Маршала Чуйкова слушал не единожды вживую. Образ его представляю прекрасно не по газетным репортажам.Так уж получилось, что школа, в которой я имел честь учиться, носила имя 62-й гвардейской армии Чуйкова. У нас и музей был 'той армии, ветераны приезжали и сам Василий Иванович на всех важных праздниках присутствовал и выступал. Доводилось и разговаривать с ним, немного, но напрямую. Впечатления от этого общения у меня сложились и закрепились неоднозначные. В смысле, о его стиле общения и манере поведения. Надо иметь в виду, что он общался с детьми и подростками, Но, скажу без тени сомнения, он этого не осознавал. Вел себя точно, как на плацу перед солдатами и офицерами. Лексика его было, не то чтобы особенной, а скорее, вполне обыкновенной, местами чересчур... И, уж конечно, был он стопроцентным продуктом коммунистической идеологии, советским, до боли, человеком и воякой в надцатой степени.
А Солженицина я лишь читал, внимательно и жадно, поскольку подобного узнать было тогда никак нельзя, негде абсолютно. Потом читал ещё и со многими выводами не соглашался. Но, возвращаясь к "Архипелагу" не раз убеждался, что вранья там нет. Возможно, есть неточности, непроверенные материалы, но если всё что там рассказано просто взять и уменьшить в десять раз, в двадцать раз, то всё равно волосы будут шевелиться на всех возможных участках кожи.
И мнение Чуйова в этом вопросе, примерно то же самое, что мнение Сталина и ли Бериии.