Печальная судьба барабанщика

Советский музыкант-барабанщик Сергей Комаров родился 21 марта 1964 года в Москве, играл в группах Легион, Сплав, Триумфальная Арка, Чёрный Обелиск.

По воспоминаниям коллег-музыкантов он был одним из лучших барабанщиков Москвы.

Сергей влюбился в барабаны уже в ранние годы. И был замечен группой Легион, бывшей одной из первых метал-групп в СССР. Основали её в 1981 году бас-гитарист Олег Царёв и Алексей Булгаков, ставший основным композитором и вокалистом группы. Официальным годом основания Легиона считается 1982, когда она дала свой 1-й концерт. Тогда это был квинтет: Царёв (бас), Олег Гронин (гитара), Павел Николас (гитара), Алексей Кошкин (барабаны) и Владимир Горелов (вокал). В музыкальных экспериментах группы принимали также участие брат Царёва Игорь, и начинающий поэт Александр Афанасьев. Тогда в домашних условиях записаны были песни «Художник» и «Глупый человек», считающиеся самыми ранними сохранившимися записями группы. Но в 1981 году старый состав распался, а Царёва нашёл гитарист Александр Цветков. И весной 1982 года Легион в составе: Алексей Булгаков (вокал, бас), Цветков (гитара), Царёв (гитара) и Юрий Винокуров (барабаны) дали концерт, с момента которого и идёт отсчёт истории коллектива. А вот в 1983 году Винокурова и сменил Комаров: на какой-то тусовке он узнал от знакомых, что у легионеров освобождается место барабанщика, и заявился на прослушивание. Группа думала недолго.

✖

Олег Царёв и Сергей Комаров

В этом составе был записан 1-й магнитоальбом группы «Битва» (1984), который включил в себя 5 песен: «Скажи, разумный человек», «Закружила землю непогода», «Дьявол», «Свет в окне» и «Волшебник».

Группа начала давать концерты на таких площадках, как ДК завода «Серп и молот», ДК МЛРЗ. В начале 1984 года Цветкова сменил Алексей Чернышёв, а Булгаков передал бас-гитару в руки Царёва, встав за микрофон.

В январе 1986 года Легион, успешно пройдя прослушивание, стал первым «металлическим» коллективом, вступившим в Московскую рок-лабораторию. Группа приобрела официальный статус и смогла давать больше концертов легально. В том же 1986 году Легион записал свой 2-й магнитоальбом «Апокалипсис» с преимущественно батальной тематикой текстов. Комарова на выступлениях воспринимали единым целым с барабанной установкой. Интересно, что он всегда играл на босиком, ему так было привычнее, и каким-то своим способом «по отскоку» колотушки Сергей определял силу следующего удара в «бочку».

Легион

В феврале 1987 года группа приняла участие в «Фестивале надежд», организованном МРЛ, и заняла там 2-е место. В качестве приза коллективу разрешили записать несколько песен в Доме радио для последующей их радиотрансляции в Дании и Голландии. Через короткое время оттуда было получено приглашение на гастроли, однако как раз в этот момент в группе назрел серьёзный кризис: Комарова и Чернышёва, увлекшихся творчеством Accept и AC/DC, перестал устраивать академический вокал Булгакова. Они считали, что вокалист «должен орать», и хотели заставить его петь именно так. Однако, в ответ Алексей заявил, что его голос не подходит под такую манеру пения. В процессе конфликта Комаров и Чернышёв убедили Царёва сменить вокалиста, и Булгаков ушёл. Но найти ему достойную замену так и не удалось, и группа распалась.

Тогда «заговорщики», прихватив с собой вокалиста группы 99% Михаила Скутского, организовали коллектив под названием Сплав. Но там что-то не срослось, и Комаров остался в одиночестве.

Тогда, по протекции своего друга Алексея «Цова» Иванцова, он получил возможность заниматься в гримёрке конференц-зала Всесоюзного научно-технического информационного центра/ВНТИЦ, что близ метро «Водный стадион» на ул. Смольной, 14, где тот тогда работал.

«По выходным дням я ездил на Опалиху, на «толкучку». Там менялся разными пластинками с такими же, как я, меломанами.

Как-то разговорившись с одним парнем, я неожиданно для себя выяснил, что оказывается, и у нас, в «совке», есть группы, которые играют музыку, которую я люблю, а именно Hard’n’Heavy.

Парень пригласил меня на концерт. Звали его Александр Пименов. Благодаря ему я впервые попал на выступление группы Легион, и меня поразило тогда всё. Но особенно мне было интересно смотреть на барабанщика. Он играл виртуозно и как-то уж очень завораживающе. Нет, он не поднимал над головой руки, не вставал и не жонглировал палочками, не крутил их и не подбрасывал.

Просто он казался каким-то «неделимым целым» со своей установкой. Он с ней как будто сросся.

После концерта Александр провёл меня в гримёрку, и о чудо, чудо-барабанщик оказался его другом.

Звали друга Сергей Комаров. Мы обменялись телефонами….

Дальше были ещё концерты, работа в вычислительном центре, учёба в вечернем институте, семья.

Прошло время, и тут мне звонит Комаров и говорит, что он ушёл из Легиона, ему негде заниматься… Ну мне сразу стало всё понятно… Надо помочь» (из воспоминаний Алексея Иванцова, ноябрь 2019).

Алексей Иванцов и Анатолий Крупнов

Будучи уже тогда довольно неплохим барабанщиком, Сергей ежедневными занятиями прокачивал свой навык ещё больше.

А некоторое время спустя образовалась вакансия барабанщика в Арии. Иванцов сразу же отправил друга на прослушивание. Но через несколько дней Комаров вновь вернулся в гримёрку ВНТИЦ. Оказалось, что Сергей за одну репетицию выучил всю «арийскую» программу, заскучал и… ушёл. Из Арии! Которая уже тогда собирала стадионы и хорошо зарабатывала. Хотя Комарова и вспоминают, как чрезвычайно отзывчивого человека — если кому требовалась помощь, он бросал дела, отменял планы и приходил. Ну, просто неинтересно человеку стало!

Сергей вместе с Иванцовым переписывал музыку для продажи. А когда натыкался на интересные барабанные отрывки, прослушивал их по нескольку раз. Таким образом, на его технику повлияли самые разные исполнители. Но снимать партии «в ноль» для Комарова не было нужды, а вот поучиться определенным моментам явно удавалось. И часто он засиживался в студии до утра, но успевал вовремя всё переписать. Эта и подобные ей подработки помогали ему тогда выживать.

А ещё барабанщик, помимо занятий и репетиций что-то там чертил, потом шёл с этими своими чертежами к знакомым токарям и просил выточить нужную деталь, педальку, постоянно доводя до ума свой инструмент. Так, например, он отпиливал нерабочие куски от старых сломанных тарелок, и продолжать на них играть. В условиях, когда инструменты и фурнитура были редки и дороги, это было неслабым подспорьем для Сергея. В то время он начал сотрудничать с едва тогда образовавшейся группой Триумфальная Арка.

История группы началась в те времена, когда бас-гитарист, вокалист и композитор Анатолий «Крупа», «Крупский» Крупнов (подробнее — здесь: «Я хочу быть как солнце, но не серым как небо»), решив набраться профессионализма, в 1988 году распустил 1-й состав своего Чёрного Обелиска и вошёл в состав трэш-метал-группы Шах/Shah. Тогда гитарист ЧО Юрий «Алексис» Алексеев решил создать собственную группу. Возник вопрос о названии, ведь Алексис вполне мог оставить название «Чёрный Обелиск» за собой, как сооснователь. Однако, был выбран иной путь. По совету Крупнова группа стала называться Триумфальная Арка — по названию романа Э.-М. Ремарка, так же как и ЧО. В состав её тогда входили: сам Алексеев (гитара), Николай Агафошкин (барабаны), Андрей «Батюшка» Денешкин (тех. сопровождение).

«Я помню, что Коля тогда жаловался, что ему было сложно играть эту музыку. Конечно. Эти постоянные сбивки… Вообще есть любители этим заниматься, и когда слышишь такую музыку, то удивляешься, как люди успевают попадать в собственные сильные доли, настолько там рваный ритм. Тут, естественно, любой скажет, что ему сложно.

Однако Сергей Комаров, который заменил Агафошкина в Триумфальной Арке, с удовольствием это играл!

А он и мыслил похоже. Да и вообще Комаров был гениальным барабанщиком…

Пока Алексис и Комаров репетировали, мы с Андреем Денешкиным занимались строительством аппаратуры: я — у станка или с паяльником, а Батюшка — у осциллографа. А всё свободное от работы время мы сидели, положив голову на кулак, и думали, что же делать дальше?

Мы много говорили о том, что, сделав ставку на Крупнова, мы добились с ним хорошего результата, тем более, что наличие у Обелиска своей аппаратуры, ставило группу вне конкуренции.

Ну, стал он вместо Обелиска играть в Шахе. И что? Его значимость от этого увеличилась? Нет! Даже напротив: в конце концов наступила пора, когда у них в Шахе возникли противоречия и Толик понял, что в этом составе ничего путного ему добиться не удастся, ведь там своих лидеров хватало. Там и Гарсия свои идеи имел, и Сазонову палец в рот не клади! Собственно, костяк Шаха — вот эти двое: Гарсия и Сазонов. И Крупнов там не прижился» (из воспоминаний звукорежиссёра ЧО Евгения Чайко, ноябрь 2013).

Алексеев занялся подбором нового материала для группы, и через некоторое время вышел на Комарова, который и предложил ему играть вместе. Аппаратура, имевшаяся до этого у ЧО, а так же технический персонал, были в распоряжении ТА. Но встал вопрос о репетиционной точке — нужно было помещение. И Алексеев перевёз аппаратуру во ВНТИЦ, где они и начали писать музыку для будущих выступлений.

Вопросов с написанием текстов тоже не возникло. Сергей порекомендовал Юрию в качестве поэта «легионеров» Афанасьева. Так возникли 5 дебютных песен ТА: «Абадон», «Мутант», «Что будет», «Откровение» и «Голос предков», а 6-й была «Литании Сатане» на стихи французского поэта-символиста Шарля Бодлера, которую Алексеев сочинил ещё в ЧО. Эти 6 композиций, длинных и сложных, с многочисленными сбивками и сменами ритма и составили программу ТА.

Эскиз лого Триумфальной Арки, нарисованный Сергеем Комаровым.

Следующим участником группы стал вокалист Алексей Левшинский, который жил в одном дворе с Алексеевым, и бас-гитарист Юрий Журавлёв, которого привёл на репетицию Левшинский. До Журавлёва в ТА уже пробовались несколько бас-гитаристов, но все они не смогли исполнять ритмически сложные композиции Алексиса. Начались репетиции. Репетировала группа просто маниакально. Музыканты работали с такой охотой, что почти не расставались с инструментами.

«Мы иногда встречались где-нибудь просто так, пообщаться, потом, если рядом были инструменты, все обязательно хватали их и начинали играть» — вспоминал Иванцов, занявший тогда пост директора ТА.

Программа была записана в довольно короткие сроки, и появилась в начале 1989 года в виде магнитоальбома, записанного звукорежиссёром ЧО Евгением Чайко на 4-канальный магнитофон прямо на репетиционной базе. «Студия 666», на которой работал тогда Цов, начала распространять этот альбом, названный «Мир-дьявол».

«Это была очень благодатная пора, нам казалось, что мы сейчас сумеем всё поднять. База у нас была в институте у Алексея Иванцова. Я обязательно должен отметить Иванцова, потому что этот человек сделал для группы ой как немало. Я даже не знаю, было бы без него продолжение, ведь то место, где мы с Комаровым репетировали, это он устроил…» (из воспоминаний Е. Чайко).

А дебютное выступление ТА состоялся весной 1989 года в ДК «Прожектор». Этот концерт проходил под лозунгом «Рок против СПИДа», в нём также участвовали группы Коррозия Металла, Д.И.В. и Консул.

Затем ТА появилась на сцене фестиваля «Железный Марш». Публика уже была ознакомлена с материалом группы и очень живо встречала их. Следующий концерт отгремел в кинотеатре «Комсомолец». В числе музыкантов, посетивших это выступление, был и Крупнов. В тот вечер группа была в ударе, а публика в восторге. Всё складывалось как нельзя лучше. В Москве уже появились поклонники проекта Комарова — Алексеева.

Но именно тогда произошла попытка соединиться Крупского с Алексисом для реанимации Обелиска. Крупнов приехать на базу ТА, и они попробовали сыграть вместе.

Услышав ещё на концерте игру Комарова, Анатолий был в полном восторге, так как Сергей умел с бешеной скоростью стучать в 2 «бочки», что в то время было одним из критериев современного подхода к тяжёлой музыке, кроме того, у него были отлично поставленный «пушечный» удар и идеальная ритмичность, и никого другого в роли барабанщика он видеть не хотел.

«...Его игра в основном и была причиной моего отказа от продления контракта с SHAH. У меня появилось желание возродить группу. Сергей Комаров был именно тем барабанщиком, с которым я всегда хотел работать!» (из интервью Анатолия Крупнова, 1990).

Юрий Алексеев и Анатолий Крупнов

Так летом 1990 года ЧО собрался вновь. Сначала играли втроем: Крупнов, Комаров и Алексеев, но затем Анатолий решил, что с одной гитарой получается недостаточно мелодично, и позвал Михаила «Майкла» Светлова. Сам он, за время, проведенное в Шахе, неслабо прокачался как басист, и уже на репетициях альбома «Стена» у них с Сергеем родилась одна из самых крутых ритм-секций тогдашнего отечественного металла, на которую монтировались мрачные риффы Алексиса.

Новый ЧО шокировал фанатов своим внезапным появлением в сентябре 1990 года на очередном фестивале «Железный Марш» в УДС «Крылья Советов». На правах организатора все «Железные Марши» обычно закрывала Коррозия. Так 23 сентября она отыграла, народ стал было расходиться и уже наполовину ушёл, но тут на сцену вышел обновленный ЧО и «порвал» УДС в клочья. Сергею пришлось по ходу концерта приспосабливаться и менять привычную партию, потому что одну из «бочек» в ходе предшествующих выступлений пробили. И он подменял порванную «бочку» том-басом, то есть, вместо 2-ой ноги ему все партии пришлось играть через руку, во что невозможно было поверить. И Комаров смог отыграть всё выступление в бешеном темпе, с таким мастерством и талантом, что никто не только в зале, но и на сцене не заметил подмены!

Однако, не прошло и 2-х месяцев после этого выступления, как Сергея убили…

Черный Обелиск в 1990 году: Юрий Алексеев, Анатолий Крупнов, Сергей Комаров, Михаил Светлов

В ноябре, перед записью нового альбома ЧО, двое его знакомых решили продать пару импортных видеомагнитофонов, и дали соответствующее объявление в рекламном приложении к газете «Вечерняя Москва». В те годы молодые люди занимались всем, чем угодно в попытках заработать лишнюю копейку. А аудио-видеотехника как раз пользовалась большим спросом (в 1990 году «видак» можно было поменять на старые «Жигули»!). Но, поскольку они являлись жителями Химок, а объявления принимались лишь от жителей столицы, они для удобства указали адрес квартиры, где жили тогда Сергей и его подруга Юлия, куда и привезли аппараты.

«Толя тогда спросил:

— Зачем он это сделал?

— Чтобы купить для записи альбома новые тарелки!…

— Зачем?

— Чтобы лучше звук был!… Чтобы «фирмово» было!..» (из воспоминаний А. Иванцова).

13 ноября 1990 года по объявлению под видом покупателя пришёл злоумышленник, у которого с собой вместо денег был боевой пистолет. Из него он без разговоров смертельно ранил одного из приятелей в тот момент, когда тот стал показывать аппарат. Потом ворвался на кухню и, угрожая оружием, заставил остальных лечь на пол. После чего, в течение почти 2-х часов расхаживал по кухне, беседовал со своими жертвами, и «учил их жить». Эту странную беседу прервал стон смертельно раненного, раздавшийся из комнаты. Убийца вышел из кухни. У другого из приятелей-продавцов так же был пистолет, правда, газовый. И, как только бандит вновь показался на пороге, он выстрелил в него. Завязалась перестрелка (если это можно так назвать). Комаров получил 3 пули — в шею, голову и грудь, и умер мгновенно. В его невесту злодей выстрелил дважды, тяжело ранил, попав в голову и в руку, но тем временем приятель Сергея выскочил на балкон и позвал на помощь. Милиция приехала минут через 10-15, но стрелок уже успел скрыться.

Говорят, это был полумифический налётчик по кличке Робин Гуд, который, по слухам, занимался тем, что «мочил богатеньких Буратин». Как бы то не было, убийца не пойман до сих пор... Причём, опять же, говорят, что и уголовное дело даже не было возбуждено, якобы из-за «значительных противоречий в показаниях очевидцев» — девушки Сергея и его выжившего товарища.

«Однажды прихожу на базу, открываю дверь — я до мелочей всё это помню — и вижу: стоят с понурым видом Батюшка и Иванцов.

«Ну что? Репетировать будем или нет?» — говорю я.

А они мне: «Комарова убили!»

У меня было ощущение, что я не понимаю этих слов. Мне говорят «Комарова убили!», а я не понимаю, о чём мне говорят. Я спрашиваю: «Как это, убили?!»

«Да вот так! В морге Комаров! А жена его в реанимации!»

И с этого момента — такая пауза, длинная-длинная.

Для нас это был очень сильный удар. Часто я вспоминаю Серёгу и не понимаю, почему так судьба распорядилась. Даже когда я узнал о гибели Крупнова, для меня это не было неожиданностью, я был готов к этому. А смерть Комарова застала меня врасплох. Он был очень светлый, светлейший человек… Это всё так несправедливо на самом деле!» (из воспоминаний Е. Чайко).

Да, для музыкантов группы это был сильный удар. Они были деморализованы, нелепая смерть Комарова застала всех врасплох, кроме того, было непонятно, что делать дальше, и стоит ли вообще продолжать всем этим заниматься. В группе начался разброд, а Крупа ушёл в запой.

И ЧО вновь находился на грани распада, потому что музыкантам тогда казалось, что без Комарова эту программу сделать нереально. Многие барабанщики мечтали сыграть в группе, и готовы были заменить Сергея, но, прослушав аж 9 претендентов, Крупнов сказал, что так, как играл Комаров, не сыграет больше никто. И решил вновь распустить группу...

Похоронили Сергея Комарова на Котляковском кладбище в районе Царицыно Москвы. Ему было всего 26 лет…

Но уже 1 декабря 1990 года в ДК Московского электролампового завода состоялся концерт ЧО, посвященном памяти Комарова. Музыканты отыграли песни «Стена», «Меч» и «Игрок», и всё это время установка оставалась пуста, а барабаны звучали с фонограммы, записанной Сергеем на репетициях.

«У нас на репетиционной базе всегда стоял магнитофон, и Комаров иногда себя записывал, чтобы потом проверить, где он стучит не так или где ритм «посажен». И мы решили сделать так, чтобы он как бы с нами сыграл. Я запустил эту запись с пульта, а ребята под неё играли.

А потом на сцену вышел Володя Ермаков, который и был представлен народу как новый барабанщик Чёрного Обелиска. С ним группа отыграла затем ещё 2 песни — «Полночь» и «Чёрный обелиск» (из воспоминаний Е. Чайко).

А 13 ноября 1992 года, через 2 года после смерти музыканта, на концерте-презентации пластинки «Ещё Один День» (1992), ЧО представили песню «Меч (Памяти Сергея Комарова)». Концерт этот вышел на лейбле «Grand Records» в 2004 году на CD под названием «Пятница 13».

Участие С. Комарова в записях альбомов:

Легион: «Апокалипсис» (1986), «Белый Глас» (Концерт в ДК им. Горбунова 14-15.02.87), «Легион. 1980-1987» (1997);

Триумфальная Арка: «Мир-Дьявол» (1989);

Чёрный Обелиск: «Жизнь После Смерти» (демо-запись, 1990), «Память О Прошлом» («Железный Марш» в СК «Крылья Советов», 23.09.1990, двойной сборник архивных концертных записей, 1994, треки «Полночь» и «Стена»).