Агрессивность Финляндии в те годы была очевидна. Ведь если СССР, начав войну, решил захватить Финляндию, то остальные Скандинавские страны становились в очередь. Они должны были бы перепугаться, они должны были бы немедленно вступить в войну. Но... Когда СССР стали исключать из Лиги Нации, то из 52 государств, входивших в Лигу, 12 своих представителей на конференцию вообще не прислали, а 11 не стали голосовать за исключение. И в числе этих 11 - Швеция, Норвегия и Дания. То есть, Финляндия для этих стран не казалась невинной девочкой, а СССР не выглядел агрессором.

Маннергейм писал: "Впрочем, тут же снова обнаружилось, что Финляндия не может ожидать активной помощи от Скандинавских стран. Если такие страны, как Уругвай, Аргентина и Колумбия, на Ассамблее Лиги Наций решительно встали на нашу сторону, то Швеция, Норвегия и Дания заявили, что они не будут принимать участие в каких-либо санкциях против Советского Союза. Более того - страны Скандинавии воздержались от голосования по вопросу об исключении агрессора из Лиги Наций!"

Планы войны с соседом по отношению к СССР были у Финляндии исключительно наступательными. (Отказалась от этих планов Финляндия только через неделю после начала войны, когда реально попробовала наступать). По этим планам укрепления "линии Маннергейма" отражали удар с юга, а финская армия наступала по всему фронту на восток в Карелию. Граница новой Финляндии должна была быть отодвинута и проходить по линии Нева - южный берег Ладожского - восточный берег Онежского озер - Белое море и к Ледовитому океану (с включением Кольского полуострова)" Вот так!

При этом площадь Финляндии увеличивалась вдвое, а сухопутная граница с СССР сокращалась более чем вдвое. Граница проходила бы сплошь по глубоким рекам и мореподобным озерам. Надо сказать, что цель войны, поставленная перед собою финнами, если бы она была достижима, не вызывает сомнений в своей разумности.

Даже если бы не было финских документов по этому поводу, об этих наступательных планах можно было бы догадаться. Посмотрите еще раз на карту, финны укрепили "линией Маннергейма" маленький кусочек (около 100 км.) границы с СССР на Карельском перешейке - именно в том месте, где по планам и должна была проходить их постоянная граница. А тысяча километров остальной границы? Ее финны почему не укрепляли? Ведь если бы СССР хотел захватить Финляндию, Красная Армия прошла бы туда с востока, из Карелии. "Линия Маннергейма" просто бессмысленна, если Финляндия действительно собиралась обороняться, а не наступать.

Когда 12 марта 1938 года Германия присоединила Австрию, для СССР это был первый звонок. И уже в апреле 1938 года финскому правительству тайно поступили первые советские предложения. СССР просил Финляндию гарантировать, что она окажет сопротивление немцам в случае их нападения на Финляндию, для чего Советский Союз предлагал свои войска, флот и оружие. Финны отказались.

СССР искал варианты. К осени он уже не предлагал прямого договора, не предлагал войск, а лишь просил договор о защите берегов Финляндии Балтфлотом, если Финляндия подвергнется нападению немцев, финны снова отказались и даже не пытались продолжить переговоры. А между тем Англия и Франция уже предали Чехословакию и СССР в Мюнхене. Союзник СССР - Франция - отказался защищать Чехословакию, второй союзник - сама Чехословакия - сдала немцам Судетскую область без единого выстрела. Стало ясно, что для Запада все договоры о военных союзах - не более чем бумажка. Для защиты Ленинграда требовалось что-то более реальное, приходилось рассчитывать только на собственные силы.

В октябре 1938 года СССР предложил финнам помощь в постройке военной базы на финском острове Гогланд в финском заливе и права, если Финляндия не справится с обороной этого острова, оборонять его совместно. Финны отказались.

Советский Союз попросил у Финляндии в аренду на 30 лет четыре маленьких острова в Финском заливе. Финны отказались. Тогда СССР попросил обменять их на свою территорию. На этом этапе о переговорах узнал бывший генерал русской армии, а к тому времени - главнокомандующий финской армией маршал Маннергейм. Он немедленно предложил Финскому правительству обменять не только запрошенные острова, но и территорию Карельского перешейка, о которой советская сторона в то время даже не вспоминала. Это говорит о том, насколько понятны с военной точки зрения были просьбы Советского Союза и насколько глупы были последующие утверждения о том, что СССР, якобы, хотел "захватить Финляндию".

Русским царям, - уточняет автор книги, - нечего было бояться того, что граница княжества проходит в 20 верстах от столицы. Не боялись этой границы и в СССР до тех пор, пока считали финнов нейтральным и не замешанным ни в какие агрессивные замыслы против СССР. Но как только финны отказали СССР в его абсолютно законных просьбах по защите Ленинграда, не мог не возникнуть вопрос, а почему они это делают? Почему, скрывая от народа и Парламента, стремятся ослабить СССР в его будущем конфликте с Германией? Ведь кто бы ни победил в приближающейся войне СССР и Германии, если Финляндия будет оставаться нейтральной, ей от этого не будет никакой выгоды. Следовательно, в будущей войне Финляндия нейтральной оставаться не собиралась и, что логично проистекало из поведения финского правительства: ослабляя оборону Ленинграда, Финляндия планировала напасть на СССР в удобный момент. Теперь, естественно, вопрос о финской границе в пригородах Ленинграда не мог не подняться.

Летом 1939 года Финляндия начала скрытую мобилизацию. СССР на обострение не шел и продолжал переговоры.
В 1914 году Германия объявила войну России только за то, что та отказалась прекратить мобилизацию. В 1939 году Финляндия отмобилизовалась, а СССР все войны не объявлял и не объявлял.

Переговоры тянулись.

Выданные амрекано-британо-германцами кредиты таяли. Сотни тысяч финских солдат сидели в дотах и дзотах, ели, пили, портили одежду и амуницию, а война не начиналась.
Финская экономика начала испытывать серьезные трудности: была введена система нормирования потребления сахара и кофе. Из продажи исчезла пшеничная мука. Доходы финских хозяйств сократились почти на четверть. Стони тысяч людей были мобилизованы, ещё сотни тысяч были эвакуированы. После известия о провале переговоров в Москве за два дня Хельсинки покинули примерно 100 тыс. человек. С Карельского перешейка была эвакуирована 1/3 жителей.

А война все не начиналась.

Русско-финский историк Г. Вихавайнен как-то прикинула, что могло бы случиться если бы война так и не началась – «при затяжке переговоров эвакуированные чувствовали свою никчемность, настроение в армии было отягощено длившимся неделями бездействием". А если бы СССР пошел на компромисс, то Финляндию ждала бы катастрофа: "демобилизация армии вылилась бы в массовую безработицу и правительство стало бы объектом критики, и не только советской пропаганды».

Поэтому она пишет:
«Во многих смыслах, условия, которые породили дух зимней войны, были идеальными и однократными».

Последовавшее поражение стало неожиданностью как для финского общества, так и для финских спонсоров. Большинство финнов решили, что правительство согласилось на мир напрасно, преждевременно и жаждало реванша.

Маленькой, но очень гордой Финляндии снова пришлось торговать географией. Но на этот раз покупатель был лишь один – Адольф Гитлер. Финны начали готовиться к войне-продолжению.