Боец «Беркута»: Нам не хватило часа, чтоб зачистить Майдан

Но многих «беркутовцев» так и не смогли сломать. Часть из них уехала в Крым, а некоторые — в Москву, где их приняли в Центр спецназначения столичной полиции. Корреспондент КП.ру встретился с командиром взвода Луганского «Беркута» старшим лейтенантом Сергеем Хорольским.

На дверце холодильника в подразделении разноцветные магнитики. Из них можно карту для внутреннего туризма по России составить: Пик Эльбруса, перевал Адыгеи, соловей из Курской области, дельфины из Крыма, питерский Медный всадник, рыбак из Великого Устюга, Казанский кремль, а вот и Сахалин. Есть и два значка с достопримечательностями Киева. Оба разбиты, а затем заботливо склеены.

— Туда нас не пускают в отпуск, как и на родину, в Луганск, — замечает Сергей.
— А как попали в «Беркут»?

— После школы решил стать милиционером. В 2013 году попал в «Беркут». Это было крайне сложно. Требовалось подтянуться 25 раз, пробежать штурмовую полосу, отлично отстреляться и пройти три рукопашных боя с бойцом «Беркута». Все это без остановки. Такую «обстучку» смогли пройти не все. Но именно она выявляла, есть ли у человека стержень, сможет ли он прикрыть твою спину в бою. Бился тогда я до тех пор, пока не услышал из толпы одобряющие аплодисменты.

— Как попали на Майдан?

— Мне дали взвод — 30 человек. И направили в Киев. Разместили в летних корпусах пионерлагеря городка Бучач, недалеко от столицы. Ночью там температура опускалась до -2. Стали болеть. Оттуда выезжали в Черкассы, где быстро разогнали националистов.

— Вас как-то вооружили?

— Только каски, щиты, дубинки. Были ружья «Форт», но пули в них были из прессованного пенопласта.

— С чем нападали на вас?

— В январе нас стали обсыпать сухой кислотой, поджигать и стрелять. Били в основном из гладкоствольных охотничьих ружей. Но одному из наших бойцов прострелили бедро со 100 метров. Пуля пробила щит, алюминиевую защиту и раздробила кость. В больницу к нему стали приходить националисты. Запугивали. Потом перестали кормить. Нам пришлось его оттуда на руках выносить, чтобы спрятать в другой клинике.

— Что вспоминаете сейчас, когда слышите слово «Майдан»?

— Погода тогда была, как сейчас в Москве. Лил ледяной дождь, мы все в грязи, под ногами каша, в лицо летят булыжники, огненные шары... А мы идем вперед. Зачистили территорию, до сцены с членами будущего украинского правительства оставалось метров 30. Но нам не дали туда дойти — отозвали по рации обратно. Еще час, и мы бы их всех зачистили...

— Что между стычками делали?

— Сидели у бочек — грелись. Уже на летящие в нас камни, дымовые шашки и «коктейли Молотова» не обращали внимания. Синтетическая украинская форма плавилась на теле, мы даже перестали это замечать. Однажды очнулись, когда сверху, с крыши, стали лететь бутылки с зажигательной смесью. Послали штурмовую группу, а там парень с девушкой. У парня нашли пистолет. Стрелял в нас. Мы их доставили в отдел милиции, но думаю у них сейчас все нормально — теперь они «герои» ведь.

— Как все это выдержала ваша семья?

— Так по украинским каналам многое не показывали. Только российские журналисты снимали пробоины от пуль на наших щитах. Кстати, наши щиты и бронежилеты были рассчитаны на защиту от бутылок, а не от огнестрела!

— Как уходили с Майдана?

— К нам пришли и сказали, что кто-то хочет напасть на здание Администрации президента Украины. Нам даже охрана президента выдала пистолеты: кому-то «Макаров» достался, мне австрийский «Глок» вручили. Через сутки их попросили сдать. Привезли ящики с автоматами Калашникова. Все новые, в солидоле. Нас было в здании около 150 человек.

— А Янукович был в здании?

— Нет уже. Это вроде 23 февраля было, а он уже почти неделю отсутствовал. Мы как-то наткнулись на нашего главу МВД Украины. Он нас стал хвалить, мол, «луганский "Беркут" молодцы, все хорошо», а утром сам взял и смылся. Покинул страну. Стало как-то неуютно, ведь мы думали, что защищаем президента и министра.

— Было ощущение, что вас предали?

— Не до того было. К нам уже подбирались. Позвонили директору пионерлагеря и узнали, что наши вещи расхитили националисты, а автобусы — сожгли. Оставалось только убрать нас. Тогда командиры решили, что если не уйти из этой администрации, то нас тоже сожгут. Сначала ушли в киевский «Беркут», с автоматами и штангой.

— Откуда штанга?

— А это единственное, что осталось от имущества подразделения.

— Как встретили вас в киевском «Беркуте»?

— Нормально. Они были шокированы — потеряли нескольких ребят. А через трое суток мы решили отступать в Луганск. Узнали, что «Правый сектор»* перекрыл дороги. Командиры стали искать самолеты. Неожиданно помог меценат.

— Кто?

— Вам его имя ничего не скажет — бывший криминальный авторитет из города Стаханова. Просто болел за ребят с Донбасса. Говорят, его когда-то уважительно задерживали наши бойцы. Впрочем, мы всегда по закону работали.