Почему Opel продали не Сбербанку, а французам?

Знаете, с какого года американцы владеют «Опелем»? В 1929 году концерн GM приобрёл 80% акций немецкого акционерного общества, а в 1931-м выкупил оставшиеся. За $33,3 млн (это примерно $500 млн сегодняшних) джиэмовцы заполучили самую большую автомобильную компанию Германии, ежедневно выпускавшую по 500 автомобилей и 6000 велосипедов.

Официальная причина этой сделки такова: дескать, семья Опель искала надёжного компаньона, а GM — возможность выхода на европейский рынок. Но сторонники конспирологических теорий считают, что задачей американцев было заполучить контроль над основными производственными активами набирающей силу Германии и таким образом контролировать саму страну.

В этой теории есть определённая логика: не секрет, что американцы через Opel весьма активно финансировали Национал-социалистическую немецкую рабочую партию на парламентских выборах. За что, между прочим, и поплатились — в 1940 году компанию национализировали, но сразу после окончания Второй мировой GM снова вернул себе полный контроль.
Попытка № 1, несостоявшаяся

В последней четверти XX века некогда могучий концерн начал хиреть. В итоге, финансовое состояние GM ухудшилось настолько, что 1 июня 2009 года стартовала процедура банкротства. В рамках последней предполагалось сохранить прибыльные марки Chevrolet и Cadillac, а убыточные — Opel и Vauxhall — продать. Так началась знаменитая эпопея со Сбербанком...

Для тех, кто забыл: боссы концерна объявили, что готовы продать 55% акций международному консорциуму, в который входят канадская Magna и российский Сбербанк. После этого последовали долгие и утомительные переговоры. В итоге, стороны не договорились, хотя сделка даже получила одобрение канцлера Германии Ангелы Меркель.

По официальной версии, GM «нашёл возможности для оздоровления бренда своими силами», но из переписки дипломатов, позднее опубликованной на сайте WikiLeaks, стало понятно, что передавили «наши»: в контракт российская сторона попросила включить пункт... о возможности продажи заводов Opel компании, принадлежащей государству, — проще говоря, открыть России технологии и патенты.
Попытка № 2, неподтверждённая

В июне 2011 года многие издания опубликовали информацию, будто General Motors снова выставляет Opel на продажу! По неподтверждённым данным, приобрести марку-конкурента захотел Volkswagen, но выдвинутое немецкой стороной предложение не заинтересовало американцев, которые открестились от предполагаемой сделки, назвав опубликованные сведения «журналистскими спекуляциями».

В интервью немецкой газете Frankfurter Allgemeine Zeitung тогдашний председатель совета директоров Volkswagen Мартин Винтеркорн заявил, что если General Motors решится на продажу компании Opel, то её приобретут китайцы, а продавать убыточную марку нужно — по данным Винтеркорна, с 1999 года американцы потеряли на европейском рынке 14,5 миллиарда долларов.

Это интервью выглядело, как попытка надавить на несговорчивых джиэмовцев: дескать, если не купим мы, то купят разве что китайцы. Чтобы замять скандал, пресс-служба Volkswagen опубликовала официальное сообщение, в котором слова Винтеркорна попросили рассматривать как его личное предположение, а не официальные сведения, что «Опель» вскоре продадут.
Попытка № 3, странная

Как писала The New York Times, в марте 2015 года Серджио Маркионне, возглавляющий концерн Fiat Chrysler Automobiles, отправил главе General Motors Мэри Барра электронное письмо, в котором перечислил многомиллионные выгоды, если двое автопроизводителей объединятся, и предложил встретиться для обсуждения этого вопроса.

Однако крупнейший член «детройтской тройки» посчитал такой союз малоинтересным и отказался от встречи. При этом Маркионне продолжал давить: «Я думаю, совершенно понятно, что объём капиталов, потерянных впустую, требует немедленных действий. По нашему мнению, исправить ситуацию можно только путём консолидации».

На следующий день амбициозный итальянец пожалел об этих словах. Биржевики восприняли речь главы Fiat Chrysler Automobiles как слабость компании, и в течение недели биржевая стоимость акций FCA снизилась на 10%. Усвоив оказавшийся очень дорогим урок, больше об объединении двух гигантов Серджио не заикался.
Попытка № 4, успешная

Четвертая попытка пристроить Opel прошла успешно и стремительно. 14 февраля журналистам стало известно, что европейскими активами GM интересуется французская группа PSA, а сегодня сделано официально заявление: немецкая марка продана. Цена вопроса 2,2 миллиарда евро: 1,32 млрд получит GM (из которых 670 млн — акциями PSA), а 900 млн — Opel.

Надо заметить, что покупатель не возник из ниоткуда: в 2012 году GM и PSA Peugeot Citroen создали стратегический альянс, в рамках которого планировали создать целую линейку совместных моделей — пока до реализации дошёл только проект совместных кроссоверов Opel Crossland X и Citroen C-Aircross, но на французскую «тележку» также планируют перевести «Корсу».

К слову, загибавшийся PSA благодаря умелым действиям Карлоса Тавареса сейчас на подъёме. Маржа автомобильного подразделения достигла 5% при плановых 2%. Убытки не просто сменились прибылью, а достигли внушительных 2,73 миллиарда евро. Объём выпуска увеличился на 1,2% до 2 млн 973 тысяч автомобилей, причём основной прирост пришелся на капризную Европу.
Почему именно PSA?

Во-первых, это последний шанс. У Opel дела более-менее наладились: в прошлом году убыток составил «всего» 257 миллионов долларов (годом ранее было 813 миллионов), тираж автомобилей подрос до 1 миллиона 57 тысяч (+4,1%). Но частью «Опеля» является британский Vauxhall, а впереди брэкзит (выход Великобритании из Европейского союза), и аналитики ждут ослабления английской экономики.

Соответственно, продажи праворульных «Опелей» под маркой «Воксхолл» упадут, убытки опять вырастут... Плюс впереди большие расходы — на создание электромобилей и беспилотников, без которых сейчас никуда. Значит, надо спешно избавляться от некогда престижного европейского актива, пока он представляет хоть какой-нибудь интерес.

Во-вторых, это хороший покупатель. Давайте прикинем: а кто ещё мог выступить покупателем? Из европейцев — только Volkswagen да Renault. Первый сейчас разгребает последствия дизельгейта, сокращая расходы, а французам такая покупка просто не нужна — в их портфеле богатый набор сборочных площадок и всевозможных марок от Datsun до Mitsubishi.

Конечно, связку «Опель-Воксхолл» легко бы купили китайцы. Но такому приобретателю, похоже, не рады ни американцы, ни европейцы. А вот PSA, несмотря на переизбыток производственных мощностей, устраивает всех. Или почти всех — сомнения высказали только власти Британии, которым хотелось бы избежать закрытия трёх заводов Vauxhall, где заняты 25 000 человек.
А что нам от этого?

После этой сделки марка Opel может вернуться на российский рынок. Но есть ли смысл? Предложить россиянам, по большому счёту, нечего: новые Corsa, Astra и Insignia для нашей публики слишком дороги, а делать ставку на кроссоверы Mokka X и Crossland X — тоже сомнительная затея, поскольку навязать конкуренцию бестселлерам Hyundai Creta и Toyota RAV4 вряд ли удастся.

Кроме того, нужны немалые средства на сертификацию моделей (вспомним про необходимость установки ЭРЫ-ГЛОНАСС), а также возрождение разрушенной дилерской сети. Хотя, конечно, можно «догрузить» шоурумы, торгующие «Ситроенами» и «Пежо», — те едва живы, так как суммарные годовые продажи обеих марок составляют скромные 7,5 тыс. машин.

Запуск «замороженного» петербургского завода GM также под вопросом. У PSA и Mitsubishi есть сборочная площадка под Калугой, силами которой по итогам 2015 года (более свежей статистики пока нет) было собрано меньше 22 тысяч машин. И это при мощности 125 тысяч автомобилей! Притом львиную долю объёма тогда дали кроссоверы Mitsubishi Outlander.

Завод GM на «острове среди болота» (с финского так переводится название посёлка Шушары) может штамповать по 98 тысяч машин, так что его выгоднее... продать. Власти северной столицы неоднократно говорили об интересе со стороны покупателей, но американская сторона предпочитала беречь этот актив. Французам же беречь нечего, им нужно зарабатывать.