Волынская резня от Олеся Бузины

Несмотря на то что фотоаппаратов в 1943 году было немного, снимков убитых в результате этнических чисток, которые провели бандеровцы на Волыни, уцелело достаточно. Спросите себя: вы бы убивали соседа только за то, что он говорит по-польски? Ради Украины, убивали бы? Женщине вспороли бы живот? Младенца, который ни по-польски, ни по-украински еще не говорит, но, по вашему мнению, наверняка уже ПОЛЯКА, головкой о колодезный сруб шмякнули бы, так, чтобы мозг брызнул?


Пусть задаст себе этот же вопрос Тягныбок, Ирина Фарион и каждый из тех, кто называют себя сегодня последователями Бандеры или просто орет: «Бандера прийде, порядок наведе!». Не нужно теоретизировать и подменять реальность схемами. Формулировки: «геноцид» или «этническая чистка с элементами геноцида» ничего не означают. Вы лучше представьте себя одним из тех, кто на рассвете окружает польское село, выгоняет людей на улицу, забирает из дома лучшие вещи, а потом, без различия возраста и пола, снова загоняет их в дома и поджигает. Вы бы это делали? А если бы делали, то по доброй воле или просто выполняя приказ? Скажите честно, вам бы все это доставило удовольствие? И потом, через много лет, вы все это вспоминали бы как подвиг и рассказывали бы со всеми физиологическими подробностями внукам?


Перед тем как засесть за эту статью, я спросил себя: стоит ли публиковать снимки, которые мне самому не доставляют удовольствия? И ответил, что не публиковать их нельзя! Как же иначе показать весь ужас того, что скрывается за словами «этническая чистка»? Надо публиковать. Пусть видят. Пусть даже те, кто сегодня прославляют бандеровцев, знают все и не отговариваются, что их не предупреждали. Прятать прошлое, даже самое ужасное, преступно. Ведь тогда оно имеет все шансы повториться снова. Особенно в такой стране, как Украина, где не разберешь, кто лях, а кто москаль — начни резать, наверняка, себе же брюхо вспороть придется. Ведь каждого нашего «националиста» только копни — под выкрашенной в цвет государственного флага шкурой такой экзотический скелет обнаружишь, что только диву дашься!


Советую на досуге почитать книгу Виктора Полищука «Гірка правда». Ее автор — украинец, по отцу, и поляк, по матери, родившийся на Волыни, собрал десятки свидетельств того, что теперь объединено под название «Волынская резня».


Вот только некоторые из них: «Жили ми в польському селі Чайків, пов. Сарни. В червні або липні 1943 року з боку українських сіл над’їхали перед обідом бандерівці на конях, від села Хіноча. Оточували будинки, підпалювали їх, а тих, хто з них утікав, убивали сокирами, багнетами. Так вимордували шість родин, а їхні будинки спалили. Повбивали з родини Романовських, Мандрих, Якимовича, Гродовських і ще двох».


Еще свидетельства: «На село Дубовицю бандерівці напали 6 квітня 1943 р. о годині 11-тій. Батькам Юзефа Москаля казали виносити з хати цінні речі, потім увіпхнули їх назад у хату й підпалили її. Ошкробу застрілили коло Млинівки. Жінка Ошкроби ховалася у підвалі з дочкою і внуками, то вкинули туди гранату».

И еще: «Село Миколаївка, парафія Корець, на Волині. Напад бандерівців мав місце 29.04.1943 р. вдосвіта. Бандерівці, що верталися з Кобильні, напали на польські родини Брухлівських і Загадлів. Бандерівці увійшли до нашої хати й почали мордувати, колячи багнетами. Принесли солому й подпалили. Мене теж пробило багнетом і я знепритомнів, падаючи на тітку. Коли полум’я добралося до мене, я опам’ятався, вискочив крізь вікно. Бандерівців уже не було. Мій стогін почув сусід, українець Спиридон, він заніс мене до іншого українця — Безухи, котрий кіньми завіз мене до Корця до госпиталя».


Как видите, отнюдь не все хотели убивать соседей-поляков. Были и другие украинцы. Так сказать, невосприимчивые к оуновской идеологии. Зато можете представить моральный облик тех, кто убивал: «У вівторок, 14 липня 1943 р. у селі Сілець, повіт Володимир-Волинський, українці вбили двоє старших людей — Юзефа Вітовського і його жінку Стефанію. Їх застрілили у власній хаті, яку потім підпалили… Після полудня того ж дня сокирами вбили двоє старших людей Міхаловичів і їхню 7-річну внучку, старше подружжя Гроновичів і господиню ксьондза на ім’я Софія. У вбивствах брав участь Іван Шостачук, котрий до війни був у польському війську капралем і змінив тоді віровизнання на римсько-католицьке. Його молодший брат Владислав, православний, остеріг родину Морелевських (батька й чотири дочки) і родину Міхалковичів (батька і дві дочки) і через це вони врятувалися».

Так ведь чаще всего и бывает: два брата.Один до войны «приспособился» и во время службы в польской армии стал католиком. Чтобы быть на стороне «панівної ідеології». А потом, когда Польша пала, спокойно резал поляков. Другой — остался православным. И поляков спасал. По-христиански. Ведь самые страшные всегда именно перевертыши. Сегодня он (она) коммунист (-ка). Завтра — уже националист или националистка. Рвет партбилет. Выжигает то, чему вчера поклонялось. И больше всего хочет, чтобы все забыли, каким оно было. Как будто можно уничтожить всех очевидцев и убить память.


Число жертв Волынской резни чаще всего определяют в 60 тысяч человек. Столько было уничтожено за весну, лето и осень 1943 года. Численность поляков на Волыни не превышала 15 процентов. Большинство из них жило в этих местах столетиями. Польские села. Польско-украинские села. Смешанные украинско-польские и польско-украинские семьи.


Национальность чаще всего определяли по религии. Перед тем как венчаться, молодые решали: идти в православную церковь или в костел. Если брак заключали в церкви, смешанная польско-украинская семья становилась украинской. Если в костеле — польской. И католики, и православные до начала Второй мировой войны жили, в общем-то, мирно между собой. Вряд ли, им самим пришла бы в голову идея сводить друг с другом счеты.


Часто пишут, что обстановку на Волыни накалила переселенческая политика Второй Речи Посполитой. В промежутке между 1920-м и 1939-м Польша нарезала на Волыни наделы так называемым «осадникам» — ветеранам войн за возрождение Польши 1918—1920 гг. При этом забывают, что десятки тысяч «осадников» были депортированы с Волыни советской властью в 1939—1941 гг. Большевики вывозили их в Сибирь и Казахстан и этим парадоксальным образом спасли от Волынской резни. От рук бандеровцев пострадали, прежде всего, местные поляки, чьи предки жили тут в XVIII и XIX веках.


Человеконенавистническая идеология, которая стала причиной Волынской резни, была импортирована из Галичины вместе с эмиссарами ОУН (Б). В кровавой этнической чистке виновата даже не вся ОУН, а только ее радикальное, бандеровское крыло — то, что раскололо эту организацию накануне Великой Отечественной войны.


Известны и непосредственные организаторы Волынской резни. Прежде всего, это глава Службы безопасности ОУН (Б) Николай Лебедь. В мемуарах первого командующего УПА Тараса Бульбы-Боровца есть описание того, как все начиналось. Весной 1943 года ОУН (Б) еще не контролировала Украинскую Повстанческую армию, которую создал Бульба-Боровец. В подчинении бандеровцев находились только так называемые Военные Отделы ОУН.


В первых числах марта некий поручик Сонар привез Бульбе-Боровцу от Николая Лебедя предложение об объединении. Главными условиями ОУН (Б) были: «Не визнавати політичної підлеглості УНР (Урядові Української Народної Республіки на еміграції), а підпорядкувати всю військову дію УПА політичній лінії Проводу ОУН-Бандери». А также: «Очистити всю повстанську територію від польського населення, яке всюди шкодить українській справі».


Когда Бульба-Боровец отказался от этих предложений, бандеровцы устроили налет на его штаб. Атаман с трудом спасся. Его жена была убита. Контроль над УПА перешел к ОУН (Б), а ее новым командующим стал ярый полонофоб Роман Шухевич. Группировку же УПА на Волыни с этого момента возглавил человек с партийным псевдонимом Клим Савур — уроженец городка Збараж на Тернопольщине и бывший студент Львовского университета Дмитрий Клячковский. Непосредственное исполнение плана ОУН Бандеры по массовому истреблению польского населения Волыни лежит на его совести.


Чтобы ни у кого не возникало поползновений называть этих людей героями, я позволю еще одну цитату из книги Виктора Полищука. Он пишет: «Влітку 1943 р. моя, по матері, тітка Анастасія Вітковська пішла з сусідкою українкою вдень до розташованого за три кілометри від м. Дубна села Тараканів. Розмовляли польською мовою, бо тітка, жінка неграмотна, родом з Люблінщини, не зуміла навчитися української. Пішли вони, щоб поміняти дещо на хліб, бо в тітки — шестеро дітей. Ніколи ні вона, ні дядько Антон Вітковський, теж людина зовсім неграмотна, не тільки не мішалися до будь-якої політики, але й не мали про неї жодної уяви. І її, а також сусідку українку, вбили бандерівці з УПА чи Самооборонних Кущових Відділів тільки за те, що вони розмовляли по-польські. Вбили по-звірськи, сокирами, й вкинули у придорожній рів».


По моему мнению, Господь просто не мог дать победы такой «армии», которой стала УПА, попав под контроль ОУН Бандеры. Уничтожение безоружных детей и женщин стало первородным грехом этих формирований. Превращая все, куда ступали, в ад, они просто не могли овладеть, точнее, изнасиловать всю Украину. Показателен конец самого Дмитрия Клячковского. Замечательный специалист по карательным операциям оказался никудышним бойцом. Его подстрелил 12 февраля 1945 года во время боя в лесу возле хутора Оржев старший сержант Красной Армии Демиденко — уроженец Донбасса и тоже украинец. Это произошло на Ровенщине — в тех самых местах, где происходили двумя годами ранее бесчисленные Варфоломеевские ночи. Организатор Волынской резни понес заслуженное наказание. От украинской руки.