Гибкость

После аварии на Фукусиме японцы прежде всего постарались сохранить лицо и, как и в Советском Союзе, держали в неведении всю мировую атомную общественность. Разница началась потом.

После аварии на Чернобыльской АЭС была быстро перестроена вся система управления. Специалисты сразу получили все полномочия и принимали по 10–15 ключевых решений в день. Если нужен был свинец, то свинец шел сразу со всей страны.

Японская бюрократическая машина при принятии решения насчитывала целых 25 ступеней иерархии, при этом никакой обратной связи на свой запрос специалист не получал. Все что могли специалисты – ждать ответа. Первой ступенью был премьер-министр Японии, который по этой бюрократической логике являлся самым главным специалистом по ликвидации тяжёлых аварий.

У японцев был запас по времени после цунами – им надо было в течение нескольких часов подключить резервные генераторы. Тогда остановка энергоблока не относилась бы к значимым происшествиям на АЭС и сама по себе не несла бы никаких катастрофических последствий.

На «Фукусиме-1» не было электричества, но в 6 км от станции оно было. В России бы сразу бы кинули кабель и подключили бы генераторы. Японцы начали согласовывать прокладку кабеля, а когда он был проложен, не подошли разъёмы для соединения. И вместо того, чтобы прямо на месте переделать разъемы кустарным способом, японцы заказали их на заводе. И заурядную остановку реактора довели до катастрофы максимального, седьмого уровня Международной шкалы ядерных событий