Извините, но будет много букв.
В немноголюдном храме батюшка не спеша принимает исповедь.
Отошел очередной исповедник, и с дальнего угла храма к исповедальному аналою направился юноша.

Пока он идет, батюшка замечает, что у этого светлого отрока есенинского вида к штанине внизу приколот позвякивающий колокольчик.

Когда парень подошел и уже было открыл рот для начала исповеди, батюшка властно остановил его едва не начатую речь:

- Подожди. Хочу тебе сначала задать вопрос, который к исповеди и к грехам не имеет отношения. Скажи, зачем тебе колокольчик на штанине?

- Видите ли, батюшка, я люблю гулять по нашим русским полям и нивам. И даже не по хоженой тропинке, а просто среди трав. Я смотрю на небо, на облака, слушаю стрёкот кузнечиков и пение птиц. И душа ликует и славит Творца... Но поелику под ноги я при этом не смотрю, то и выходит, что ненароком я могу задавить какое-нибудь живое Божие создание. Птенчика или кротика... И вот чтобы этой беды не произошло, я их предупреждаю заранее. Для того я и прицепил колокольчик к краешку штанины. Зверушки издалека услышат этот звон, разбегутся, и будут целы!

Священник поражен этим рассказом и явленной в нем чистоты души. В сердце он воссылает хвалу Господу за то, что есть еще такие чистые и святые души на Святой Руси, а устами молвит:

- Ну молодец, ступай, сыночек, с Богом!

- Подождите, батюшка, а как же исповедь!

- Да зачем же тебе, святая твоя душа, исповедь? Разве ж есть у тебя какие грехи?

- Ох, есть, батюшка!

- Да? Ну хорошо, слушаю.

- Я, батюшка, работаю на усадьбе у нашего барина. Плотничаю я. И вот как-то барин и барыня по своим делам в город уехали, а меня позвали в дом к ним шкафчик починить. Я зашел, а там барышня одна скучает. То да сё... Ну, в общем, согрешил я с ней...

- Нехорошо, конечно. Но ладно, дело молодое, иди с Богом!

- Ой, батюшка, это еще не всё!

- Да что же еще-то?

- Как-то вот барин и барышня по своим делам в город уехали, а меня позвали в дом к ним стульчик починить. Я зашел, а там барыня одна скучает. То да сё... Ну, в общем, согрешил я с ней...

- Ну это уже совсем нехорошо! Как можно? С замужней женщиной?! Это же прелюбодеяние!!! Не смей так больше никогда делать! Ступай отсюда.

- Ой, батюшка, да я еще не все Вам рассказал!

- Что? Еще что-то натворил?

- Однажды барыня и барышня по своим делам в город уехали, а меня позвали в дом к ним окошко подправить. Я зашел, а там барин один скучает. То да сё... Ну, в общем, согрешил я с ним...

- Как? Да это же Содом! Пошел вон отсюда!

- Батюшка, помилосердствуйте, это же еще не всё!

- Да что же еще-то может быть?
- Да, помнится, как-то вот барин, барыня и барышня погулять к речке пошли, а меня в конюшню позвали кое-что починить. Я захожу - а там кобылка одна стоит. То да сё... Ну, в общем, согрешил я с ней...

- Так, парень, знаешь, что я тебе скажу?! Тебе колокольчик не на штанину, а на хер привязывать надо!

Извините, но будет много букв.
В немноголюдном храме батюшка не спеша принимает исповедь.
Отошел очередной исповедник, и с дальнего угла храма к исповедальному аналою направился юноша.

Пока он идет, батюшка замечает, что у этого светлого отрока есенинского вида к штанине внизу приколот позвякивающий колокольчик.

Когда парень подошел и уже было открыл рот для начала исповеди, батюшка властно остановил его едва не начатую речь:

- Подожди. Хочу тебе сначала задать вопрос, который к исповеди и к грехам не и