Самый грустный день в истории автоспорта: трагедия Ле-Мана 1955 года

– Что же произошло?

– Трагическое стечение обстоятельств. Заканчивался всего лишь второй час суточной гонки. Погода в тот день была хорошая. С видимостью или скользким покрытием проблем не было. Тем не менее, на прямой старт-финиши перед главной трибуной столкнулись два автомобиля: мощнейший Mercedes-Benz 300 SLR заводского пилота “Серебряных стрел” француза Пьера Левека и скромный Austin-Healey 100 S почти никому неизвестного британского частника Лэнса Маклина.

– Но как столкновение всего лишь двух машин на трассе могло привести к такому количеству жертв?

– Гримаса фортуны, иначе не скажешь. Дело в том, шедший на гораздо более высокой скорости 300 SLR заскочил на задок “Остин-Хили”. “Мерседес” словно на трамплине подняло в воздух и швырнуло в сторону центральной трибуны, до отказа заполненной болельщиками. По пути автомобиль врезался в оградительный барьер, начал разваливаться в воздухе, а его части превратились в смертоносную картечь…

– Это ужасно. Но кто виноват в случившемся?

– Самое удивительное, что по сути никто.

– Но столкновение не может произойти само по себе. Должно быть из двух гонщиков кто-то ошибся. Наверное, это был менее опытный Маклин?

– Давайте разбираться. Перед самым столкновением британец действительно потерял контроль над своим Austin-Healey, но случилось это не по его вине. Дело в том, что за несколько секунд до катастрофы Маклина обогнал один из фаворитов Лем-Мана-1955 Майкл Хоторн, чей Jaguar D-Type на тот момент лидировал в гонке. Почти сразу же после этого Майк вдруг увидел, что механики из боксов сигнализируют ему о необходимости заехать на пит-стоп для дозаправки. Чтобы не проскочить въезд в пит-лейн, Хоторн резко замедлился и сместился вправо, перекрестив тем самым траектории с Аustin-Healeу, который он буквально только что обогнал.

– Видимо, для Маклина такой маневр стал неожиданностью…

– Полной и абсолютной. Тем более, что оснащенный диковинными в ту пору дисковыми тормозами Jaguar D-Type Хоторна замедлялся гораздо эффективней и быстрее всех других автомобилей. Лэнс, пытаясь избежать столкновения, тормозил изо всех сил, но все равно стремительно приближался к “ягуару”. Что случилось сразу после этого сказать сложно. То ли Маклин инстинктивно вывернул руль в сторону, то ли правые колеса “Остин-Хили”, оказавшиеся на траве, стали причиной дисбаланса на торможении. Так или иначе, машину Маклина резко выдернуло влево прямо под колеса на всех парах мчавшегося “мерседеса” Левека…

– У Левека не было времени, чтобы затормозить?

– Пьер управлял одним из самых мощных и быстрых гоночных автомобилей эпохи. Кузов из магниевого (!) сплава обеспечивал Mercedes-Benz 300 SLR завидную жесткость и легкость (снаряженная масса машины не превышала 900 кг), а 3-литровая рядная “восьмерка” с системой механического впрыска топлива, впервые опробованная на авиационных моторах Daimler Benz с боевых истребителей Messerschmitt BF109, развивал 314 л.с. Благодаря всему этому на прямиках SLR 300 достигал максималки в 300 км/ч. Понятно, что остановить такой снаряд очень и очень непросто.

Впрочем, Левек пытался затормозить и более того, его благородные и отважные действия спасли жизнь по-крайней мере одному человеку – Хуану-Мануэлю Фанхио.

– Что же именно он сделал?

– Вот как события Ле-Мана 1955 года вспоминал сам пятикратный чемпион мира. “Скорость была порядка 260 км/ч, когда перед самым съездом в боксы, Левек шедший буквально в 50 метрах впереди меня неожиданно поднял руку, – рассказывал Фанхио на следующий день после катастрофы. – Он предупреждал меня об опасности, которой я не видел. Я ударил по тормозам, но на такой скорости это было бесполезно… Затем все вокруг просто перемешалось! Помню как машина Левека взмыла в воздух, а “Остин-Хили” Маклина отбросило влево прямиком на меня. Каким чудом я не врезался в него, до сих пор не представляю…”

– Кто из гонщиков погиб в катастрофе?

– Только Левек, успевший предупредить товарища по команде об опасности. Маклин отделался легким испугом.

– Гонку, наверное, сразу же остановили?

– В том-то и дело, что нет. И возможно, как ни странно, это было правильным решением. Иначе покидавшие бы трассу зрители запрудили все дороги, перекрыв доступ для машин скорой помощи. А медицинская помощь в этот день была нужна многим, очень многим…

– Случилось что-то еще?

– Случилось. Набедокурить умудрились даже французские спасатели, ставшие тушить дымящийся остов “мерседеса” Левека… водой. Тем кто знаком с химией не надо объяснять, что дает H2O в соединении с горящим магнием… Автомобиль взорвался, а список жертв Ле-Мана стал еще печальней.

– Но как пилоты могли продолжать гонку, когда погибло столько людей?

– На самом деле, большинство гонщиков даже не понимали тяжести произошедшего. Ведь со стороны самой трассы авария не выглядела особенно страшной. Дым, разбитые машины у обочины, вот собственно и все… И только очутившись на той злосчастной трибуне можно было подумать, что здесь разорвался осколочный фугас…

– Что было дальше?

– Вечером того же дня на экстренном заседании совета директоров Daimler-Benz – не руководства гоночной команды, а высшего генералитета компании! – было принято решение снять с дистанции два оставшихся заводских экипажа. Причем на тот момент в гонки лидировал именно “мерседесовский” экипаж – Хуан-Мануэль Фанхио/ Стирлинг Мосс. Ближайший из “ягуаров” отставал уже на два круга.

– Англичане сделали тоже самое?

– Нет, хотя гоночный менеджер Mercedes-Benz Рудольф Уленхаут предложил своему коллеге из Jaguar Лофти Ингланду последовать их примеру. В итоге, победителем самого трагичного Ле-Мана в истории стал Майк Хоторн, с маневра которого и началась цепочка чудовищных совпадений.

– Шампанское на подиуме было?

– Было, хотя радости никакой. Более того, не обошлось и без нелицеприятных разборок. Так Маклин сразу после аварии обвинил во всем Хоторна: “Это из-за его идиотского маневра все случилось! Он кретин!”. Но Майк в долгу не остался, заявив что-то все сделал правильно и более того предупредил Маклина о намерении свернуть в боксы, а раз так, выходит, все случившееся – вина пилота Austin-Healey… Словесная перепалка двух англичан переросла в судебную тяжбу, которую, к слову, так и не удалось разрешить. Через четыре года на серийном “Ягуаре” Хоторна, мчавшегося под 200 км/ч, закусит привод газа. Самому талантливому британскому гонщику поколения было всего 29…

– Ну а как на трагедию в Ле-Мане отреагировали в мире?

– Конечно же, все были шокированы. Шокированы и напуганы. Летом 1955-го Гран-при по всей Европе отменялись пачками. А, скажем, в Швейцарии вообще решили запретить проведение любых автоспортивных состязаний. К слову, запрет этот действует до сих пор! Но главное, что после кровавого уик-энда в Ле-Мане все, наконец, обратили внимание на безопасность гонок, вернее ее полное отсутствие. Достаточно вспомнить, что мчавшиеся за 300 км/ч автомобили даже не были оборудованы ремнями. Вряд ли бы они спасли жизнь Левеку, но сам факт о чем-то да говорит. Трассу в Ле-Мане, как и многие другие автодромы по всему миру, ждал активный апгрейд по части безопасности. С тех пор, безусловно, автоспорт в целом стал менее опасным мероприятием. Жаль только, что для этого сперва пришлось пожертвовать 84 невинными жизнями…