Какая революция раскручивается в Америке?

Если главной движущей силой буржуазных революций были предприимчивые купцы и промышленники, а социалистических - парвеню из дворянской и интеллигентской среды, то главной движущей силой цветных революций стал городской люмпен, подвизавшийся на оказании каких-нибудь необременительных услуг или вообще принципиально не работающий в третьем поколении.

Майдан - яркий, прямо таки дисциплированный образец такой революции, в ходе которых протестующие предлагали уволить, расстрелять, повесить, отобрать и поделить, но никто не требовал дать возможность поработать. Наоборот, спешащие на работу вызывали у революционеров как минимум презрение, хотя правильно было бы назвать это чувство классовой ненавистью паразита к объекту паразитирования.

Точно такое же чувство испытывал во все времена колонизатор к колонизируемому населению - плохо скрываемое чувство презрения и превосходства, которые просто необходимы, чтобы обосновать изъятие у объекта эксплуатации производимые им ресурсы.

Ну а попытка эксплуатируемых освободиться от навязчивого внимания креативных паразитов, незамедлительно приводит к эксцессам, которые, в случае неудовлетворения требований халявы, гарантированно перерастают в истерику.

“Халява - наше ффсё!” - под таким лозунгом отправляются сегодня жечь машины и бить витрины протестующие против Трампа (а на самом деле - против работы) в Портленде и Орегоне. “Кружевные трусики и зарплата пособие - как в ЕС” - это мечта не только майданных скакунов, это незамысловатая парадигма существования вообще всех люмпенов в любых странах, включая США, дающая метастазы в виде особо буйных, отказывающих в праве на жизнь тем, кто просто обязан (по их мнению) сделать им “красиво.

Мы уже видели, как естественно украинские и российские люмпены изливают чувство презрения и ненависти к России, которая 25 лет вкусно кормила и сладко поила и тех, и других, не требуя взамен даже жестов символической преданности. Теперь имеем сомнительное удовольствие наблюдать, как точно такие же чувства их классовые собратья изливают к США, сжигая американские флаги и нападая на сторонников президента, который посмел (какой ужас) заявить: "Хватит кормить захребетников!"

Естественно, что лоснящиеся люмпены, хорошо откормленные на необременительных занятиях (что-нибудь этакое изяЧное) , считали и считают страну проживания своей колонией и любые предложения пойти - поработать, воспринимают, как акт агрессии, как фашизм, о чем честно и сообщают в своих твиттерах и на митингах.

Конфликт между паразитами и объектами паразитирования в любом случае был неизбежен - и в силу экспотенциально растущих аппетитов первых, и в силу исчерпания возможностей дальнейшего беспроблемного снабжения паразитов - у последних. Сейчас, кажется, эти кривые пересеклись…

Последние 25 лет - это параллельно идущие взаимосвязанные процессы деиндустриализации и люмпенизации населения. А люмпен постоянно жаждет халявы. Он ее вожделеет и ею живёт. Халява - это его питательная среда и его социальная база. И 1917 для него - это не царство справедливости и уж тем более - не ударный стахановский труд. 1917 - это "отобрать и поделить", то есть тот самый живительный родник, к которому можно припасть и который нужно организовать во что бы то ни стало.

Такие халявщики - самые первые попутчики вообще любой революции, были они и во Франции во время падения Бурбонов, были и в России, во время падения Романовых, были видны они невооруженным глазом и на майдане, не к ночи он будет упомянут, выпукло проступают и очень ярко искрят они сегодня в Америке...

Сегодня, когда кормовая база сокращается, как шагреневая кожа, вдруг неожиданно вчерашние сибариты и прожигатели жизни нацепили революционные банты и начали резко записываться в управдомы. Пепел бессмертного Швондера стучит в их сердца. Слова товарища Шарикова: "Уж мы их душили-душили.." рефреном стучат в их головах каждый раз, когда они видят любого, кого можно раздеть "от имени и по поручению трудящихся".

То есть опять и снова речь идет совсем не о той революционной ситуации, когда "верхи не могут, низы не хотят", а о той, когда революция происходит там и тогда, где есть что грабить, кого грабить и кому грабить. Ничто не ново под Луной.