Ошибка инженера Моранди. Крах генуэзского моста напоминает о важности инфраструктурного обновления

Особенно шокирует то, что рухнула не какая-то безымянная конструкция на второстепенной трассе, не новейший пешеходный мост, спроектированный «феминистским архитектурным бюро», как в марте этого года случилось в Майами. Рухнул мост с именем — признанный шедевр инженера Риккардо Моранди, одного из мэтров итальянского мостостроения.

Моранди за свою карьеру построил множество мостов в Италии, Канаде, Ливии, Колумбии, Венесуэле. Ему был присущ размашистый стиль: масштабные, с широкими пролетами конструкции из предварительно напряженного железобетона, держащиеся на вантах. Дерзко, эстетично, порой головокружительно, как мост над Вади эль Куф, построенный для полковника Каддафи, но… очень неэкономично. Поэтому так, как Моранди, почти никто не строил — мосты со множеством частых пролетов и опор казались надежней.

Теперь, после краха виадука над рекой Польчевера, все наследие Моранди, конечно, окажется под вопросом. Власти всех стран, где стоят его мосты, бросятся лихорадочно проверять и укреплять их, чтобы не допустить повторения генуэзской трагедии. Всех, кроме Ливии, в которой после свержения Каддафи властей нет и не предвидится. Впрочем нет, даже в Ливии власти региона Джебель Ахдар в октябре 2017 года закрыли мост через Вади эль Куф по соображениям безопасности. Выходит все наследие Моранди состарилось синхронно.

Но виноват ли Моранди и его масштабные замыслы? Или просто у Италии, не выбирающейся десятилетиями из экономических трудностей и отягощенной в последние годы множеством беженцев, попросту не хватает средств, чтобы содержать амбициозные конструкции знаменитого инженера в надлежащем состоянии?

50 лет для моста — солидный срок. После крушения в Сети тут же появились фото итальянских блогеров, снятые еще прошлой зимой, на которых видно, что мост Моранди уже был в ненадлежащем состоянии. Местные жители рассказывают журналистам, что опоры моста все время латали, но, очевидно, не долатали.

Как при этом могло получиться, что жилые дома стояли прямо под мостом и у него не было зоны отчуждения? Кто бывал в Генуе, у того такого вопроса не возникнет: в зажатой между морем и горами бывшей республике торговцев и банкиров само понятие «пустого пространства», не говоря уж о полосах отчуждения, просто отсутствует. Мост строили над домами, дома строили под мостом — такова была плотность жизни на этом участке Европы. И вряд ли такой серьезный специалист, как Риккардо Моранди, этого не учитывал, проектируя конструкции.

Его ошибка, скорее всего, была не инженерной, а социологической: время расцвета его творчества было эпохой безудержной веры в прогресс.

Древние римляне ни в какой прогресс не верили, поэтому их мосты и дороги строились на тысячелетия, ведь и тогда будет все то же самое. Поэтому мы смотрим на Аппиеву дорогу или акведук Пон дю Гар со смесью восхищения и недоумения — как такое может быть, империя рухнула, а камни остались и все так же идеально приложены друг к другу.

Глядя на стены и башни в Крыму, оставленные теми же генуэзцами, или на созданный зодчими Игнатием Салкой и Столыпой огромный столп, на котором покоятся все несущие конструкции трапезной палаты Соловецкого монастыря, убеждаешься, что и 500 лет назад наши предки помнили эту науку. А вот в эпоху железобетона она, как ни странно, начала чуть забываться. Сверхпрочный бетон позволил создавать грандиозные проекты, но вот их долговечность бывает порой под вопросом.

В эпоху Моранди строили и для Италии, и для США, и для СССР, и для развивающихся стран третьего мира, руководствуясь всеобщей тогда убежденностью, что эти страны будут только богатеть и развиваться, что за одним технологическим горизонтом будет новый и эти мосты не останутся в первозданном состоянии: через 50 лет их отремонтируют, а если надо — построят новые.

Между тем всего через пять лет после строительства в 1968 году моста Моранди, в 1973 году, разразился великий нефтяной кризис и прогресс Запада стал штукой крайне неустойчивой, а прогресс большей части стран третьего мира попросту остановился и пошел вспять. «Пределы роста» выявились со всей наглядностью, а еще более понятным стал тот факт, что сильный богатеет за счет слабого. Ливия или Венесуэла оказались в итоге в числе слабых, Италия точно не вошла в разряд сильных. Обновлять инфраструктуру им стало просто не на что, и в случае с мостом Моранди это обошлось по подсчетам на данную минуту уже в 30 жизней граждан страны, входящей в «золотой миллиард».

В этой грустной истории содержится, на мой взгляд, очень важный урок для всех нас. Инфраструктуру нужно обновлять, пока это не поздно, делать это тщательно, вдумчиво и не забывая, что за хорошими временами могут наступить плохие и важно, чтобы построенные сегодня новенькие сияющие мосты и дороги и через 50 лет не развалились, так как на их обновление может не хватить средств.

Сегодня Россия переживает настоящий инфраструктурный бум. За это лето я проехал по Крымскому мосту, несся на всех скоростях по новым дорогам от Вологды до Онежского озера, вдоль этого озера, а затем по трассе «Кемь» на север, к пристани до Соловков. Любовался газпромовской «Башней Мордора», проезжая по фантастическим мостам петербургского «Западного скоростного диаметра», снявшего транспортную проблему развода мостов, и вновь пролетая пулей по трассе М-11, оказавшись в пробке, а затем в грязи на проселке после того, как достроенный участок закончился. Пережив переход от лунного пейзажа дорог Тверской области к идеально ровным и освещенным дорогам Московской, я думал о том, что инфраструктура потихоньку становится у нас национальной идеей. Из двух классических русских бед хотя бы с одной мы решили справиться.

Потому что если не заняться этой бедой прямо сейчас, она скоро начнет сыпаться нам на голову, так как старая инфраструктура построена примерно в те же времена, что и обрушившийся в Генуе мост. Не воспользовавшись шансом обновить ее сейчас, мы рискуем остаться вообще без дорог.

Именно поэтому так бесятся враги всего русского из олигархических СМИ. Забавно наблюдать, как «Лента.ру», только что опозорившаяся совершенно безграмотным русофобским антицерковным памфлетом, сопровожденным картинками в духе журнала «Безбожник у станка», переключила свое невежественное внимание на борьбу с инфраструктурными проектами. Мол, «Россия рискует пережить новую волну мегастроек», так как «это отличный способ мобилизовать население и отвлечь его от повседневных проблем». С каких пор плохие дороги и отсутствующие мосты перестали быть «повседневной проблемой», я, честно говоря, не уловил.

Интересанта антиинфраструктурной агитации нетрудно угадать — это те олигархические круги, которые после «доклада Белоусова» обнаружили, что власть отнюдь не намерена решать финансовые проблемы за счет пенсионеров, а реально ставит вопрос о том, чтобы за счет совместных усилий и взаимных жертв всех слоев граждан сделать реальный рывок в будущее, переведя жизнь в России, в частности транспортную связанность, в новое качество. Платить за новые дороги для Русского Севера наши олигархи и впрямь не хотят, потому и бесятся.

Инфраструктурный рывок нужен, нужен сейчас, иначе время будет упущено. И он и в самом деле резко повышает качество жизни, открывая для русского человека совершенно новые горизонты существования. Но очень важно при этом не сделать «ошибку Моранди»: наши амбициозные проекты должны быть долгосрочно надежны, чтобы не стать жертвой волны бедности, при которой поддерживать циклопические сооружения окажется невозможно. И нельзя полагаться на будущий прогресс. Когда это возможно, лучше строить так, как строили римляне — один раз на тысячу лет. Даром мы, что ли, Третий Рим?