Общество и его жандармы

А вот когда буржуинский головорез, шпик или жандарм попадают под замес - тут восторг демонстрируют примерно 6 из 10-ти соотечественников, а то и ещё меньше. Даже сочувствие пострадавшие воины капитала вызывают, порой. Правда, в предреволюционные годы число граждан, сочувствующих жандармским горестям, неуклонно падает. Причём перестают переживать за жандармов даже мелкие хозяйчики, которым по статусу, вроде как, положено молиться на "закон и порядок", а также на Охранку, которая оные "закон с порядком" насаждает.
Явление это - массовое, а потому у него должна быть классовая природа. Так дело и обстоит.
Сочувствие к жандармам обусловлено наличием у человека какой-никакой собственности. Когда собственности у тебя мало, либо вообще никакой нет, жандарм для тебя будет бесполезен и, более того, вреден. В большинстве ситуаций, когда вы с жандармом сталкиваетесь, он будет выступать в роли твоего притеснителя. А значит и горевать, когда с жандармом что-то случилось, тебе будет неохота, как бы там ни старались деятели буржуазной культуры, выдающие каждый год тонны разнообразной культурной продукции, воспевающей нелёгкий и опасный жандармский "труд".
Когда эксплуататорское государство погружается в пучину очередного кризиса, классовые противоречия всемерно обостряются. Тяжко становится жить даже капиталистам средней руки, не говоря уж о мелкобуржуях с пролетариями, которые натурально воют от радостей капиталистического бытия. Какой-то процент полностью обездоленных людей в любой капстране есть всегда, но в кризис на социальное дно отправляются целые толпы народу, а ещё больше людей оказываются на грани утраты последнего достояния. Тут в сознании происходит "скачок" и отношение к "государевым людям" меняется на противоположное. Ещё вчера "упакованный" гражданин жил относительно неплохо, он разжился домиком, машинкой и кое-какими деньжатами, потому главной угрозой считал своих обездоленных соотечественников. Гопники, бандиты, мошенники - они тянут грязные загребущие лапы к собственности гражданина, а жандарм в сияющих эполетах борется с этим злом. Плюс, "упакованный" гражданин хорошо "хавает" сказки о внешней угрозе. Мол, придут злые оккупанты - отберут твой домик с садиком и горшочек с золотыми монетами.
Но в кризисные годы гораздо более насущной проблемой становятся не внешние супостаты и не внутренние разбойники, а всякие мытари, пристава и коллекторы. Грабитель-то, каким бы жадным он ни был, накопления заберёт, а квартирку-то унести не сможет. Внешний враг - далёко... А вот мытарь рядом и вот он-то тебя вообще дотла разорит. А жандарм мытаря всегда поддержит. Потому сияющие жандармские эполеты начинают мелкого хозяйчика не успокаивать, а пугать - "не за процентами ли по кредиту пришли?"
В бедняцких-то кварталах жандарма завсегда не любили. Потому без шлема, кирасы и пары дюжин бронированных соратников жандармы в такие кварталы не суются, от греха. А если суются - иной раз приходится им ноги уносить, да так, что только пятки сверкают.

И раньше жандарма хоть в кварталах побогаче - привечали. Но теперь - в честь кризиса - там обитают не благодушные бюргеры-лавочники, а остервеневшие марвины химейеры, которые знают, что вот-вот отправятся на дно, а потому терять им особо нечего и настроение у них очень боевое. Так что чарочку там жандарму не предложат и копеечку в честь праздничка не подарят. Не так страшен привыкший к своему угнетённому положению нищеброд, как страшен хозяйчик, который за свой кусок дрожит. Такой хозяйчик на всякие безумства способен, чуть не в берсерка превращается - хоть того же Химейера пресловутого взять.
Ну, а в богатом-то квартале жандарму и вовсе не рады. Если в районах победнее на жандарма смотрят как на врага, то в богатых районах на него смотрят как на расходный материал, как на раба, которого можно в любую авантюру запустить, заставить творить любые пакости, да ещё в оконцовке предать, подставить и погубить.

Вопчем, жЫсть у жандарма - хуже горькой редьки. И на кой ему такая каторга сдалась? Срывал бы погоны, да начинал бы уже правильным людям помогать! Если пакости свои жандармские оставит - то и в Красную Гвардию записаться можно. А то - ну какая у него может быть концовка? Красиво погибнуть за господский капитал? Делать гадости до упора и в эсэсмана превратиться, в карателя на родной земле?

Такие вот у меня возникают мысли, когда я историю последней четверти XIX века изучаю.