Похороны Западной Европы проходят штатно. Без сюрпризов

Победа на нынешнем Евровидении небинарной персоны была предопределена всем ходом развития современного масскульта. По-другому просто быть не могло.

Соревнование фактически шло между небинарной персоной из Швейцарии, которая просит называть себя "они", и небинарной персоной из Ирландии, которая желает называться "оно".

Ирландская явно обходила швейцарскую в политическом поле: она выступала с пропалестинских позиций. Но сатанинский ритуал на сцене даже много чего повидавшего Евровидения оказался чересчур.

В результате первое место уплыло Швейцарии, за которую, кстати, активно голосовал якобы страшно мусульманский Азербайджан. А ирландская небинарная персона оказалась позади израильтянки. Которую уже успели записать в русские.

Евровидение, этот аморальный и уродливый до тошноты вертеп, на котором интересное - только политика: как голосуют за разные страны. Кстати, за певца из России всегда повально голосовали на украине, пока там к власти хунта не пришла.

Сейчас там кусочек политического сюрреализма. Певица из Израиля: её освистывают пропалестинские. Но она и резко пошла вверх. Оказалось, что она фактически русская. Её даже внесли на террористический сайт украины Миротворец, потому что она в 2016 году пела на детском празднике в Крыму.

"Русские начали войну из-за туалетов!". Мы и сами подсмеивались над теми, кто говорил, что война идёт за то, чтоб у нас не было, как в Европе, гендерно нейтральных туалетов. Это, и правда, звучало наивно и странно. Разве можно ставить на чаши весов туалеты и жертвы?

Но сегодня мы смотрим на финалистов "Евровидения". Мы были слишком наивны, когда говорили о туалетах. Бесполые люди, сатана, мужчины в женской одежде. Так и выглядит вырождение, конец цивилизации. Очевидно, что старушка Европа запахла и переживает поздние дни своей непродуктивной старости. Это - тупик, это поздний закат, играющий страшными цветами, и это вырождение. И не мы это говорим, Евровидение нам это показывает. У нас в этот день - кровь и боль. Наши бойцы наступают на Харьковском направлении, и кто-то не дождется своего сына домой. У нас - разбитый дом в Белгороде, и люди, которые ещё под завалами. Но как бы ужасно все это ни было, если сравнивать с тем, что показывает Европа, то у нас, даже через всю эту кровь и через страдание - жизнь. Бьётся живая, настоящая жизнь. А там - затхлая смерть на последнем своем празднике. Я смотрю на них - бесполых, смеющихся над Богом - и мне кажется, что они уже лежат в блестящем, дубовом, обитом изнутри атласом гробу. С наружи все красиво, а внутри - тление.