего рассыпается, словно карточный домик. Очень не сразу, и во многом благодаря пошедшему на контакт с людьми аборигену вырисовывается страшноватая картина анонимной диктаторской власти, где сопротивление почти невозможно. Чтобы рассказать об этом, инопланетянин пошел на смерть — но вряд ли жертва изменит ситуацию: у людей слишком мало знаний, слишком мало возможностей, да и есть ли право решать за другую цивилизацию?

Пожалуй, это две самых серьезных проблемы, раз за разом встающие перед героями Лема во время контакта с иными цивилизациями. Первое: что мы видим на самом деле, когда кажется, что перед нами очевидное? И второе: что вправе мы делать для других — цивилизаций ли, планет ли?

Впрочем, столкнуться с этими проблемами в полной мере космонавтам-функциям не пришлось — они благополучно запустили двигатели и улетели. А пошедший на контакт инопланетный ученый так и остался — отказавшись отойти от пламени дюз. Ему — не было возврата.

Солярис

Когда люди столкнулись с Солярисом — уникальным явлением во Вселенной, мыслящим океаном — его, естественно, начали изучать. Там наблюдались интереснейшие явления, в том числе и небезопасные, влекущие за собой гибель людей, — но в целом Солярис был признан неагрессивной планетой. Исходит из этого и прибывший на станцию Солярис Кельвин — но при этом сталкивается с неожиданным и пугающим: планета сама идет на контакт, сама изучает прибывших, используя воспоминания людей.

Во время сна Солярис считывает с мозга человека то, что, казалось, давно и прочно забыто — а поутру рядом оказывается кто-то из близких. Уже умерших. «Гости» не помнят, как очутились на станции, что с ними происходило до того — но осознают себя именно теми людьми, которых космонавты не хотели бы помнить. И неожиданно оказывается, что даже в космосе человек не может продвинуться в понимании мира, потому что он не понимает и не знает сам себя. И огромный, загадочный космический океан становится зеркалом, в котором честно и болезненно отражается душа.

Непобедимый

Люди, прилетевшие на малоисследованную планету на космическом корабле с гордым названием «Непобедимый», пытаются разобраться, почему погибла предыдущая экспедиция. Огромный, прекрасно защищенный, с запасами еды, воды и кислорода «Кондор» стоит почти невредимый, но его экипаж — уже либо мумифицированные тела, либо отполированные железистым песком кости.

С первыми исследованиями и первыми жертвами медленно приходит понимание: противником людей стали эволюционировавшие механизмы, странные «мушки»-кристаллики, каждая из которых сама по себе может лишь генерировать слабое поле, — но, собираясь в огромные тучи, они способны противостоять даже самым совершенным созданиям человеческих рук. Но и после того, как прилетевшие на «Непобедимом» остались без самой мощной машины, с них никто не снял ответственности за товарищей. Нужно либо удостовериться в том, что те мертвы, либо, если они все-таки уцелели, попытаться доставить их на борт корабля. И на поиски уходит человек. Один. Лишь с электрической сеточкой-обманкой на голове. Только так — в одиночку, наедине с отвагой, решительностью, холодной головой и везением, конечно — можно пройти по этой планете. И горькой иронией теперь кажется название корабля…

Не только книги

Пожалуй, самой известная экранизация произведений Лема в России — «Солярис» Андрея Тарковского (1972). Однако сотрудничество писателя и режиссера не сложилось. Лем провел шесть недель в Москве в спорах о том, как делать фильм, после чего вконец разругался с Тарковским и уехал. Впрочем, «Солярису» Тарковского повезло больше, чем одноименному фильму Стивена Содерберга, снятому три десятка лет спустя, — его Лем просто не стал смотреть.

Кадр из экранизации «Соляриса» 1972 года (режиссёр Андрей Тарковский)

«Солярис» — отнюдь не единственное экранизированное произведение Лема. В 1960 году появился фильм «Безмолвная звезда» (режиссер Курт Метциг, ГДР/Польша) по роману «Астронавты». Известнейший польский режиссер Анджей Вайда снял в 1968-м «Слоеный пирог» по мотивам лемовского рассказа. В 1979 году Марек Пестрак экранизировал «Дознание пилота Пиркса». Увидели свет «Профессор Зазуль» М. Новицкого, «Больница Преображения» Э. Жебровского…

Дознание пилота Пиркса (1978)

Но экранизацией мало кого удивишь. Немногие авторы фантастических произведений могут похвастаться тем, что по их книгам созданы опера («Кибериада», композитор К. Мейер, 1987) и балет («Солярис», композитор С. Жуков, 1990)!

Сам Лем относился к «трансформациям» своих произведений довольно прохладно. В интервью, данном за полтора года до смерти, он сказал: «Американцы опять что-то хотят сделать по какой-то моей книге. Кажется, «Футурологический конгресс». Но согласия я не дал. Наконец-то обратился к своему жизненному опыту: если можно что-то испортить — так и будет».

Циклы

В это же время пишутся и циклы «Звездные дневники Ийона Тихого», «Сказки роботов», «Кибериада», «Рассказы о пилоте Пирксе».

Рассказы о пилоте Пирксе

В рассказах проходит жизнь Пиркса — от лопоухого курсанта до легендарного командора. На протяжении жизненного пути видно, как именно Пиркс решает задачи, поставленные перед ним космосом и людьми.

Можно выделить несколько самых главных качеств Пиркса, позволяющих ему выжить и достойно ответить на вызов. Он всегда исходит из того, что задачу нужно решить (а не списать в нерешаемые). Он ставит себя на место тех, кто пытался это сделать до него и не преуспел, — и подходит к задаче по-иному, как бы ни были очевидны пути решения. При этом Пиркс знает, что нельзя абсолютно доверять ни собственному восприятию, ни аппаратуре. И, наконец, Пиркс отважен и по-настоящему ответственен.

Но раз за разом приходится Пирксу сталкиваться с тем, что невыносимо, или что идет против его натуры. И он подписывает приговор «на слом» роботу, в котором из-за странного наведения токов записалась предсмертная морзянка тех, кто погиб в корабле девятнадцать лет назад («Терминус»). И — в нарушение всех инструкций, лишая человечество возможности контакта, — не докладывает об инопланетном космическом корабле («Рассказ Пиркса»)… И убивает робота, спасшего ему жизнь («Охота на Сэтавра»)…

Звёздные дневники Ийона Тихого

Приключениям, в которые попадает заглавный герой этого философско-юмористического цикла, несть числа. То из-за прохождения гравитационных вихрей число Ийонов Тихих в отдельно взятом корабле перестало поддаваться подсчету. То он вынужден изображать робота на планете роботов, причем в итоге оказывается, что ни единого настоящего робота вокруг нет. То создает цивилизацию, не выключив ускорителя времени (изобретенного персонажем другого цикла — профессором Тарантогой). То попадает дважды под арест из-за банки шпрот и приговаривается сначала к свободному ваянию, а потом к пожизненной идентификации. То охотится на курдля изнутри, с помощью лука, грибного соуса, метелки и бомбы…

Однако параллельно с этими веселыми авантюрами Ийон Тихий рассказывает и о другом. О том, что не может быть злонамеренной машина или природные объекты — лишь человек. О необходимости помнить, кому обязаны своим существованием ныне живущие. О кошмарах, к которым могут привести религия и миссионерство. О необходимости бережно относиться к тому, что вокруг. О недолговечности любой диктатуры…

Скандал в Америке

В 1973 году Американское общество научных фантастов признало литературные достижения Станислава Лема — и впервые приняло в свои ряды европейца. Однако членом общества Лем пробыл недолго — «из-за критических высказываний по поводу низкого уровня американской научной фантастики» в 1976 году он был исключен. После этого Майкл Муркок и Урсула Ле Гуин в знак протеста потребовали и своей отставки.

…Лем, вероятно, является целым комитетом… созданным Партией за Железным занавесом для захвата монопольной властной позиции для манипуляции общественным мнением посредством критических и педагогических публикаций… Для нашей сферы и ее чаяний было бы печально, если бы большая часть критики и публикаций оказалась под контролем анонимной группы из Кракова.
Филип Дик, письмо в ФБР от 2 сентября 1974

Сегодня считается, что данное письмо было написано в приступе шизофрении. Однако свое дело, видимо, оно все-таки сделало. Интересно, что при этом Лем продолжал с уважением относиться к творчеству Дика, считая его оригинальным и интересным автором: «Science fiction — это макулатура, за некоторым исключением, и Дик — одно из таких исключений».

Эмиграция и возвращение

В 1982 после ввода военного положения в Польше Станислав Лем покинул родину. Прослушал курс лекций в берлинском Wissenschaftskolleg, год спустя переехал в Вену, затем в Италию. За границей Лем написал две свои последние научно-фантастические книги: «Мир на Земле» и «Фиаско». Закончив их, Лем заявил, что уходит из НФ, и с тех пор публиковал в основном футурологические работы и интервью. В 1988 писатель вернулся в Польшу.

Лем в 2005 году

В конце 90-х выходит «Мегабитовая бомба» — сборник эссе об интернете, написанных еще тогда, когда интернет как явление только зарождался. Анализируя наблюдаемое — от искусственного интеллекта до компьютерных игр — Лем скептически расценивал перспективы цивилизации в целом: «Технология открывает новые возможности для злого умысла… Телевидение перенасыщено насилием и делает нас невосприимчивыми. Интернет упрощает нанесение вреда ближнему…».

Станислав Лем скончался 27 марта 2006 года в кардиологической клинике Ягеллонского университета. Писатель похоронен на Сальваторском кладбище в Кракове. Мэр Кракова сообщил, что в городе скоро появится улица Станислава Лема. Такая честь редко выпадает фантастам.

Могила Станислава Лема

* * *

Он не хотел бессмертия и напрямую говорил об этом — но очень бережно относился ко времени. «Я никогда не читал, чтобы убить время. Убить время — все равно, что убить чью-то жену или ребенка. Для меня нет ничего дороже времени».