В степях донецких

Мой взгляд на происходящее не может претендовать на беспристрастность. Но, как человек, помимо воли вовлечённый в водоворот событий и вынужденный определённый период времени, исчисляемый месяцами, балансировать на краю бездны, хочу выразить своё мнение. Жить одинаково сильно хочется и в семнадцать, и в тридцать, и в пятьдесят пять. Никто, кроме Бога, не вправе распоряжаться чужими жизнями. Пройдут годы, а, может быть, десятилетия. Мир как-то обустроится. Кое-кто, напишет мемуары, один в один, как уже случалось после Октябрьской революции, Гражданской войны прошлого века, развала Советского Союза. Подобно Троцкому, Керенскому, Горбачёву, это будут именно те люди, которые являются виновниками и вдохновителями противостояния. Такие ребята всегда найдут себе тихую гавань и будут оправдывать кровь невинно убиенных «объективно сложившимися обстоятельствами», «предательством интересов», высокой патетикой патриотизма. Самые совестливые или, наоборот, самые циничные признают свои «ошибки». От девственной чистоты Альп или морского бриза Ла-Манша их потянет на сентиментальность. И тот, кто соберётся пожалеть подонков сейчас или в будущем, пусть вспомнит о матери из глубинки, которая проводила сына «на войну» и до последнего вздоха будет надеется, что он каким-то чудесным образом сможет вернуться домой. Она будет надеется, а во время строительства какого-нибудь развлекательного центра найдут чьи-то останки, которые когда-то были человеком, и тихо захоронят, чтобы не «поднимать шума».
Мы очень часто в этой жизни ссылаемся на обстоятельства, на отсутствие выхода. Однако никто не может со стопроцентной уверенностью утверждать, что нас ожидает (и ожидает ли) после окончания земного пути. А выход? Он есть всегда!
Люди, давайте не будем убивать друг друга, ведь жизнь каждого отдельно взятого человека уникальна!

В степях донецких стон и плач
Хоронят малых и поживших,
Не внемлет разуму палач,
А где-то отпоют служивых.

Смешалось всё – добро, зло, кровь,
Народ единый делит землю,
Карман пополнит сволочь вновь,
Подонок и грабёж приемлет.

Мы по колено в подлецах,
Но переживших время спросит,
И многие спадут с лица,
Когда поймут - не всё так просто.

С годами отойдёт угар,
Там в Альпах выйдут на аллею,
Затеявшие здесь пожар…
В степях донецких кости тлеют…


Александр Макаров.