Их восемь - нас двое
Расклад перед боем
Не наш, но мы будем играть!
Сережа! Держись, нам не светит с тобою...

Я бегу по выжженной земле, гермошлем захлопнув на ходу. Мой "Фантом" стрелою белой на распластанном крыле с ревом набирает высоту.
Вижу голубеющую даль. Нарушать такую просто жаль! Жаль, что ты ее не видишь, путь наш труден и далек. Мой "Фантом" несется на восток.
Делаю я левый поворот... Я теперь палач, а не пилот. Нагибаюсь над прицелом, и ракеты мчатся к цели! Впереди еще один заход.
Вижу в небе белую черту. Мой "фантом" теряет высоту. Катапульта - вот спасенье, и на стропах натяженья, Сердце в пятки, в штопор я иду.
Только приземлился, в тот же миг из кустов раздался дикий крик: Желтолицые вьетнамцы верещат в кустах, как зайцы, Я упал на землю и затих.
Вновь иду по проклятой земле, Гермошлема нет на голове. Сзади дулом автомата в спину тычут мне солдаты, жизнь моя висит на волоске... "Кто же тот пилот, что меня сбил?" - Одного вьетнамца я спросил. Отвечал мне тот раскосый, что командовал допросом: "Сбил тебя наш летчик Лисицын".
Это вы, вьетнамцы, врете зря! В шлемофоне четко слышал я: - "Коля, жми, а я накрою!" - "Ваня, бей, а я прикрою! (я хвост прикрою!)" Русский ас Иван подбил меня!
Где-то там, вдали родной Техас. Дома ждут меня отец и мать... Мой "Фантом" взорвался быстро в небе голубом и чистом, Мне теперь вас больше не видать.