Финляндия. Еще одна жертва СССР

О том, что СССР и Финляндия вели военные действия друг с другом знают все. Большинство считают что конфликт начался в 1939 году, когда СССР вероломно напал на Финляндию. Некоторые даже рассматривают военные действия 1941-1944 годов как "войну-продолжение". Так ли это?

На самом деле термин "война-продолжение" придуман финнами.
Интересно, что в самой Финляндии считают что Финляндия с СССР воевала ТРИ (!!!) раза, причем война 1939-1940 годов была второй войной с СССР.
А какая-же первая.

Начало Финляндии это история предательства К.Маннергеймом (генералом Российской Императорской Армии - далее РИА) своих однополчан.

Если в кратце, то после 1917 года Финляндская республика объявила о своей независимости от Российской республики (с временным правительством во главе) и провозгласила ... советскую власть на территории всей Финляндии.

Как известно уже в 1918 году по всей территории РИ вспыхнули белогвардейские мятежи. Такой мятеж вспыхнул и в Финляндской советской республики.
Особенностью Финляндии стало активное участие немецких и российских войск на стороне восставших. Условием для поддержки русскими белогвардейцами финнов было восстановление законной (с точки зрения "белых") власти на всей территории РИ (в том числе и в Финляндии).

Вот только у К.Маннергейма на этот счет были другие планы...

Маннергейм жестоко подавил коммунистическое восстание в Финляндии (интересно что сторонники Карла Маннергема убили в три раза больше финнов чем сторонники коммунизма). "Красные" финны отступили в Выборг и укрепили город. В принципе у них были все шансы на победу - если-бы не белогвардейское подполье (напомним, русские белогвардейцы были союзниками финский "белых"). Выборг не выдержал двойного удара.

К сожалению, информации об этом ОЧЕНЬ мало, а современные СМИ и вовсе молчат об этой трагедии русского населения Финляндии.
После Великой Отечественной войны, наступил период «дружбы» СССР и Финляндии, которая на целые десятилетия стала витриной «движения неприсоединения», неформальным лидером стран «стран третьего мира» и т.п. Сейчас, после развала СССР и нашего поражения в «холодной войне», все эти благоглупости давно и прочно забыты, но в 50-80 гг . ХХ века у нас (да и во всем мире) им придавалось ОГРОМНОЕ значение.
Не случайно, даже знаменитое Совещание по миру, сотрудничеству и безопасности в Европе 1975 года и подписание «исторического» Акта о нерушимости послевоенных границ в Европе, состоялось именно в Хельсинки.

Потом, в 1990-е годы, демократический Запад благополучно наплевал на этот «исторический» Акт и перекроил эти границы в Европе так, как посчитал нужным и выгодным для себя.

Так вот, для того, чтобы обеспечит эту самую «дружбу» и особое положение Финляндии в мире, у нас тогда забыли и простили финнам ОЧЕНЬ многое из того, «что не стОит прощать».

Вся информация о зверствах финской белой гвардии и щюцкора над русским населением Выборга и юга Финляндии весной 1918 года, из-за соображений «высокой политики», попала под запрет и почти нигде не оглашалась. И не обсуждалась
Попробуем вспомнить об этих событиях, используя разные исторические источники.

Есть очень интересная но, к сожалению, малоизвестная работа историка Павла Сутулина «Судьба русского населения Финляндии в 1918–1920 гг.».
Вот что он пишет о тех трагических событиях:
«Противостояние финнов с царским правительством оказало весьма серьезное влияние и на отношение финнов к русским даже после обретения Финляндией независимости. Именно с этого момента (а точнее – с начала финской Гражданской войны в январе 1918 года) русофобия в Финляндии (точнее в Белой ее части) принимает наиболее радикальные формы.
Причину такого положения дел весьма четко сформулировал финский историк О. Каремаа: «Во время гражданской войны в Финляндии за разжигаемой русофобией, как представляется, стояло желание белых сделать русских козлами отпущения за все жестокости и тем самым обосновать собственные идеи», «по психологическим причинам жестокую правду о братоубийственной войне пытались замаскировать якобы идеологической борьбой в защиту западной культуры от русских, объявленных заклятыми врагами… без внешнего врага поднять массы на войну было бы сложно» (Каремаа О. «Русофобия в Финляндии 1917–1923 гг.» с. 212, Каремаа О. « От морального возмущения до национальной программы» Два лика России. СПб, 2007, с. 201).
«Иными словами, подчеркивает П. Сутулин, - белым в Финляндии требовалась какая-то внешняя угроза, чтобы отвлечь собственное население от тех глубоких политических и социально-экономических проблем, которые привели финское общество к расколу и войне. И такой угрозой была объявлена Советская Россия и в частности — русские войска, которые еще не были выведены с территории Финляндии после получения ей независимости, а в общественное сознание финнов начала активно внедряться мифологема «освободительной войны» против России, которая должна была подменить собой реальную гражданскую войну, хотя в действительности русские войска не несли никакой угрозы финской независимости, а вся помощь РСФСР красным финнам свелась к тайным поставкам оружия и идеологической поддержке.
В итоге ненависть к русским в этот период вылилась в Финляндии в открытые этнические чистки. Русские подвергались уничтожению безотносительно того, служили ли они добровольцами в Красной гвардии, или были сочувствовавшими белым гражданскими лицами».

Еще раз ПОДЧЕРКНЕМ: огромное количество людей в Выборге (и не только) было убито тогда только за то, что они русские!!! Включая женщин и детей. Никто и никогда эту трагедию не расследовал:
«Так, в далеко не полном, содержащим всего 178 фамилий, списке убитых в Выборге русских, хранящемся в ЛОГАВ, содержатся сведения об Александре Смирнове (9 лет), Касмене Свадерском (12 лет), Андрее Чубрикове (13 лет), Николае и Александре Наумовых (15 лет) и т. д. (ЛОГАВ, ф.509 оп.1 д.60, л. 23; 24; 20; 14; 25 // http://terijoki.spb.ru/vyborg-fortress/vf_terror1918.php).
Под горячую руку белофиннов попали и некоторые поляки, которых расстреливали, вероятно, спутав с русскими. (причем подобные «ошибки» случались и в других местах: например, один принятый за русского поляк был убит в Ууси Каарлепюю). (Холодковский В.М. Революция 1918 года в Финляндии и германская интервенция. М. 1967, с. 289).

Один из русских эмигрантов, живших в то время недалеко от Выборга, так описывал происходившее в городе:
«Решительно все, от гимназистов до чиновников, попадавшиеся в русской форме на глаза победителей пристреливались на месте; неподалеку от дома Пименовых были убиты два реалиста, выбежавшие в мундирчиках приветствовать белых; в городе убито 3 кадета; сдавшихся в плен красных белые оцепляли и гнали в крепостной ров; при этом захватывали и часть толпы, бывшей на улицах, и без разбора и разговоров приканчивали во рву и в других местах. Кого расстреливали, за что, все это было неизвестно героям ножа!
Расстреливали на глазах у толпы; перед расстрелом срывали с людей часы, кольца, отбирали кошельки, стаскивали сапоги, одежду и т. д.
Особенно охотились за русскими офицерами; погибло их несть числа и в ряду их комендант, интендант, передавший перед этим свой склад белым, и жандармский офицер; многих вызывали из квартир, якобы для просмотра документов, и они домой уже не возвращались, а родственники потом отыскивали их в кучах тел во рву: с них оказывалось снятым даже белье». (Минцлов С.Р. Трапезондская эпопея. Берлин. 1927, с. 356-357).

Много лет спустя, в начале 80-х гг., мне довелось побывать в командировке в Выборге, неподалеку которого был дислоцирован радиотехнический центр нашей бригады. Командованием центра для группы проверяющих была предложена «культурная программа», которая предусматривала и посещение Выборгского краеведческого музея.
Экскурсоводом там была очень пожилая женщина, которая, увидев группу офицеров, отнеслась к нам с подчеркнутым вниманием, рассказывая много интересного.
От нее я, впервые, услышал про Выборгскую резню, устроенную белофиннами. Она рассказала примерно следующее:
«После захвата Выборга, финны обошли все квартиры в городе. Каждому жителю задавали несколько вопросы на финском языке. И если человек не мог на них ответить по-фински, его уводили с собой.
Потом всех уведенных убили. Многих забили штыками. Они даже пули для нас жалели!».
От волнения старушка даже расплакалась, рассказывая нам это. Да и мы все были потрясены услышанным…
Честно говоря, ТОГДА мне, воспитанному советской школой и пропагандой, эта история показалась неправдоподобной.
Теперь - многое видится по-другому.

«Немало возмущения описанные выше факты вызвали и в рядах русского Белого движения, в результате чего многие его лидеры выступили позднее против обсуждавшихся проектов совместного с финнами похода на Петроград армии Юденича. Морской министр Северо-Западного правительства контр-адмирал В.К. Пилкин писал в 1919 году своему коллеге в правительстве Колчака контр-адмиралу М.И. Смирнову: «Если финны пойдут [на Петроград] одни, или хотя бы с нами, но в пропорции 30 тысяч против трех-четырех,— которые здесь в Финляндии, то при известной их ненависти к русским, их характере мясников…они уничтожат, расстреляют и перережут все наше офицерство, правых и виноватых, интеллигенцию, молодежь, гимназистов, кадетов — всех, кого могут, как они это сделали, когда взяли у красных Выборг» («Красный архив». Т. 2 (33). 1929, с 110-111).

Того же мнения придерживался и один из лидеров антибольшевистского петроградского подполья В.Н. Таганцев (по делу о заговоре которого был расстрелян поэт Н. Гумилев): «Никто из нас не хотел похода финляндцев на Петроград. Мы помнили о расправе над русскими офицерами заодно с красными повстанцами» (Черняев В.Ю. Финляндский след в «деле Таганцева» // Россия и Финляндия в ХХ веке: К 80-летию независимости Финляндской республики. СПб., 1997, с. 186) .
По мнению историка Т. Вихавайнена, подобные взгляды на судьбу Петрограда в случае взятия его финнами «имеют под собой основание и в смысле опыта 1918 г., и в тех планах, которые вынашивались в экстремистских кругах «активистов» (Вихавайнен Т. От февральского манифеста к освободительной войне // Два лика России. С.160)


«Преследованиям подвергались и финские женщины, имевшие связь с русскими: им остригали волосы, рвали на них одежду, а в некоторых местах даже обсуждали возможность их клеймения каленым железом. В местечке Корсняс подобную экзекуцию в последний момент предотвратил местный священник». (Каремаа О. От морального возмущения до национальной программы, с. 203)

«Проблемы чистоты нации вообще, судя по всему, весьма беспокоили финское общество: когда в 1921 году в Финляндию эвакуировались участники Кронштадского восстания, финская пресса резко выступила против размещения беженцев в сельской местности, опасаясь, что русские смешаются с местным финским населением.
В результате кронштадтцы были размещены в нескольких лагерях с весьма строгими условиями содержания: границу лагеря запрещалось покидать под угрозой расстрела, общение с местными жителями также было строго запрещено. (Мусаев В.И. Финляндия и Кронштадтское восстание 1921 г. // Санкт-Петербург и страны Северной Европы: Материалы восьмой ежегодной Международной научной конференции . СПб. 2007, с. 354).

Помнится, в 80-е гг. в «перестроечном» «Огоньке» В. Коротич опубликовал несколько статей, где рассказывалось, как хорошо жилось тогда в Финляндии бежавшим туда кронштадтским матросам…