Шли убивать детей. Версия бесланской трагедии без прикрас

Желающих плюнуть в Россию за последние годы только прибавилось, тем более что этот плевок автоматически попадает на действующего президента РФ, который и тогда занимал высшую должность в государственной вертикали власти.

Одним из таких условных «новичков» стал журналист Юрий Дудь, который на своём Ютуб-канале выложил трехчасовой фильм, посвященный годовщине бесланской трагедии. Фильм, большая часть которого посвящена простым людям, пострадавшим в трагедии, а потому местами даже трогательный и очень добрый. И все-таки лживый или предельно некомпетентный – это уж пусть сам автор решит для себя, чего же там больше и что ему будет легче принять.

Я не буду пересказывать весь фильм, тем более что он лежит в открытом доступе и всякий желающий может его посмотреть. Остановлюсь лишь на некоторых моментах, которые, возможно, по времени занимают мизерную часть фильма, но имеют особую ценность, ибо полностью опровергают пафос создателя и его основной посыл, заключающийся в том, что государство должно каяться, усердно вымаливать прощение и лишь потом, возможно, будет заслуживать его, Юрия Дудя, доверия. Причём, чтобы вы понимали, уточню: это сформулировано в самом начале фильма, почти этими же самыми словами, ещё до того, как автор озвучил даже не доказательства вины этого самого государства, а хотя бы версии.

То есть довольно простыми манипулятивными приемами автор задал зрителю негативный, обвинительный вектор в отношении власти, попутно ссылаясь на жертв трагедии и их непогрешимость как очевидцев. Это само по себе довольно красноречиво, но я бы готов был с этим смириться, если бы дальше, по ходу фильма, появились какие-то реальные доказательства того, что власть должна каяться за начало штурма или за его плохую подготовку. Но, увы для автора, там появились только прямые доказательства того, что его версия – притянутая за уши либеральная ложь. В силу своей некомпетентности он даже не понял, насколько убийственные для себя эпизоды включил в фильм, так давайте же ему на них укажем.

Одним из главных обвинений Дудя (да и многих других «независимых расследователей»), озвученных в фильме, является то, что первый взрыв в захваченной школе был результатом обстрела со стороны позиций, занятых спецназом. Более конкретно: спецназ занимал чердаки и верхние этажи пятиэтажек, выходящих на школу. И там после штурма были обнаружены тубусы от реактивных огнеметов «Шмель» и РШГ. Также приводятся некие выкладки независимого расследования известного в России специалиста и свидетельства очевидцев, которые, к сожалению для Дудя, не видели момент выстрела, но что-то такое поняли по взрыву и т.д.

То есть версия «гражданского обвинения» выглядит так: террористы разрешили сотрудникам МЧС забрать трупы расстрелянных ими мужчин, которым не повезло оказаться в школе или у её окрестностей. Когда к школе подъехала машина с четырьмя сотрудниками, произошел обстрел со стороны пятиэтажек, занятых спецназом. В результате первое же попадание вызвало разрушения в спортзале (где, напомню, находилась основная часть из примерно 1200-т заложников), спровоцировало панику среди захваченных, спецназ вынужден был вмешаться, чтобы прикрыть бегущих из спортзала детей, которых расстреливали с верхних этажей школы боевики. Начался неподготовленный штурм, который привел к большим жертвам, и так далее.

А бородатые «невиноваты» оказались. Ну, пугали людей, переговоров требовали, СВО по всему спортзалу развешали – так это ведь не со зла, они мира хотели. А злая Москва не захотела переговоров и устроила страшную провокацию!

Ещё раз акцентирую ваше внимание: по версии Дудя и помогающих ему доброхотов из «Новой газеты», первые два взрыва в спортзале – это «Шмель» или РШГ (реактивная штурмовая граната). Запомнили это ключевой момент?

В этом же фильме есть героиня, девушка Диана. Она тяжело пострадала во время теракта, судя по всему, у неё осколочная травма шейного отдела позвоночника. Девушка очень милая, жизнерадостная, искренняя. По её словам, обстоятельства её ранения таковы: первый же взрыв, всего один осколок, но она в итоге парализована. Ещё раз – первый же взрыв. Запомнили?

Чуть погодя, во время интервью, сам Дудь уточняет у неё: что, вот из-за этого обкусанного шурупа ты и парализована?

И вот тут у внимательного зрителя, хоть что-то понимающего в данном вопросе, шапка на голове приподнимается от вставших дыбом волос. Юра, дорогой ты наш журналист, ты что, на полном серьезе думаешь, что заряды «Шмеля» или РШГ снаряжаются самопальными поражающими элементами? Нет? Тогда как же нам быть с тем, что девушка четко сказала: это был первый взрыв? Ты что, дорогой, не веришь своим же свидетелям? Зря – даже я, изначально весьма скептически настроенный, склонен полностью доверять её словам.


На всякий случай добавлю: другая твоя героиня тоже была поражена, по словам её тети, самодельным поражающим элементом, который ты сам назвал, кажется (извини, не дословно – фильм длинный и непростой, пересматривать его много раз подряд довольно тяжело) обломком втулки от подшипника. Опять-таки, использование такого поражающего элемента вполне правдоподобно: с подшипниками в таких случаях никто не церемонится, их просто разбивают подручными средствами, и все, что попало под руку, ссыпают в СВО. Увы, я не помню, пострадала ли она во время первого взрыва, поэтому её случай не служит полным опровержением версии о первом выстреле со стороны спецназа (хотя тут стоит уточнить), но слова о том, что СВО боевиков вообще в спортзале не взрывались, он опровергает полностью.

Уточню: на рентгеновском снимке отлично видно, болт это или какая-то другая структура, например, поражающий элемент фабричного изготовления. Я говорю это с такой уверенностью, потому что в моем собственном теле как-то после травмы стояла металлическая конструкция, скрученная именно шурупами. Так вот, из-за небрежности врачей (или моей собственной неуместной вертлявости, не знаю) один из шурупов выскочил из гнезда и торчал из кости сантиметра на четыре. Видно было каждый нарез на нем, и это несмотря на то, что снимки делались ещё старыми советскими рентгеновскими аппаратами.

Поэтому возражение типа «ой, ну это девочка не разобралась, сказала первое, что её пришло в голову» я все-таки не приму. Уверен, что снимок рассматривали все родственники, и уж несколько мужчин среди них было наверняка. Нормальных, взрослых, не испорченных смузи и толерантностью осетинских мужчин, способных отличить нарезку на шурупе от случайных царапин на поражающем элементе.

В общем, получилось неудачно. Я бы сказал, очень неудачно. Я даже скажу грубее, и надеюсь, редакция это пропустит: автор долго тужился, пытаясь обляпать власть посильнее, но забыл снять штаны. В итоге тужился не напрасно, но…. От фильма сильно пахнет. Равно как и от автора. Пахнет как минимум некомпетентностью.

Ещё хотел бы обратить внимание на то, что на протяжении всего фильма в кадре появляется журналистка из «Новой газеты», которая обвиняет власти в том, что нужно было идти на переговоры, любой ценой договариваться и так далее. Звучит это, конечно, красиво, гуманно, очень искренне…

Но сейчас я вам расскажу, почему прямые переговоры между террористами и властями категорически неприемлемы.

Прежде всего это очень опасно для заложников. Да-да, вы не о слышались – именно так. Почему? Ну просто представьте: Путин выходит на связь с боевиками. Что происходит? Правильно: никаких переговоров, ему ставят ультиматум: либо ты начинаешь вывод войск, либо мы каждый час расстреливаем 20 заложников. Поскольку он является лицом, уполномоченным принимать такие решения, сослаться на сложности и так далее уже нельзя, потянуть время (а это ключевое условие успешной подготовки к штурму) не получится, и он либо принимает требования террористов, либо становится ответственным за смерти десятков или сотен людей.

Да, самое главное: если бы он не пошел на переговоры, заложники, вероятно, остались бы живы…

Ну и второе: террористы сами не готовы ни к каким переговорам. Захваты заложников осуществляют не для того, чтобы договариваться, а для того, чтобы ставить ультиматумы. «Переговоры» там возможны только о том, с какой скоростью будут расстреливать заложников.

В новейшей истории есть только один случай прямых переговоров власти и боевиков – это переговоры Черномырдина и Басаева во время захвата заложников в Буденновске. Чем они закончились? Правильно: унизительным принятием ультиматума боевиков, когда в итоге были преданы тысячи российских военнослужащих, положивших свои головы ради «наведения конституционного порядка в Чечне».

Поэтому любые прямые переговоры с террористами могут говорить только об одном: о готовности власти капитулировать.

То, что российская власть не была готова капитулировать и судорожно пыталась что-то придумать, – факт. Увы, обстоятельства сложились так, что события начали развиваться по негативному сценарию, априори предполагающему большие жертвы. Плюс местный бардак: конечно, то, что пожарные приехали на не заправленных водой машинах, это верх раздолбайства, за которое нужно было кого-то наказать.

Но все-таки очень интересно, почему события начали развиваться именно так? На этот счет у меня есть собственная версия, которую сейчас, вероятно, уже можно озвучить. Но все-таки помним, что это лишь версия, и не спешим хвататься за оружие…

Ещё очень давно, через год или два после трагедии, я видел другое расследование, посвященное Беслану. В частности, там говорилось, что, вербуя будущих участников акции, лидеры боевиков обещали им, что большинство сможет вернуться из рейда живыми. После Норд-Оста, согласитесь, довольно самонадеянное заявление. Но очень похоже, что у боевиков был некий план…

Судя по тому, как развивались события, план был довольно прост: подорвать одно взрывное устройство (не самое большое, чтобы самих обломками не завалило), стрельбой создать дополнительную панику, спровоцировать массовый побег заложников и уже под видом пострадавших, прикрываясь большой массой народа, попытаться прорваться или просочиться через оцепление. Дальше, понятно, спрятаться в горах и потихоньку двигаться в сторону Ингушетии (считанные километры).

То, что мы наблюдали 3 сентября 2004 года, есть не что иное, как пошаговое выполнение этого плана. Более того, боевикам очень повезло, что две трети сил спецназа в данный момент были на импровизированных учениях, где отрабатывали, вероятно, какие-то варианты штурма. Некоторые подразделения прибыли к месту событий через 40 минут, и об этом говорит в том числе и Дудь. Другой вопрос, насколько глупой нужно считать нашу власть, чтобы верить, что она пойдет на обострение в столь невыгодных для себя условиях, но это оставим для другого случая.

Кстати, в фильме Дудя есть и косвенное подтверждение этой версии. Рассказывая о наших погибших спецназовцах, он упоминает эпизод, где один из них вступает в бой с четырьмя боевиками, прорывающимися к выходу, прикрываясь заложниками. Это явно не очень согласуется с любимым мифом наших либералов про бесстрашных моджахедов-смертников, которые пришли в Беслан умереть или добиться своего.

А вот с моей версией это согласуется очень хорошо…

Вы спросите, почему Москва не стала форсировать в СМИ этот вариант? Ведь аналитики ФСБ наверняка не глупее меня, правда? Да и информации у них было на порядок больше…

Но как раз это очень просто: главной целью боевиков был не мир, как об этом любят говорить наши либералы. Их главной целью была дальнейшая дестабилизация в регионе, новая вспышка осетино-ингушского конфликта. Для этого, в частности, отбор участников акции шел в основном среди ингушей. Шамиль Басаев, которому непосредственно подчинялись участники теракта, давно грезил о создании «дуги нестабильности» по всему Северному Кавказу, резонно полагая, что это станет большой проблемой для Москвы.

И чтобы боевики этой цели не добились, Москве пришлось приложить немалые усилия для того, чтобы сходящие с ума осетинские мужчины не схватились за оружие и не пошли мстить. Поэтому даже намеков на то, что боевики шли в Беслан именно убивать осетинских детей, расчетливо и хладнокровно, не было ни после конфликта, ни многие годы спустя.

Да, уважаемые читатели, очень похоже, что у Басаева, как ему казалось, были на руках все козыри. Либо Москва не идет на переговоры и на Северном Кавказе с утроенной силой вспыхивает осетино-ингушский конфликт, либо она идет на них и принимает все его требования. А это в том числе «Чечня в составе СНГ», то есть де-факто признание независимости Чечни.

Для выполнения этого плана нужно было всего две вещи: убить как можно больше осетинских детей и дождаться ошибки от Кремля.

С первым они, как вы знаете, справились…

И в то же время этот теракт стал концом для таких массовых акций, как Норд-Ост и Беслан. Потому что можно сколько угодно говорить про бесстрашных шахидов, но никто из них не хочет умирать подлецом, да ещё и ничего не добившись. Причем гарантированно умирать без малейших шансов на торжество их гнусного дела.

Поэтому после Беслана крупные захваты заложников в России прекратились. И это лучший памятник всем, погибшим в Норд-Осте и Беслане.

Хотя каждого из них, конечно, очень жалко. А вопрос, нельзя ли было добиться лучших результатов с меньшими жертвами, постоянно должен беспокоить ответственных сотрудников ФСБ…