ЧУЖИЕ ЗДЕСЬ НЕ ХОДЯТ

- В Швеции 55 no-go zones, мигрантских гетто, куда полиции и журналистам вход запрещен, - объясняет мне Вавра Сук, редактор газеты Nya Tider. - Наш журналист делал репортаж в шоппинг-центре в городе Упсала, в одном из таких гетто. Немедленно появилась шариатская полиция: «Ты кто такой? Что ты здесь делаешь? Репортеров здесь не нужно». Ваххабиты предупредили всех вокруг: не смейте разговаривать с этим человеком. Но нашего корреспондента поманил один афганец. Они встретились на парковке, и афганец даже пригласил его к себе домой. Он рассказал, что всех иммигрантов вынуждают платить деньги янгстерам якобы для защиты от шведских властей. А шариатская полиция следит за тем, чтоб все молились по пять раз в день. Афганец сказал: здесь хуже, чем в Кабуле. И он никогда не видел полицейских в районе. Полиция не приезжает, чтобы «не провоцировать людей».

- По долгу службы мне приходится посещать десять наших православных приходов в стране. Один благотворитель подарил мне машину и предложил: давай нарисуем на ней иконы, повесим кресты и сделаем надпись «русская православная церковь». Чтоб, мол, все замечали. Так и сделали. Мне постоянно били стекла, каждую неделю я вытаскивал шурупы из колес. А потом поехал на этой машине в Гетеборг. Мне местный сербский батюшка сказал: ты что, самоубийца? Тебя заживо сожгут. Пришлось убрать кресты и все закрасить.

Теперь в самом Гетеборге я пользуюсь общественным транспортом. В пятницу вечером вы там не встретите на улицах ни одного шведа. В центре гуляет шумная арабская молодежь. В трамвае, где только черные и арабы, я чувствую себя, как батюшка, который после службы едет в трамвае, битком набитом большевиками. Все на меня смотрят, хотя я одет обыкновенно.
- То есть вы едете не как священник? Без креста?! - ошеломленно спрашиваю я.

- В подряснике и с крестом моя жизнь на улице в смертельной опасности. Я не преувеличиваю, - объясняет отец Виталий. - Если б я был монахом, человеком, не связанным с большим приходом и с семьей, то я надел бы крест и пошел на мученичество. А когда за тобой настоящее дело... И потом: я чувствую, что на духовном уровне это было бы провокацией.

- То есть это уже их земля?

- Да, это ИХ земля.

Я потрясенно молчу.

- У нас есть одна прихожанка в Гетеборге, которая родилась в Швеции, но у нее были русские родители, - продолжает свой рассказ отец Виталий. - Она прекрасный педагог, 40 лет проработала в школе, а теперь попала в больницу с тяжелой депрессией. Шведская школа не похожа на нашу школу. Там дети делают, что хотят. В классе нашей учительницы из 20 учеников только двое были шведами. Остальные — мусульмане. Они ничего не слушали, бегали по классу, швырялись учебниками. Один из них, тринадцатилетний мальчик, подошел к учительнице и сорвал у нее с шее крестик. Потом положил его на стол и сказал: «Это что у тебя такое? Чтоб я больше этого не видел». Она в слезах пошла к директору школы, который ужасно испугался: «Тсс! Никому ни слова! Нас объявят расистами!»

А через несколько дней двое подростков из ее школы гуляли вечером в подпитии по Гетеборгу. Им не понравился пенсионер с маленькой смешной собачкой, которая залаяла на агрессивных школьников. Собачку они умертвили. Пенсионер не выдержал. Начал ругаться, плакать, и они его начали бить. А много ли старику надо? Забили до смерти. А на следующее утро как ни в чем не бывало пришли в школу. Веселились, рассказывали всем о своем «приключении». Приехала полиция и забрала их, но они несовершеннолетние. Им ничего не будет. Посидят в каком-нибудь приюте для малолетних преступников. Обществу об этом и о многих других подобных преступлениях ничего не известно. Существует специальный код R291, который присваивают преступлениям, совершенным мигрантами, а с жертв берут подписку о неразглашении. Наша учительница после этого случая попала в больницу. Она больше никогда не вернется в школу. Слишком сильное потрясение.

- Я родилась и выросла в Сомали, в золотую эпоху социализма. В то время все считали, что у нас диктатура. Только сейчас мы поняли, как были счастливы и свободны, - рассказывает мне Мона Валлтер, живущая в Швеции уже 23 года. - Мы все были мусульманами, но имамов видели только на свадьбах и похоронах. Женщины и мужчины имели равные права. Мы гордились первой женщиной-пилотом, учившейся в СССР! Она летала на МИГе. У нас было все: бесплатные школы и медицинское обслуживание. Мы очень сочувствовали арабским женщинам, которые сидели взаперти и даже не могли водить машину, а в Сомали женщины служили в армии, полиции, они работали. И никогда не носили хиджаб. Мы фантастически красиво и свободно одевались в лучших традициях африканской культуры.

Мона показывает мне фотографии тех лет. Веселые смуглые женщины с гордой осанкой в легких, ярких нарядах, чем-то похожих на индийское сари.

- Потом в стране началась гражданская война, и мы с семьей бежали в Швецию в 1994 году. Мне было всего 19 лет. Мы оказались в таком же мусульманском гетто, где тебя чуть не избили. Поверь, тебе еще повезло. Когда я приехала, местная община тут же запретила мне одеваться открыто. Меня закутали в черные тряпки, я начала ходить в мечеть, читала Коран и хотела стать хорошей мусульманкой, чтобы добиться уважения людей. Повсюду шныряла шариатская полиция. Местные имамы все как один оказались ваххабитами из Саудовской Аравии.

- Ты хочешь сказать, что в демократической Швеции уже в 90-х годах работала шариатская полиция?! - восклицаю я.

- Конечно. Этим подонкам не нужны офисы. Они контролируют улицы и следят за женщинами. Они звонили моим родителям: "Поговорите с вашей дочерью, она ведет себя неподобающе. Она соблазняющая. Если ее изнасилуют, это будет ваша вина". Жизнь очень трудна и опасна для женщин в этих районах Швеции. Они никогда не выходят по вечерам из дому. Изнасилование в Швеции - ежедневный хлеб.

(Швеция занимает первое место по изнасилованиям в Европе и второе в мире. Особенно скандальными стали изнасилования в прямом эфире в интернете и знаменитый рок-фестиваль «Мы - Стокгольм». Тактика проста: девочку-подростка окружает несколько арабских мужчин. Потом второй круг, изолирующий ее от толпы. И еще третий. Невозможно увидеть, что происходит внутри. Сначала девушку насилует первый круг, потом мужчины меняются местами. Крики жертвы заглушает громкая музыка. Точно такую же тактику применяли насильники на площади Тахрир во время египетской революции.)

- Мусульманские мальчики объясняют это так: они сами напрашиваются, эти девчонки, они ходят раздетые, значит, они хотят секса. То есть это проститутки, которым даже не надо платить, - объясняет Мона. - Шведские СМИ не хотят об этом писать. Они заявляют, что я оскорбляю мусульман. А я лишь делюсь информацией. Нам пытаются заткнуть рты. Знаешь, что общего между исламистами и либеральными СМИ? Они ненавидят людей с другой точкой зрения. В Швеции исчезает район за районом, изолируется и закрывается от мира. Политики испуганы и делают вид, что ничего не происходит. Я пыталась объяснить беженцам: если вы хотите шариат, поезжайте в Саудовскую Аравию или Кувейт. Но вы приехали в Швецию и не можете заставить шведов жить по шариатским законам. Вы отказываетесь признавать их культуру, но при этом берете у них деньги.

Ты не представляешь, что внушают мигрантам в шведских мечетях! Вы не должны интегрироваться в шведское общество, потому что это общество неверных. Демократия — это отвратительно и противоречит исламу. Женщина не может работать, выходить из дому одна, должна быть послушной мужу, а если ослушается, муж должен ее побить. Я пошла в полицию и написала заявление: запретите эти проповеди! Они противоречат демократии! Полиция сказала: у нас свобода религий.

Моне Валлтер удалось бежать из гетто. Она вышла замуж за шведа, родила троих детей и приняла христианство. По законам ислама ее приговорили к смерти.

- Местные имамы издали фетву: она должна умереть, - рассказывает Мона. - Они опубликовали мой адрес на всех исламских сайтах с призывом: идите и убейте ее. Полиция и пальцем не пошевельнула. Мне и моей семье приходится скрываться. Я вступила в феминистскую партию, но меня оттуда выгнали. Я, понимаешь ли, не политкорректна. Я говорила феминисткам: идите в мусульманские гетто, говорите людям о свободе и демократии, о правах женщин. А они твердили: мы не можем обижать мусульман, у нас мультикультурная страна. Ты просто исламофобка. Все культуры и религии одинаковы. А когда я говорю, что у каждого человека есть право гордиться именно своей культурой, они говорят, что я расистка, что я как Гитлер. Эти дуры даже не понимают, что когда имамы в Швеции придут к власти, они просто отрубят им головы.

Мона горько смеется.

- Знаешь, что творится в местных школах? Каждое лето 12-13 летних девочек-мусульманок целыми автобусами отправляют в Лондон на «каникулы», где в подпольных клиниках им делают обрезание клитора. И вся демократическая Швеция об этом знает. Я пыталась говорить с директорами школ, но они испугались. Я написала заявление в полицию, где указала названия школ, привела факты, но опять мне заявили: это религиозные обычаи. Ты можешь себе представить, что в XXI веке в цивилизованной Европе детей делают инвалидами на всю жизнь?!

В Коране сказано, что женщина — всего лишь половинка мужчины. То есть мы с тобой вдвоем равны одному мужчине. Разве это не смешно?

Я смотрю на эту маленькую черную женщину и думаю, что мало встречала в своей жизни мужчин, столь же сильных духом, как она.