"Но американцы все же не совсем поверили и предложили сделать металлический ошейничек или браслетик, чтобы, в какой бы раж актер ни вошел, все равно факелами не бросался бы... Актеры на этот ход согласились столь странный аксессуар вполне вписывался в общую сцену. " Интересно, чем мог помешать ошейник в бросании факелов?
Слово "ошейничек" конечно здесь не подходит, видимо издержки перевода. Но вот Вам отрывок из интервью с Марком Захаровым, в нём как раз ответ на Ваш вопрос: "- Не ожидал, что Абдулов после Обыкновенного чуда станет артистом трагикомического большого диапазона. Развил в себе такую энергию, что у него глаза иногда менялись, становился другим человеком, когда играл Александра Ивановича из Игрока . В спектакле Юнона и Авось играл пылающего еретика - с факелом танцевал. Мы были в Америке со спектаклем, и местные пожарные с трудом разрешили использовать открытый огонь, но сказали, что надо актеру факел браслетом металлическим к руке приковать, мол, у артиста безумный глаз, он бросит когда-нибудь этот факел в зрителей. Я говорю: Он комсомолец, сознательный человек! Да нет, мы же видим, у него глаза безумные! От него можно всего ждать . И пришлось Абдулову делать браслет. И действительно он был как сумасшедший в этом спектакле, такая энергетика."
Мне выпала честь познакомиться с ним во время командировки в Когалыме. Один короткий вечер с ненавязчивыми разговорами о разной ерунде под пару бокалов виски. Сложно сформулировать, но этот человек отличался прежде всего своим виденьем мира. Кроме того, был в нём какой-то, видимо врождённый, аристократизм, но при полном отсутствии каких-либо признаков завышенной самооценки. С ним было интересно, забывались регалии и звания, как и прочее наносное - оставалось живое и очень тёплое, человеческое.
К тому времени он уже бросил курить, о чём с гордостью рассказывал, вспоминая про никотиновый пластырь. Это была не первая попытка, но, казалось, удачная. И никто тогда не знал, какой удар исподтишка нанесёт эта дурная привычка.
Рассказывал о куче планов и проектов (на тот момент начался процесс съёмок "Бременских музыкантов"), сам расспрашивал о, казалось бы, незначительных нюансах.
До сих пор вспоминаю то общение с доброй улыбкой. Общение, прежде всего, не с гениальным артистом, а с великолепным, искренним и удивительным Человеком.
Через пару недель по приезду домой он сам позвонил, чтобы пригласить на спектакль. Это удивило бы, если бы речь шла о каком-то другом актёре. Ну правда, к чему вспоминать приглашение, данное незнакомому человеку, которого и видел то один раз в далёком сибирском городке? Но, повторюсь, это был прежде всего Человек, без заносчивости и зазанайства, внимательный к мелким деталям.
Спектакль назывался "Школа для эмигрантов" и оба Саши (и Абдулов и Збруев) играли с такой самоотдачей, что верилось на все 200%. Эмоций в душе рождалось столько, что было почти больно их сдерживать. Хотелось выразить их любым доступным способом, поэтому в антракте я бегом сорвалась за цветами. Вернулась с огромной охапкой бордовых роз, но и тогда понимала, что это не выразит и тысячной доли уважения к Артисту.
Весть о болезни и смерти Александра меня, как и многих, бесконечно потрясла. Поначалу я боялась даже верить в неё.
Теперь же смело могу сказать о своём, хоть и мимолётном, знакомстве с этим великим Человеком и этим гениальным Артистом, который оставил яркие впечатления о себе.
Каждый раз при воспоминании о нём, сложно сдержать сильные эмоции, но нет сомнения, что они положительные, вызывающие добрую улыбку с толикой грусти.
Вечная память!
28 комментариев
8 лет назад
Удалить комментарий?
Удалить Отмена8 лет назад
Удалить комментарий?
Удалить Отмена8 лет назад
Удалить комментарий?
Удалить Отмена8 лет назад
К тому времени он уже бросил курить, о чём с гордостью рассказывал, вспоминая про никотиновый пластырь. Это была не первая попытка, но, казалось, удачная. И никто тогда не знал, какой удар исподтишка нанесёт эта дурная привычка.
Рассказывал о куче планов и проектов (на тот момент начался процесс съёмок "Бременских музыкантов"), сам расспрашивал о, казалось бы, незначительных нюансах.
До сих пор вспоминаю то общение с доброй улыбкой. Общение, прежде всего, не с гениальным артистом, а с великолепным, искренним и удивительным Человеком.
Через пару недель по приезду домой он сам позвонил, чтобы пригласить на спектакль. Это удивило бы, если бы речь шла о каком-то другом актёре. Ну правда, к чему вспоминать приглашение, данное незнакомому человеку, которого и видел то один раз в далёком сибирском городке? Но, повторюсь, это был прежде всего Человек, без заносчивости и зазанайства, внимательный к мелким деталям.
Спектакль назывался "Школа для эмигрантов" и оба Саши (и Абдулов и Збруев) играли с такой самоотдачей, что верилось на все 200%. Эмоций в душе рождалось столько, что было почти больно их сдерживать. Хотелось выразить их любым доступным способом, поэтому в антракте я бегом сорвалась за цветами. Вернулась с огромной охапкой бордовых роз, но и тогда понимала, что это не выразит и тысячной доли уважения к Артисту.
Весть о болезни и смерти Александра меня, как и многих, бесконечно потрясла. Поначалу я боялась даже верить в неё.
Теперь же смело могу сказать о своём, хоть и мимолётном, знакомстве с этим великим Человеком и этим гениальным Артистом, который оставил яркие впечатления о себе.
Каждый раз при воспоминании о нём, сложно сдержать сильные эмоции, но нет сомнения, что они положительные, вызывающие добрую улыбку с толикой грусти.
Вечная память!
Удалить комментарий?
Удалить Отмена