84-летняя бабушка-водитель и ее ИЖ "Комби"

Елена Корнеевна всю жизнь проработала швеей-мотористкой. Говорит, всегда нравились автомобили, но из-за невысокой зарплаты накопить на машину она смогла лишь к 58 годам.

- В 1988 году я стала на очередь, и уже через 2 месяца позвонили и спросили, буду ли брать "Комби". Я была согласна на любую машину, а эта мне понравилась тем, что у нее большой багажник - нужно было возить на продажу в город яблоки, груши, картошку и поросят.

ИЖ "Комби" обошелся на тот момент в 5 тысяч советских рублей.

Три года после покупки авто наша героиня ездила по деревне без прав. Говорит, что управлять машиной научилась самостоятельно.

- Я же швея-мотористка, а что там разницы, где на педали жать - в швейной машинке или в автомобиле. Не получалась только задняя парковка, но мой брат, который работал гаишником, научил: положит кирпичины на дорогу и смотрит, чтобы я в них вписалась.

Фото 1990 года. Так наша героиня выглядела еще до получения водительского удостоверения.

В 1991 году Елена Глембовская отучилась и сдала на права с первого раза. С того момента она начала активно ездить на "Комби" в Солигорск, Барановичи и Клецк, чтобы продавать на рынках урожай и поросят. За все это время у нее практически не было нарушений, заплатила лишь один штраф.

- Давно это было. Я припарковалась не слева, а справа, и наш сельский хлопец-гаишник дал мне 10 рублей штрафа. Он завидовал, что я езжу на машине, и "слупил". Ну, "лупи", говорю, мать твою, бери! Завидуешь, что у твоей маці не было и не будет машины.

Теперь местные гаишники, говорит собеседница, не трогают ее, ведь и так хорошо знают. А этой весной, по словам Елены Корнеевны, ее остановила "Стрела".

- Я ехала с сыном в баню и остановили. А права я дома забыла. И тот, что младший, как начал меня кантовать, кантует и кантует, а старший пошел за машину и смеется. Я уже разозлилась и говорю: "Слушай, парень, ты мне даже не сынок, а внучок, чего ты хочешь от бабы?" Ну, он залез в свой компьютер, посмотрел, что права у меня есть, и отпустил.

Права у нашей собеседницы до сих пор советские.

Елена Глембовская не отрицает, что любит ездить быстро: обычно это чуть больше 80 километров в час. Максимум она разгоняла свой "Комби" до 130.

- Это было, когда я везла дочку на автобус. "Светка собирайся, Светка собирайся", - ну и пока мы выезжали, автобус тюх – и пошел. А что мне стоит его догнать? Включила аварийку и пошла, заехала наперед и стала. Он остановился, водитель спрашивает у Светки: "А кто это тебя подвозил, что асфальт был мокрый, как вы летели?"

Теперь машина нашей героини вряд ли потянет большие скорости, но до сих пор она ездит часто.

- В основном езжу теперь в Клецк в церковь, на базар или в больницу. Летом так и в сельский магазин каждый день – только на машине. Бабы с меня смеются: "О, глядзі, царыца прыехала!"

Судя по всему, и в небольшом Клецке многие знают "Комби" Елены Корнеевны. При этом люди не перестают удивляться активности нашей героини.

- Бывает, паркуюсь возле больницы, стоит мужчина и смотрит, а потом пальцем показывает: "Класс". Спрашивают, сколько лет мне, сколько машине. Я смеюсь, сколько ни есть - все мои.

В Клецке в последние годы, говорит собеседница, стало "очень много машин и некультурных водителей". Особенные проблемы с поведением на дороге у молодых.

- Молодые очень быстро ездят и не уважают друг друга. Бессовестные и бездушные! Они как на дороге человека не уважают, так и родителей дома не уважают. Почему сегодня старых не смотрят, в дома престарелых отдают? Потому что культура такая!

Собеседница жалуется, что в Клецке кто-то недавно повредил ее машину.

Еще хуже, чем у молодых парней, дела с культурой вождения, по наблюдениям собеседницы, обстоят у девушек.

- Ой, эти девочки за рулем, даруйце мне за грубасць, такие неуважительные.

Об оформлении своего авто наша героиня говорит: "Я же все-таки женщина".

А вот к мужчинам среднего возраста за рулем у Елены Корнеевны претензий нет. Она говорит, что и фарами моргнут, если впереди гаишники, и пропустят.

- Вообще, сейчас в Клецке столько машин стало, что у больницы не протолкнуться, как в Минске каком.

В столицу, говорит Елена Корнеевна, на машине она не ездила, поначалу боялась.

- Сейчас бы я и по Минску поехала, но моя машина уже не такая. Даже уже скорости что-то сбиваются, масло подтекает, и машина гнилая такая, что даже дырка под сиденьем появилась.

Елена Глембовская говорит, что ее "Комби" сейчас даже не пройдет техосмотр, поэтому она уже пару лет ездит без него. О транспортном налоге она даже не слышала, хотя расходы на машину и без него для нее ощутимы.

- Недавно купила новый аккумулятор за 900 тысяч и колеса. А глушителя еще нет. Тосол и масло подливаю сама, а если что серьезнее - гоняю на эстакаду.

Последний техосмотр датирован 2010 годом.

На месте наклейки о прохождении ТО - икона.

Собеседница жалуется, что в последнее время машина "начала жэрці": ежемесячно она тратит на бензин около 200-300 тысяч.

- Но эти расходы я не особенно считаю. Живу от пенсии до пенсии - 2 миллиона. Плюс на сына пенсия миллион восемьсот.

Сын Елены Корнеевны - инвалид первой группы. После несчастного случая в армии в Крыму в 1972 году он вернулся к матери, грубо говоря, большим ребенком - умственно неполноценным человеком. С того времени она за ним "смотрит". Но не легче ей жилось и с мужем, который уже умер.

- Он был у меня хороший, добрый, уважительный, но такой пассивный, что не бей лежачего. Ему дай поесть и поспать. Поэтому яблоки, груши и поросят я возила на базар всегда одна.

К тому же, говорит собеседница, ее муж был красивым - и показывает фото.

Муж нашей героини был небогат и старше ее на 14 лет. Да, она говорит, это была любовь, но выйти за обеспеченного и уважаемого она не могла.

- После войны в сельсовете появились какие-то комиссары, которые начали забирать из дома еду, ценности и даже никелевые кровати. Мой отец был обеспеченным - делал колеса, и ответил им: "А куды бярэш, ты яго нажыў ці не?" Они ушли, а потом натравили на него милицию, когда он гнал гарэлку. Дали полтора года тюрьмы в Соликамске. А пока он был в тюрьме, мама привела какого-то прымака.

Естественно, невеста, у которой отец в тюрьме, а мать живет с другим, не была завидной. Такими же были и первые годы при советской власти в Западной Беларуси.

- При поляках нам жилось очень хорошо, потому что мой отец был инвалидом. У него не было одного пальца, и он получал 180 злотых пенсии в месяц. А пуд зерна - 16 килограмм, стоил тогда 2 злотых, вот вам пример. К тому же он то печь кому сделает, то колесо, поэтому жилось нам неплохо.

Но, отмечает Елена Корнеевна, лучше всего живется сейчас - "при Советах".

- Вы ругаете Лукашенко, но как его не будет - вы будете все голодные, холодные и разбитые. Вы посмотрите и берите пример: у него 3 сына, а у кого сыновья - тот мужчина. А то, что с женой не живет, так сейчас жены ерундовые, ох, ерундовые.

Такое мнение о современных женах у Елены Глембовской взялось не с пустого места. Она говорит, что супруга ее внука, который работает милиционером в Солигорске, запрещает ему общаться с бабушкой. Он не был в деревне уже три года. Елена Корнеевна не сдерживает слез.

- Я же его от годика взяла, четыре года растила, от себя в армию отдала, 10 раз у него в части была. Продала поросят и костюм на свадьбу купила… И он против меня ничего, но что ж за жены теперь такие... А он же мне как сын был.

О внуке ей напоминают старые помпоны от его шапок, которые украшают панель ее машины.

Сейчас Елена Корнеевна живет ради сына-инвалида. Сетует, на кого же она его оставит. Жалуется, что он с утра еще ничего не ел и много курит. Сыну 63, маме - 84. Как прожить такую нелегкую жизнь и не потерять оптимизма?..

- Я живу верностью и справедливостью. Не люблю обмана и верю в Бога.

Когда мы прощались с Еленой Корнеевной, она говорила, что очень хочет жить столько, сколько ее сын: спокойно умирать, мол, сможет тогда, когда проводит в последний путь своего взрослого несчастного ребенка.

...Бабушка поднимает ворох старых коробок в гараже и показывает готовую могильную плиту для сына. На ней - дата рождения и пустота на месте даты смерти. И подпись: "Память родителей".

На дорожку Елена Корнеевна дала нам конфет.