Захар Прилепин. Смертный полк Бильжо

Никакого дела до Бильжо мне нет.

Обсуждать выходку этого карикатуриста и доктора — значит, пытаться найти доводы в утверждении того, что любому нормальному человеку и так должно быть очевидно.

Дабы скрасить вопиющий стыд случившегося, ряд профессиональных «примирителей» норовят уравнять все действующие силы конфликта в правах, объявляя, что, мол, и патриоты тоже позволяют себе разнообразные неординарные высказывания.

Вот, мол, у вас Залдостанов говорит всякое, вот, мол, у вас Яровая — они тоже часто высказываются не лицеприятно.

Господа и товарищи. Давайте начистоту.

Есть либеральное сообщество, неотъемлемой частью которого является Бильжо.

Я виделся с ним один раз в жизни, весной 2013-го года, и встреча была в некотором смысле исторической. Тогда, в присутствии большого количества людей, я вдруг объявил, что на Украине будет гражданская война. Бильжо был в компании либерального журналиста Гоши Свинаренко, тогда ещё моего приятеля, и они начали со мной снисходительно спорить: ничего, мол, такого не будет.

Честно говоря, я не знаю, что на меня снизошло: я и сам до конца не верил в то, что говорил. Но спор в итоге выиграл.

Пока мы весело (тогда ещё было весело) переругивались, к нам стеклись с разных сторон разнообразные личности: я обратил внимание, что болевших за Бильжо было куда больше: ну, дело ж было на вечеринке «Эха Москвы», куда я из неутомимого любопытства заглянул.

К чему вспомнил: этот милейший врач (кто-нибудь у него лечился, кстати?) и карикатурист — неотъемлемая часть их «фронта».

Венедиктов, Шендерович, Ганапольский, Бабченко, Алик Кох, Людмила Улицкая, Евгения Альбац, Евгений Ермолин, Борис Акунин, Константин Боровой, Николай Сванидзе, Виктор Ерофеев, Владимир Сорокин, Артемий Троицкий, Андрей Макаревич, Александр Невзоров, Гоша Свинаренко и тот же самый Бильжо — они могут расходиться в частностях, но в целом стремительно находят согласие по большинству вопросов: это очень заметно, когда они вдруг пишут совместные письма протестуя по поводу «аннексий», выстраиваясь в уютные хороводы и крепко держась за руки.

Если кто-то вдруг письма не подписывает, то на другой же день вдруг обнаруживается в плюс-минус той же самой компании, к примеру, в гостях у Михаила Борисовича Ходорковского, или там у Марата Гельмана.

Имеются у нас и люди противоположных убеждений: от Лимонова, Владимира Бортко, Анатолия Вассермана и Александра Проханова до Шаргунова, Охлобыстина, Вадима Левенталя и Александра Скляра.

Но никто и никогда всерьёз не воспринимал в патриотическом кругу Залдостанова или Яровую в качестве носителей патриотического интеллектуального ресурса — возможно, они хорошие люди, но идеи и высказывания их не циркулируют в этой среде, но существуют совершенно параллельно.

Бильжо же — неотъемлемая часть либерального истеблишмента: работник «Коммерсанта», соратник Шендеровича по «Итогам» на НТВ, хозяин ресторана «Петрович» — одной из точек сбора либеральной интеллигенции, и прочая, и прочая.

Более того, высказывания, так или иначе подобные тем, что вынесли сегодня Бильжо на вершину информационной волны, можно без труда разыскать у любого из приведённого выше списка: ну, Акунин чуть менее радикален, а Ганапольский — чуть более, но никто и никогда в их кругу даже не подумал выступить с публичным осуждением коллеги по «борьбе» в связи с очередным скандалом — типа этого высказывания Бильжо о Зое Козмодемьянской.

Потому что, в сущности, они согласны по каждому пункту. Единственное, что они могут в своём кругу сказать: «Ну… не стоило так резко… видите, что с «ватой» творится…»

Да и то вряд ли.

Между тем, я могу объяснить, что творится с «ватой».

«Вата» — то есть, подавляющее большинство населения России, — воспринимает Зою, Александра Матросова, 28 панфиловцев и маршала Жукова — в религиозном контексте, как святых — положивших жизнь и судьбу ради нас.

Давно пора смириться с тем, что настойчивую попытку «десоветизации» «вата» понимает, как разрушение святынь.

Любое хамство в адрес святых и воинов той эпохи рассматривается русскими (в самом широком смысле — русскими) людьми как святотатство, как танец на могилах самых близких, самых дорогих, самых важных людей.

Представители либеральной общественности вот уже четверть века требуют от нас покаяния: за все действительные и мнимые прегрешения XX века.

Причём, покаяние должно произойти по какому-то их сценарию, который тот же самый Бильжо в компании, скажем, Ганапольского для нас придумает.

Чтоб все мы, к примеру, на коленях проползли от Магадана до Соловков, а они за нами присматривали, и погоняли иногда.

Однако им никак не придёт на ум очевидная вещь: то, как относятся русские люди к Великой Отечественной, индустриализации и рывку в космос — это и есть форма покаяния.

Потому что покаяние: это служение и память.

Мы служим и помним.

Чего о Бильжо и компании не скажешь.

Главное, что они забывают — своё собственное происхождение из недр советских элит.

Виктор Ерофеев тут написал очередную колонку в журнале «Огонёк» о том, что в советское время худшие победили лучших. Это Ерофеев пишет, Боже мой! Сын личного переводчика Сталина, помощника 1-го заместителя председателя СМ СССР Молотова, помощника министра иностранных дел СССР и т. д. и т. п.

Если кому-то надо каяться за то, что «худшие победили лучших» (что, кстати, является утверждением наивным и нелепым), то этим господам.

Пусть они забудут про Зою Космодемьянскую и 28 панфиловцев, а выйдут однажды своим «Смертным полком», неся портреты своих близких.

Вы ж так любили в 90-е повторять фразу: «Начни с себя!» — вот и начните.

Дедушка Бильжо, между прочим, был членом «Бунда» — социалистической организации, практиковавшей в числе прочего и террористические методы, в сталинские времена дед работал при наркомате лесной промышленности, в то время, как бабушка Бильжо работала в наркомате внешней торговли. У товарища Бильжо — Гоши Свинаренко — дедушка был начальником харьковского НКВД; дедушка Алексея Венедиктова — общеизвестный факт — тоже служил в НКВД и был членом военного трибунала. Отец Евгении Альбац — сталинский разведчик. Константин Боровой — сын главного особиста Железнодорожного райкома партии, сотрудницы КГБ СССР Елены Константиновны Боровой. Дед Невзорова по матери – сотрудник МГБ, а мать — журналист печатного органа Петроградского губкома комсомола, затем – Ленинградского обкома и горкома ВЛКСМ. Отец Николая Сванидзе — партийный деятель и борец с сионизмом. Дедушка Бориса Акунина служил в ЧК.

В общем, мне даже лень перечислять — там почти у каждого такие прекрасные орденоносные скелеты в шкафу, что диву даёшься.

При этом любой из перечисленных любит рассказывать, что вокруг были плохие, злые и жестокие «ленинские палачи» и «сталинские соколы», и лишь только его дедушка (бабушка, папа, мама, дядя, тётя) был добрым, хорошим, честным, допросов не вёл, доносов не писал и даже не читал, и жил праведно, внося в работу советских спецслужб и прочих комиссариатов принципы человеколюбия и гуманизма.

Ну, мы верим: мутизм был только у Зои Коcмодемьянской, кто бы сомневался.

Мы не имеем никаких претензий к вашим родителям.

Может, вы наших тоже оставите в покое?