Плиний Тациту, привет.
Ты просишь меня описать тебе гибель моего дяди , чтобы ты мог вернее рассказать об этом потомству. Благодарю: его смерть будет прославлена навеки, если люди узнают о ней от тебя…
Дядя мой находился в Мизене и лично командовал флотом. … Мать моя указала на появление облака, необычного по величине и по виду. Облако поднималось из какой-то горы (смотревшие издали не могли разобрать, откуда; позднее узнали, что это был Везувий); ни одно дерево лучше пинии не передавало его формы. Оно поднималось кверху, словно высокий ствол, и расходилось ветвями, вероятно, потому, что напор воздуха, только что его выбросивший, слабел, и облако таяло, расходясь в ширину. Было оно местами белым, местами в грязных пятнах, словно подняло с собой землю и пепел.
Явление это показалось ему, как человеку ученейшему, важным и заслуживающим ближайшего рассмотрения. Он собирался выйти из дому, когда получил записку от Ректины, (*жены друга Тасция) которую перепугала надвигающаяся опасность (усадьба ее лежала у подошвы Везувия, и бежать оттуда можно было только морем). Он изменил тогда свое решение: начав как ученый, он кончил как герой. Он распорядился спустить квадриремы и поехал сам подать помощь не только Ректине, но и многим (это прелестное побережье было очень заселено).
(* до этого, он находился в маленькой, быстроходной галере; квадриремы — тяжелые галеры с четырьмя рядами гребцов с каждой стороны. Такие суда могли забрать много жителей, терпящих бедствие).
Он спешит туда, откуда бегут другие… и настолько свободен от страха, что диктует и отмечает все изменения в этом страшном явлении, все его виды, как только уловит их глазом.
(* Все это происходило днем 24 августа, когда пепло- и пемзопад еще не охватил Стабии и мыс Мизено, но уже засыпал Помпеи. Квадриремы Плиния, быстро миновав большую часть Неаполитанского залива, вошли в зону густого пеплопада.)
На суда уже падал пепел, и чем ближе они подъезжали, тем он становился гуще и горячее. Падали уже куски пемзы и черные, обожженные, растрескавшиеся от огня камни. Вдруг неожиданная мель, и доступ к берегу прегражден обломками горы; дядя мой заколебался, но затем сказал рулевому: «Смелым бог владеет, поезжай к Помпониану». Последний находился в Стабиях, на другой стороне залива.
(*Помпониан, сын его друга и покровителя Помпония. Стабии — в 8-10 км от Помпей, на другой стороне залива, но пеплопад там еще не был сильным.. Пристав к берегу и быстро погрузив вещи Помпониана на квадрирему, Плиний не смог сразу же отплыть — был встречный ветер. Он принимает решение остаться на ночь в доме Помпониана.)
Между тем по Везувию во многих местах широко разлилось пламя и высоко поднялся огонь от пожаров. Дядя успокаивал напуганных… затем он отправился спать… Пространство, ведущее к его помещению, было уже так сильно засыпано пеплом с кусками пемзы, что стоило еще задержаться, и выйти было бы невозможно. Дядю разбудили… Дома качались от частых продолжительных толчков; под открытым небом было страшно от падавших кусков пемзы… Уже в других местах наступил день; здесь была ночь, чернее и гуще всех ночей…
Решено было выйти на берег и посмотреть вблизи, допустит ли море переезд: оно оставалось бурным и враждебным. На берегу дядя лег на разостланный парус. Пламя и предшествующий пламени запах серы обращают других в бегство, а его заставляют встать. Опираясь на двух рабов, он поднялся и тут же упал, задохнувшись, как я предполагаю, от плотных паров, закрывших ему дыхательные пути… Когда наступил день (*26 августа), нашли его тело, нетронутое и неповрежденное…
Плиний Младший. Из писем к Корнелию Тациту, август 79 г. Перевод М. Сергеенко http://geo.1september.ru/article.php?ID=200103111http://geo.1september.ru/article.php?ID=200103111