Клаус.
(многа букав).

Шел шестой день, как Алексей заблудился. Или седьмой, он точно не помнил. Здесь, в лесу, происходило мало событий, и каждый новый день напоминал предыдущий. Большая часть времени уходила на поиск еды и попытки выбраться с болота, которое казалось бесконечным в тщетных попытках его обойти. Мобильная связь напрочь отсутствовала - аккумулятор давно разрядился, да и телефон так промок, что, скорее всего, функционировать уже не будет. Целый день шел дождь, одежда прилипала к телу, вызывая очень неприятные ощущения. Пронизывал дикий холод, что было совсем не удивительно для этого времени года – на дворе стояла поздняя осень. Хотелось съесть что-нибудь, кроме грибов, но другой подходящей еды не наблюдалось. Даже это «лакомство», от которого уже порядком тошнило, не давалась просто так, грибы приходилось искать, а сил на это уже не было.
«Темнеть стало, пора останавливаться на ночевку» - с отчаянием подумал Алексей. Очередная попытка выйти из леса окончилась неудачей. Болото не кончалось, иногда ему казалось, что он натыкается на свои же следы и ходит по кругу. Мысленно он уже не раз проклинал тот день, когда поехал на раскопки один. Из друзей тогда поехать никто не смог, а он, не долго думая, отправился копать в одиночестве - уж больно заманчивым казался тот блиндаж, вокруг которого было сделано столько замечательных находок. Блиндаж действительно оказался щедрым на подарки, вот только многое из найденного пришлось оставить в лесу – очень обременительно таскать рюкзак, набитый железом по лесу, учитывая тот факт, что ты заблудился. Больше всего было жаль каску, в таком хорошем состоянии еще ни разу не попадалась, три дня в рюкзаке ее таскал – но приоритеты поменялись, речь теперь идет о выживании. Ничего, будут еще находки...
Хорошо, что зажигалка присутствует, без огня бы точно пропал. Ничего дороже этого предмета на данный момент не было. Обернутая в полиэтилен и зажатая в руке, эта вещица давала хоть какую-то надежду на спасение. Немного уверенности придавала и саперная лопатка, но это скорее была лишь иллюзия уверенности, поскольку вряд ли она могла защитить от дикого зверя или оказать существенную помощь в таком нелегком положении. Зато тягостное чувство вызывала пачка сигарет, также обернутая в пленку, ибо она была последней и сигареты в ней неумолимо заканчивались.
Нарубив лопаткой еловых веток, Алексей приготовил себе лежбище и занялся костром. Сырые дрова не хотели гореть, моросящий мелкий дождь тоже не способствовал процессу. Развести костер удалось лишь через час, приложив неимоверные усилия. Но это было еще полбеды, ведь пламя необходимо поддерживать всю ночь, чтобы не замерзнуть. Еще два часа заняла заготовка дров, теперь их должно было хватить до утра. Совершенно обессилевший, Алексей рухнул на свое ложе и предался грустным мыслям: « А что если не найдут? Не хотелось бы сгинуть здесь, в этом поганом болоте и быть обглоданным диким зверьем. Нет, нельзя впадать в уныние, наверняка родные и друзья уже МЧС подключили, скоро вертолеты задействуют. Вот только не видно ничего в небе. Наверное, не сразу начинают искать, должно пройти трое суток или около того. Правда, уже неделя прошла. Ладно, не найдут, так сам выберусь. Главное, не терять надежду…»
Тепло от костра приятно обволакивало уставшее тело, от одежды шел пар, накатила дремота. Глаза стали непроизвольно закрываться, и Алексей погрузился в беспокойный сон. Основным сюжетом этого сна стало блюдо с жареной картошкой, которое стояло на столе и манило к себе незабываемым ароматом, всем своим видом призывая быстрее испытать удовольствие от еды. Но стоило Алексею лишь подойти к столу, как сквозь сон он услышал хруст ломающихся веток под чьими-то ногами и с огромным усилием открыл глаза.

* * *

У костра сидел человек в ободранной форме солдата вермахта и вытянув вперед руки, грел их над пламенем. Натуральный «фриц», коих немало запечатлено на фотографиях и в кинохронике военных лет. Видеть такое было более, чем удивительно. На Алексея он не обращал никакого внимания, лишь иногда поглядывая в его сторону. Через пару минут, поняв, что это не сон, мозг Алексея усиленно принялся искать объяснение происходящему.
"Вероятно грибы. Отравился наверное и галлюцинации пошли", – мелькнуло в голове – "Хотя мухоморы с поганками вроде не ел".
Мысль эта немного успокоила, хотя призрак фашиста у костра не сулил в дальнейшем ничего хорошего. Что ж, это будет интересный опыт, не сдохнуть главное. Надо закурить, говорят нервы успокаивает. Алексей полез в карман и достал оттуда пачку с сигаретами, чем привлек внимание сидящего напротив человека. Увидев в его руках сигарету, немец посмотрел на нее жадными глазами и причмокнул.
«Будешь?» - Алексей интуитивно вытянул вперед руку с сигаретой, предлагая ее фашисту.
- Конечно, комрад! – завопил немец на чистом русском, лицо его преобразилось, и на нем появилась добродушная улыбка.
Алексей невольно вздрогнул. Галлюцинация!? Как вести себя дальше, он не знал, ведь все выглядело слишком реалистично. Может он сошел с ума? Наверное, нельзя было исключать такой вариант, ведь он уже несколько дней болтается по лесу в гордом одиночестве. А психика то у людей не железная. Вот нервишки и сдали…
Между тем немец взял сигарету и не скрывая удовольствия, жадно затянулся.
- Года два уже не курил! – сказал он и с благодарностью посмотрел на Алексея.
- Это все из-за грибов, да? – спросил Алексей, а про себя подумал: « Ну вот, с призраками уже разговаривать начал. Что же дальше будет?»
- Что из-за грибов? – немец явно не понял вопроса.
- Ну… Вижу я тебя… Потому что грибами отравился?
Немец внимательно посмотрел на него и отрицательно покачал головой.
- То, что видишь ты меня – это для тебя самая плохая новость на сегодня! – в голосе солдата промелькнула грусть – Да ты комрад, похоже, еще ничего не понял. Я не менее реален, чем ты сам.
- Так ты не глюк? – Алексею показалось, что его вопрос прозвучал на редкость глупо.
- Глюк? – немец расхохотался – Нет, я не глюк, я твой друг! Причем на данный момент единственный. Я думал сначала, что не видишь ты меня, ведь связь между мирами односторонняя. А ты оказывается, уже по эту сторону! Что, покопать в лес пришел?
- Да, покопать… А потом заблудился. Уже неделю из этого леса не выйти не могу – на глазах Алексея от отчаяния чуть не выступили слезы.
- Неделю? Знал бы ты, сколько я из этого леса выйти не могу! – солдат присвистнул – И не выйдешь, пока не заберут. Дело в том, что не заблудился ты. В общем, как бы это сказать… Если ты меня сейчас видишь, то это значит… Короче, вспоминай!
- А чего вспоминать то?
- ВОПы крутил или в костер кидал?
Алексей задумался. Вспомнил, что рядом с блиндажем он обнаружил несколько прикопанных минометных мин . Сохран боеприпасов был весьма неплох. Решил одну забрать на сувенирчик. Дальше следовал какой-то провал в памяти.
- Вроде крутил «летучку»! Дальше не помню…
- Ну вот и докрутился! Бахнула она! – немец ехидно улыбнулся – Я тут за семьдесят лет не один китель сменил и всякого повидал. Теперь понял, что с тобой произошло?
- Я что, умер? – произнес Алексей, поразившись спокойствию, с которым он это сказал, а про себя подумал: «Если это смерть, то все не так уж плохо. Пламя у костра вроде не адское, черти с вилами рядом не бегают, ну а фашист этот, возможно добрый малый. Лес, костер. Могло быть и хуже. Только вот дальше что? Немец, должно быть, с сороковых годов здесь околачивается. Невеселая перспектива».
- Да, комрад, мы именно там, куда попадают люди после смерти! – продолжил между тем фашист – но это не конечный пункт, как я полагаю. Сколько людей в этом лесу полегло, но всех забрали. Придет и наш черед.
- Куда забрали? Кто забрал? – Алексей смотрел на собеседника и удивленно хлопал глазами.
- Куда, не знаю. Кто, тоже не знаю, но видел их пару раз. – солдат пожал плечами – Как тени выглядят. Приходят, уводят с собой куда-то. Все происходит очень быстро.
- А тебя чего не забрали?
- А я почем знаю! Самому любопытно уже. Осточертело здесь, сил нет, если бы не ваша копательская братия, совсем бы со скуки сдох. А так частенько компанию составляете. Вот только просьба показать «хабарные места» надоела уже. Даже после смерти успокоиться не можете.
- Кстати, насчет мест: ты же знаешь тут все! Слушай, а в «блине» затопленном у большого дерева есть что-нибудь? Там, где трак от танка валяется. Расскажи, любопытно ведь, правда. Мы его в этом году ковырнуть хотели.
- Ну вот, и ты туда же… - фашист тяжело вздохнул и как будто обиделся.
Собеседники замолчали и не отрываясь смотрели на огонь несколько минут. Тишину нарушил Алексей, ибо в голове назревало много вопросов.
- А откуда ты русский язык так хорошо знаешь? Ты же немец вроде. – спросил он.
- Я с тобой сейчас по-немецки разговариваю, вот только слышишь ты речь как свою, родную. А я твой говор, как немецкий воспринимаю. Не могу объяснить, как это происходит, я называю это астральным переводом. Здесь вообще много странного. Вроде мир похож на тот, из которого мы ушли, а вроде и нет. И из леса никак не выйти. Первые лет десять пытался – без толку. Потом плюнул.
- А кто-нибудь здесь есть из… наших?
- Из мертвых что ли? Да, есть. Километрах в пяти на север еще два археолога военных обитают! В том году подорвались. Не знаю, может их забрали уже. Я к ним редко захожу, странные они какие-то. Все свое хобби оставить не могут: круглый год с лопатой бегают, весь лес перекопали уже. Грибник еще есть один, на мину наступил несколько лет назад. На болоте живет, на контакт идет неохотно: говорит, у него отец тут воевал. А вот про меня Высшие Силы совсем забыли, один с войны здесь остался. Видать в небесной канцелярии какой-то сбой.
По лицу немца пробежала тень печали. Алексею было искренне жаль этого человека, хотя он сам находился в похожем положении. Ведь было неизвестно, когда «заберут» его самого и будет ли там, куда заберут, лучше, чем в этом лесу.
- Слушай, а если сейчас мину в костер положить, да на воздух взлететь, что с нами будет? Ведь мы вроде как уже умерли? – вопрос, адресованный солдату, возник сам собой.
- Да я тут многое перепробовал, было время. Подрывался четыре раза, застрелиться разок пытался – бесполезно. Вспышка яркая, минут пять не видно ничего, потом опять в этом лесу оказываешься. Только вот при каждой такой попытке что-то из вещей пропадает. Если надумаешь такой ерундой заниматься, зажигалку и сапоги оставь. На всякий случай.
- Да я так, поинтересовался просто. А люди из обычного мира нас видеть могут?
- Видеть нет, но ощущают иногда. Зато мы их хорошо видим. Чувствовал когда-нибудь в лесу взгляд в спину?
- Ну да, бывало такое. Один раз прям жутко стало.
- Это кто-то из наших мог быть. Есть любители из винтовки по грибникам да копателям пострелять. Что-то вроде астрального залпа получается. В этом случае люди из того мира в панику впадают! – немец улыбнулся – Но лично я этим не увлекаюсь. Настрелялся в свое время.
- Извини за вопрос, а сколько людей ты за войну убил?
- Многие этот вопрос задают. Шестерых, как минимум. Может гранатой еще кого, не видел. Седьмого не осилил, он меня в рукопашке лопаткой зарубил, здоровый был детина. Как видишь, не густо. Для меня война быстро кончилась.
Фашист замолчал, видимо вспоминая военные годы. Алексей в очередной раз подумал о жестокости и бессмысленности войны. На душе стало как-то тоскливо. Вдруг немец оживился:
- А пошли ко мне! У меня хоть пожрать есть, летом хорошие запасы сделал. Тут недалеко есть блиндаж на опушке, там я и обитаю – сказал он – Посмотришь, как живу, расскажешь, что нового за Лесом. А я тебе про войну расскажу такое, что в книжках не пишут. Собратья твои всегда этой темой интересуются. С меня жратва, с тебя сигареты!
Алексей не был против.
- Из "MG" хочешь шмальнуть? У меня этот агрегат на болоте припрятан! - фашист хитро улыбнулся – Завтра на охоту можно сходить.
Алексей кивнул, поднялся и закинул рюкзак за плечи. Немец достал из кармана фонарик и устремился в непроглядную тьму.
- Меня, кстати, Клаус зовут. Из 254 –ой пехотной дивизии я. Хотя это уже не важно…
- Я Леха. Рад знакомству.
Через несколько секунд два человека растворились в необъятном лесном массиве, оставив после себя одиноко догорающий костер, который в течении часа пытался бороться с окружающей тьмой, но, в конечном итоге, был неизбежно поглощен ею.