Вы путаете кинематограф с реальной жизнью... Многое из того, что можно спокойно смотреть на экране недопустимо в реальной жизни.

Борис Пастернак литературный кумир режиссера с самого детства. Он знает наизусть почти все стихи поэта.

Воистину.
"– Пастернак был для него, как для нас с вами Пушкин, – рассказывает сопровождавший режиссера в Переделкино фотохудожник Сергей Берменьев. – Он уверял меня, что у него там установится некий духовный контакт с писателем."
"– Я думал, он присядет у надгробия на минуту, для вида, ну на три. Но он пробыл там около получаса, – продолжает Сергей Берменьев. – Я даже снял куртку и постелил ему, чтобы он не простудился. Сделав несколько кадров вначале, я больше не снимал: Тарантино был в состоянии медитации, он куда-то «улетел».
"– В Переделкино мы поехали на моей машине, и когда автомобиль едва начинал развивать скорость, он говорил: «Только не это, Сергей!» Гул от московских пробок и вой сирен так же действовали на него. Я ему сказал, что в Нью-Йорке все то же самое. Он ответил: мол, поэтому он там практически и не бывает. Тарантино – такой экологически чистый режиссер. Он не любит насилие, грубость. Все, что он показывает в своих фильмах, это какой-то второй мир для него. Другое измерение."
"– Тарантино – человек очень образованный, в своем творчестве многое строит на реминисценциях, пародиях, доведении до абсурда киношных штампов. И мы понимали, что надо показать ему нечто такое, чего на Западе нет, – вспоминает директор Музея кино Наум Клейман. – Остановились на «Сказке сказок» Юрия Норштейна, сохранившемся чудом кусочке третьей серии «Ивана Грозного» Сергея Эйзенштейна и «Старше на 10 минут» Герца Франка. Этих картин Тарантино никогда не смотрел, и они привели его в полный восторг. Он сказал: «Боже, сколько всего, оказывается, я еще не видел!»
– Он вырос на голливудском представлении о кино, хотя знает и европейское, – продолжает директор Музея кино. – И конечно, он абсолютный романтик. Но романтик не сюсюкающий. Иногда он позволяет себе издеваться и пародировать свои любимые картины. У него есть, с одной стороны, ненависть к штампам, а с другой – великолепное умение использовать устоявшиеся зрительские симпатии и предпочтения. Он, конечно, очень ловко пользуется механизмом восприятия фильмов, выработанным в Америке. Он совсем не кровавый изверг, каким его представляют некоторые наши критики. Как раз наоборот. Но нужно иметь чувство юмора для того, чтобы понимать фильмы Тарантино."

Кровавый причем...