Между черным и белым — 90 лет со дня рождения Элвиса Пресли⁠⁠

Одна из этих фигур – король рок-н-ролла Элвис Пресли, 90 лет со дня рождения которого мир отметил 8 января.

Не все в порядке, мама

«Король и королева Америки» – так пела в свое время группа Eurythmics об Элвисе и Мэрилин Монро – и эта формулировка до сих пор актуальна. Какие бы новые волны моды ни накрывали Северо-Американский континент, власть Пресли и Монро на нем непререкаема. А ведь когда-то Элвис и его музыканты опасались, что Америка их линчует – уж слишком «негритянскими» были эти песни для того времени.

Сегодня, 70 лет спустя, ветер дует в противоположную сторону, и Элвиса чихвостят за культурную апроприацию: взял, дескать, достижения черной музыки и присвоил себе, а заодно и всему белому большинству. Эти критики не помнят даже то, каким мир был 30 лет назад; куда им знать, что во времена юности Пресли белого американца, если тот тусовался в черных кварталах южного города – а Элвис любил делать именно это, – могли запросто забрать в полицию, чтобы не мутил воду и не нарушал правила расовой сегрегации. А уж если он начинал играть черную музыку, это вообще выглядело покушением на основы быта и морали. Каким же образом Элвис угодил в революционеры, ведь в детстве он был тихоней и маменькиным сынком?

Сегодня у психологов в ходу термин «материнская гиперопека» – именно ее испытал на себе наш герой, причем в масштабах, близких к катастрофическим. Он был единственным ребенком Глэдис Лав и Вернона Пресли. Родители ждали двойню, но старший брат Элвиса появился из утробы мертвым. На Глэдис, женщину впечатлительную и тревожную, это оказало такое действие, что она решила оградить сына от любых опасностей, при этом не забывая регулярно напоминать ему о старшем брате, который, умерев, якобы передал свои силы Элвису, поэтому тот наверняка должен вырасти каким-то особенным.

Папа за решеткой

Но никаких особенностей за маленьким Пресли не водилось, кроме того, что сверстники считали его сопляком, так как мать практически изолировала его от окружающего мира и жестко контролировала, с кем он дружит, если вообще дружит.

При таком воспитании Элвис рисковал вырасти совершенно беспомощным человеком. Но этого не случилось во многом благодаря тому, что Пресли были не богачами, которые при помощи денег могли бы отгородиться от жизненных невзгод, а людьми очень скромных доходов, вынужденными ежедневно бороться за существование.

Они жили в городке Тупело, штат Миссисипи, позже воспетом в песне Джона Ли Хукера. Родители Пресли были вполне типичными набожными южанами, а Вернон даже иногда проповедовал в церкви пятидесятников. Поэтому, когда в один не очень прекрасный день его посадили в тюрьму за подделку чека, это нанесло столь тяжелый удар по репутации, что Глэдис с сыном пришлось переехать в другое место, лишь бы не смотреть в глаза соседям.

Вернон не был прожженным аферистом, просто однажды, попав в очередное отчаянное положение, подправил чек, превратив один доллар в 40.

Первые аккорды

Финансовые затруднения стали причиной того, что у юного Элвиса появилась гитара. Если бы Глэдис хватило денег, она бы купила сыну велосипед, о котором тот мечтал, но пришлось ограничиться музыкальным инструментом, стоившим вдвое меньше.

Пастор местной церкви показал юноше первые аккорды, и вскоре Элвис уже уверенно аккомпанировал хору на богослужениях, хотя петь на публике пока еще стеснялся.

Пресли обожал музыку кантри, а его героем был певец Миссисипи Слим, который вел собственное радиошоу. По счастливому стечению обстоятельств младший брат Слима учился с Элвисом в одном классе, и через некоторое время Пресли уже брал гитарные уроки у своего кумира.

Хотя биографы Элвиса порой пишут, что в юности он не блистал музыкальными способностями, всё же в нем, очевидно, было что-то интересное, что навело Слима на мысль пригласить 12-летнего отрока в свое шоу. В назначенный день Пресли в студии не появился – остался дома из робости. Но через неделю все-таки набрался духу и выступил.

В черных кварталах

После этого артистического дебюта Элвис немного осмелел, так что когда его семья переехала в Мемфис, штат Теннесси, и в новой школе учитель поставил ему тройку по музыке, Элвис сбегал домой за гитарой и, вернувшись, попытался сразить его модной в том сезоне песней Пи Ви Кинга Keep Them Cold Icy Fingers Off Me. В этом поступке чувствуется уже некоторая дерзость.

Мемфис сделал из робкого провинциала знатного стилягу. После маленьких городков, по которым прежде кочевали Пресли, Мемфис казался Элвису чуть ли не столицей мира. Больше всего ему нравились черные кварталы, где отовсюду звучала музыка – грубоватый ритм-н-блюз или духовный госпел, а публика на улицах соревновалась в яркости костюмов и стильности причесок.

Пресли тоже покупал там одежду, например почти немыслимые в те времена для белого американца розовые костюмы, и начал отращивать волосы, укладывая их назад бриолином, в подражание чернокожим модникам. В школе, где почти все носили полубокс, Пресли выглядел настоящим попугаем.

Но еще больше Элвис – не оставляя свое увлечение кантри – любил слушать музыку, звучавшую на Бил-стрит, главной улице черной части Мемфиса. Знаменитый блюзовый гитарист Би Би Кинг вспоминал, что в те годы часто встречал его там.

Мечта радиоведущего

Окончив школу, Элвис устроился рабочим на завод по производству снарядов, но вскоре нашел работу повеселее – водителя грузовика. Эта профессия явно не была пределом его мечтаний, поэтому он регулярно ходил на прослушивания в разные коллективы, но всё без успеха.

В конце лета 1953-го Пресли забронировал немного времени в студии Memphis Recording Service, чтобы записать, как он сообщил на ресепшене, балладу в подарок маме на день рождения.

На самом деле день рождения Глэдис был в апреле, а Элвис, скорее всего, хотел проверить, как он звучит в записи. Забрав готовый диск, он отправился слушать его в гости к другу, и, судя по тому, что больше никогда не интересовался этой пластинкой, забыв ее у приятеля, результат ему не понравился.

Спустя полгода случилась вторая попытка записи – и снова ничего интересного. Но на неуклюжие старания молодого парня обратил внимание владелец студии и радиоведущий Сэм Филлипс, которому принадлежала также небольшая фирма грамзаписи Sun Records. В планах Филлипса было превратить ее в большую, используя мощный потенциал ритм-н-блюза, который в Мемфисе звучал повсюду, оставаясь при этом музыкой негров.

Пластинки черных музыкантов покупали в основном их же соплеменники, если не считать редких белых энтузиастов вроде Элвиса. Но Филлипс понимал: аудиторию этого жанра можно значительно расширить, если найти подходящего белого исполнителя. Примерно так в 1920–1930-х Америка пристрастилась к джазу: сначала белое большинство чуралось негритянских оркестров, но когда джаз стали играть белые, он моментально стал музыкой эпохи.

Тот самый парень

Филлипс видел, что ниша популярной музыки для молодежи в Америке пустует. «Были детские песенки, а те, кто старше 25, слушали джаз. Но для аудитории между пятью и 25 не было ничего», – вспоминал он.

Найти молодого белого певца, который мог бы хорошо понимать и играть блюз и ритм-н-блюз, оказалось непросто. Если за дело брался исполнитель, не чувствовавший особенности черной музыки, всё превращалось в бессмысленную клоунаду. Сэм Филлипс грустил.

Но пока белый гений не находился, он не сидел сложа руки и выпускал, что мог, например лирические баллады. Элвис Пресли показался ему тем, кто, возможно, – если ему подобрать хороший материал и музыкантов – мог бы иметь успех с этими самыми балладами и стать кем-то вроде «южного Синатры».

Филлипс устроил поющему водителю грузовика пробную сессию записи с двумя аккомпаниаторами – гитаристом Скотти Муром и контрабасистом Биллом Блэком. Сессия шла вяло, водитель как-то не блистал, и Филлипс дал музыкантам знак сматывать удочки.

Поняв, что делу конец, Пресли ради шутки и поднятия настроения начал наигрывать That's All Right, ритм-н-блюзовый номер Артура Крудапа. Мур и Блэк подхватили тему, и Филлипс не поверил своим ушам: кажется, он нашел то, что так долго искал. Элвис играл песню с таким огоньком и «вывертом», на которые были способны только чернокожие артисты.

Когда That's All Right через пару дней прозвучала по мемфисскому радио, слушатели не могли поверить, что поет белый парень. Некоторое время это даже было проблемой – радиостанции, специализировавшиеся на кантри-музыке, не крутили песни Элвиса, потому что они «слишком черные», а ритм-н-блюзовые радиостанции отказывали Пресли, потому что он «слишком кантри».

Южная готика

Не один Филлипс грезил о новой музыке для американской молодежи. Идея витала в воздухе: за четыре месяца до That's All Right другой белый музыкант, Билл Хейли, записал с группой The Comets песню Rock Around The Clock, но вышла она лишь в 1955 году. Так, из белых переработок негритянских блюза с буги-вуги и из энергичных песен самих чернокожих – Литтл Ричарда, Чака Берри – в середине 1950-х рождался рок-н-ролл.

Легендарный лидер группы Motörhead Лемми Килмистер любил повторять молодым журналистам, бравшим у него интервью: «Вы не застали времена, когда еще не было рок-н-ролла. А я застал. И это была кошмарная пустота!»

Рок-н-ролл «угораздило» родиться на американском Юге, где реакция на него со стороны взрослого большинства была крайне воинственной. Появись этот стиль в демократичном Нью-Йорке, жарких дебатов, демонстраций протеста и сожжения пластинок на кострах не было бы и в помине, но в Нью-Йорке тогда царил утонченный джаз. Мог ли там вообще зародиться рок-н-ролл – большой вопрос. Скорее всего, эту музыку к жизни вызвала именно напряженная, противоречивая атмосфера Юга с ее расовой сегрегацией, двусмысленностью, белым пуританством и африканской чувственностью, угрозой и агрессией, скрытой под маской ленивой расслабленности (хорошо описанными в пьесах Теннесси Уильямса).

И всё это напряжение Юга было в молодом Элвисе, внешне ровном и спокойном парне, вчерашнем маменькином сынке, который постепенно учился выделяться среди окружающих и стал ходячим справочником по местной музыке – от хиллбилли и белого южного госпела до грязного блюза. И который, когда их трио с Муром и Блэком стало давать первые концерты в Мемфисе, начал выкидывать на сцене такие коленца, что друзья лишь дивились, откуда в нем это взялось.

А взялось это из наблюдений за танцами в самых злачных шалманах Бил-стрит. Выступая, Пресли примерял на себя те или иные движения, наблюдая за тем, как на них реагирует публика. Так появились его фирменные «вихляния бедрами» и прочие приемы, которыми, по мнению пуритан, он развращал зрителей.

Подружиться с врагами

«Нас линчуют», – то ли в шутку, то ли всерьез бормотал Скотти Мур перед ранними выступлениями их трио. Перспектива была такой: фундаменталисты готовы были вздернуть Элвиса на ближайшем столбе, а юные поклонницы – разорвать на части. Последнее едва не произошло после одного из первых стадионных концертов Пресли, по завершении которого он имел неосторожность пошутить, обращаясь к залу: «Жду вас в своей гримерке!» Толпа восприняла приглашение буквально; самого певца тогда удалось отбить, а вот его автомобиль разобрали на детали.

Еще совсем недавно нам пришлось бы сильно напрячь воображение, чтобы представить себе возмущение, которое вызывал Элвис в Америке своим появлением, ведь мир, казалось, с тех пор сильно изменился, многое повидал и стал терпимее. Но в сегодняшней России ханжи и озверелые поборники нравственности столь активно взялись за общественную мораль, что несложно представить, чего натерпелся Пресли в 1950-х, когда его костерили на все лады за то, что он развращает белую молодежь «ниггерской музыкой».

Правда, ему, в отличие от российских звезд, не приходилось униженно извиняться, чтобы не быть отлученным от сцены.

Хотя как посмотреть. Полковник Том Паркер, ставший менеджером певца в 1955 году, быстро смекнул, что его клиент из кумира подростков и врага их родителей должен превратиться в фигуру, которую любят все. На конфликте поколений заработать можно, но в этом случае платить за музыку будет только молодежь. Полковник же хотел, чтобы раскошелилась вся Америка.

Так вслед за суперхитами Heartbreak Hotel, Hound Dog, Blue Suede Shoes в 1957 году появился Elvis' Christmas Album – собрание рождественских песен.

Этот диск был не то чтобы извинением, но скорее примирением Пресли с консервативной частью общества. И не только этим.

Уже на первых альбомах Элвиса присутствовали комбинации жанров, а позже стало очевидно, что Пресли хорош почти во всем: и в крунерстве (проникновенном исполнении баллад и сладких лирических песен), и в госпеле (духовных песнях), и в монументальной эстраде позднего периода.

«Идет солдат по городу»

Еще одной важной пиар-акцией на пути к общенациональной популярности стала служба Элвиса в армии, начавшаяся 1958-м, на самом пике его славы. В стране, где умение делать деньги – одна из главных добродетелей, вряд ли кто-то стал бы сильно возмущаться, что Пресли избегает призыва, ведь он делает это по уважительной причине: срывает большой куш. Но то был великий стратегический ход Полковника Паркера, разом заткнувшего рты всем критикам-консерваторам и показавшего, что Элвис – не избалованный разложенец, а хороший американский парень. По настоянию Паркера Пресли зачислили простым солдатом.

Хотя армейские будни короля рок-н-ролла регулярно освещались в прессе, сам он не очень верил в стратегию Полковника и опасался, что за время службы публика его забудет. Но команда Паркера всё продумала, сделав запас студийных записей, и все эти два года пластинки Элвиса выходили так регулярно, словно он записывал их по вечерам в казарме.

Пресли во время военной службы на американской базе в Германии, 1 января 1958 года

Через полгода службы Пресли получил известие, что его мать при смерти. Элвис успел застать ее живой, но вскоре 46-летняя Глэдис Лав умерла. Это был тяжелый удар для певца, приведший его, как считают многие, к наркомании. В армии сослуживцы познакомили загрустившего Элвиса с амфетаминами, «для бодрости», и с тех пор они, а затем и барбитураты, «чтобы успокоиться», стали частью его жизни. Алкоголь и пьяных людей Элвис не любил.

Плохое кино

После демобилизации стало ясно, что хитрый Полковник не прогадал: вчерашнего баламута и «развратителя молодежи» встречали как национального героя. Вскоре герой уже выступал на ТВ в шоу Фрэнка Синатры, который прежде дал элвисовскому рок-н-роллу следующую характеристику: «Он вызывает почти полностью негативные и разрушительные реакции у молодых людей. Он пахнет фальшью. Его поют, играют и пишут по большей части кретинические головорезы».

На этом, правда, стратегическая прозорливость управлявшего Элвисом Полковника закончилась. Справедливо заметив, что публике теперь надо продавать «повзрослевшего Пресли», он решил, что лучшей упаковкой для этого товара станет жанр музыкальной комедии и мелодрамы. В короткой перспективе это действительно дало неплохую прибыль, но если посмотреть шире, то те три десятка фильмов, которые покорно, но часто против своей воли штамповал в 1960-е Элвис, почти разрушили его карьеру.

Он был не прочь сниматься в кино, но склонялся к более серьезным проектам, таким как вестерн «Пылающая звезда» Дона Сигела (1960). Однако комедии приносили больше денег, и Полковник настаивал. В результате элвисовскую фильмографию стали называть «пантеоном дурновкусия».

С музыкой тоже всё обстояло не лучшим образом. Сам Элвис никогда ее не писал и, увязнув в контрактах, лишился возможности выбирать ее по своему вкусу, как в ранние годы. Порой ему откровенно не нравился материал, с которым приходилось работать в 1960-х – как правило, это были песни из тех глуповатых фильмов, в которых он снимался. В это десятилетие он почти не давал концертов.

А ведь начиналось очень неплохо: вскоре после «дембеля» в 1960-м вышли замечательные альбомы Elvis Is Back! и собрание госпелов His Hand In Mine.

Снова в коже

В бурные годы поп-культурной революции 1960-х вчерашнего бунтаря Пресли не было на ее «баррикадах». Напротив, скорее можно сказать, что он примкнул к консервативным слоям общества, разделяя неприязнь Синатры к «нечесанным хиппи». Прибывших из Великобритании и желавших познакомиться со своим кумиром «битлов» он встретил сдержанно. Через несколько лет на приеме у президента Никсона Пресли скажет: «Группа The Beatles – концентрат антиамериканизма».

Лучшим из всего, чем мог встретить Элвис волну нового рок-н-ролла, был альбом духовных песен How Great Thou Art (1967). Музыка госпел всегда выручала его: и когда надо было показать, что он не безмозглый сорванец, и когда поблизости не оказывалось приличного композитора. Будучи глубоко верующим человеком, Элвис вкладывал в эти песни не только певческий талант, но и всю душу – оттого они так хороши.

Но полностью погружаться в духовное творчество 30-летний король рок-н-ролла не собирался и в конце 1960-х отчаянно искал выход из кризиса. В декабре 1968-го стало казаться, что это ему удалось.

Часовой телевизионный концерт на канале NBC (теперь известный как '68 Comeback Special) стал первым выступлением Элвиса за семь лет. Одетый в черную кожу певец выглядел дерзко, как в свои лучшие годы. Журналисты писали, что Джим Моррисон должен позеленеть от зависти и что потерявший себя Элвис наконец нашел дорогу домой, «вышел из тюрьмы».

После шоу певец сказал, что это лучшее, что он когда-либо сделал в жизни. «Я больше никогда не буду петь песен, в которые не верю», – заявил он.

Пластинка с записью этого концерта имела успех, хотя и не добралась до первого места в чартах, как в былые времена. Но телешоу NBC получило самый высокий зрительский рейтинг.

Федеральный агент

Развивая достижения, Пресли выпустил альбом From Elvis in Memphis (1969), на котором, как писали критики, догнал все популярные музыкальные тренды, прошедшие мимо него в предыдущие годы. Жизнь налаживалась – Элвис с супругой Присциллой, с которой познакомился еще в армейские годы, воспитывали дочь Лизу Мари, появившуюся на свет в начале 1968-го.

Пресли снова начал активно выступать, появился наконец и долгожданный хит номер один – песня Suspicious Minds (1969). Эта удача была особенно сладкой после почти 10 лет блуждания в потемках. Снова почувствовав себя значимой фигурой, Элвис взялся за, ни много ни мало, спасение здоровья нации.

Сначала он написал письмо президенту Ричарду Никсону. А в декабре 1970-го добился аудиенции в Белом доме, на которой повторил то, что изложил в письме. По мнению Элвиса, молодежь Америки злоупотребляет наркотиками, и он мог бы помочь отучить ее от этой заразы – и как большая рок-звезда, которую уважают даже хиппи, и как федеральный агент Бюро по наркотикам и опасным лекарствам (BNDD), если его назначат таковым. А на назначении он очень настаивал.

Никсона эта беседа, хорошо освещенная прессой, явно смутила. Общение с рок-звездами давалось ему плохо: когда к Никсону подобрался «крестный отец фанка» Джеймс Браун, еще один консерватор от поп-культуры, 37-й президент также не знал, что делать. Он не хотел быть своим для этих людей и лишь выжал из себя пожелание Пресли «беречь свой авторитет».

Как выяснилось позже, Элвисом двигала забота не о здоровье молодежи, а о собственной безопасности. Он собирал отличительные знаки разных силовых структур, чтобы козырять ими в экстренных случаях. А значок агента антинаркотического бюро давал очень широкие полномочия, по крайней мере, так думал Пресли. Его жена Присцилла писала в мемуарах: «Значок сотрудника наркоконтроля представлял для него некую высшую власть. Элвис думал, что с ним он может легально въехать в любую страну, имея при себе оружие и любые наркотики, которые пожелает».

Последние рекорды

Значок Элвис получил, правда, неизвестно, использовал ли он его когда-либо. В чем значок точно не смог помочь артисту, так это в борьбе с его собственной наркозависимостью, постоянно усугублявшейся.

В 1973 году распался брак с Присциллой. Элвис позволял себе изменять супруге, но развод, по свидетельству друзей, стал ударом, от которого он не оправился до конца жизни. Присцилла же утверждала, что после расставания они остались хорошими друзьями.

Элвис начал часто менять женщин, перестал ограничивать себя в наркотиках, из-за чего несколько раз оказывался в коме. Кроме того, он полнел и демонстрировал признаки развивавшейся паранойи. По счастью, накопленных заслуг хватило на несколько лет вперед, и ему уже не надо было доказывать свой статус короля рок-н-ролла.

В 1973 году Элвис стал первым артистом, чей сольный концерт транслировался через спутник по всему миру. Он назывался Aloha From Hawaii и был призван собрать средства в пользу Фонда борьбы с раком имени певца Куи Ли. По утверждению Полковника Паркера, концерт посмотрели около миллиарда человек в Америке, Европе и Азии. Одноименный альбом стал последней пластинкой Элвиса, занявшей первое место в американском чарте.

В этот период Пресли принял образ, который пародируют чаще всего: расшитые цветами костюмы с накидками, представлявшие собой некий компромисс между хипповой модой и претенциозными нарядами кантри-музыкантов из Нэшвилла.

Вниз, потом наверх

В его последний год его жизни журналисты называли Элвиса карикатурой на себя самого, артистом, потерявшим не только внешнюю привлекательность, но и голос. 1 августа 1977 года вышла книга «Элвис: что случилось?» – расследование наркотического падения артиста, основанное на свидетельствах его бывших телохранителей. Элвис тщетно пытался воспрепятствовать ее появлению. Последний прижизненный сингл Пресли красноречиво озаглавлен: Way Down («Путь вниз»).

16 августа Элвиса обнаружили лежащим без сознания на полу ванной его особняка Грейсленд под Мемфисом. Певца доставили в больницу, но привести его в чувства так и не удалось. Врачи констатировали смерть 42-летней звезды, чей организм, казалось, полностью разрушен наркотиками, от которых он хотел спасти Америку.

Позже выяснилось, что виноваты не только «вещества»: Элвис страдал от целого набора генетических заболеваний, унаследованных от матери, которая тоже умерла рано. В его положении следовало бы внимательно следить за здоровьем, но он делал противоположное.

«Король ушел, но он не забыт», – спел вскоре после похорон Нил Янг в одной из самых своих знаменитых песен Hey Hey, My My (Into the Black). То, что в конце 1970-х казалось скорее добрым пожеланием потомкам, со временем оказалось правдой. Элвис настолько же далек от забвения, как и Моцарт, Пушкин или Пикассо.

А ведь он не писал песен, не говорил умных слов, даже интервью нормального за всю жизнь не дал. Безусловно, он был одним из первопроходцев рок-н-ролла, но ни его заслуги перед этим жанром, ни его волшебный голос не кажутся достаточным объяснением той славы, которой окружено имя Элвиса. Как и в случае с Мэрилин Монро, словно какая-то высшая сила притянула внимание миллионов и назначила его королем, в обход многих вроде бы разумных доводов. И есть ли смысл этой силе перечить?