Оберонычи
ОБЕРОНЫЧИ
Некоторые зарисовки нравов и быта королевской фамилии

Откуда есть пошли Оберонычи

Вначале было скучно. Скучно было, пока кто-то не родил Дворкина, а уж Дворкин-то был большой затейник, так что скучать после его рождения не пришлось.
Дворкин женился на Единороге (хотя вопрос, кто же все-таки на ком женился, остается открытым) и родил Оберона.
Оберон значительно расширил масштабы производства. Для начала он женился на Цимнее и родил Озрика, Бенедикта и Финндо Оберонычей.
Потом Оберон женился на Файелле и родил Эрика и Корвина Оберонычей, и это так доконало бедную женщину, что она умерла, а Оберон женился на Рилге и родил Джулиана и Каина Оберонычей. Но этого ему показалось мало, так что он женился на Клариссе и родил Жерара, Блейза и Брэнда Оберонычей. Даже и после этого горький опыт не пошел на пользу любвеобильному папаше, и он женился на Полетт и родил, в наказание за грехи свои прошлые, грядущие и нынешние, Рэндома Обероныча, и стоит ли винить несчастную королеву в удачной попытке суицида?
Оберонычи жили дружно, несмотря на то, что часто ссорились. И все же, несмотря на то, что часто ссорились, жили они дружно. Ссорились Оберонычи по вопросам исключительно философским и сугубо принципиальным. Скажем, кому сидеть по правую руку от папы за обедом. Или кому быть королем после папиной, не приведи Единороже, кончины. Или кому бежать в погреб за так некстати закончившимся вином.
Как видите, люди это были серьезные.
Оберонычи жили в Амбере. Амбером правил папа. Папа был Оберон Первый, закоренелый единоличник, основатель династии и, в общем-то, неплохой человек. Нрав у папы был крутой. Единорожья кровь бродила в его жилах, так и подмывая кого-нибудь подкозлить.
Помимо королевской должности, у папы было еще немало положительных черт, но о них мы расскажем попозже.
Папа был на редкость неплодовит. За долгие столетия царствования он только и породил, что жалких полтора десятка Оберонычей, двое из которых благополучно преставились, еще когда Эрик Обероныч верил в Санта-Клауса и в то, что детей приносит аист. Вопрос о том, кто приносит Оберонычей, до сих пор остается открытым. Будем надеяться, что китайские специалисты во главе с Яном Юа прольют свет на этот немаловажный аспект.
Бродили, правда, слухи о сотнях, тысячах Оберонычей, наштампованных папой в его далекой и бурной молодости, однако мы не вправе полагаться на непроверенные данные уровня бытового фольклора, и ограничимся исследованием деятельности только тех Оберонычей, чье родство с основателем династии неоднократно проверено и оспариванию не подлежит.

О братьях Эрике, Корвине и Джулиане Обероновичах

Братья Эрик, Корвин и Джулиан Обероновичи, вне всякого сомнения, были родственники, но отличались друг от друга решительно во всем. Пижама у Корвина Обероновича была черная, с серебряной оторочкой и кокетливыми розочками по воротничку. У Эрика Обероновича пижама была тоже черная, но с красной оторочкой и агрессивной военной символикой на кармашках. А пижама Джулиана Обероновича, по свидетельству китайского исследователя Яна Юа, была словно покрыта белой эмалью и, несмотря на кажущуюся декоративность и явную изысканность, могла выдержать самый мощный удар меча.
Когда Корвин Оберонович покупал на ярмарке леденцы на палочке, он разгрызал их с таким остервенением, что враги Амбера трусливо прятались в кусты. Когда леденцы покупал Эрик Оберонович, он присыпал их мышьяком производства Бранда Обероновича и предлагал брату своему Корвину. А Джулиан Оберонович делал вид, что леденцы его ну совершенно не интересуют, и потому, купив на ярмарке леденец на палочке, не поедал его тут же, на людях, а предусмотрительно прятал в карман доспехов. Как видите, это были три совершенно разных человека.

О заветных мечтах Эрика Обероновича.

Эрик Оберонович хотел стать королем. Он хотел стать королем с самого детства. В шахматы он играл только королем и ужасно расстраивался, когда проигрывал. Даже в школьных сочинениях, где прочие, не столь августейшие детишки, выражали слабую надежду сделать карьеру космонавтов, балерин или эстрадных звезд, Эрик Оберонович со стоическим упорством писал: "Я стану королем".
Однажды эти сочинения попали под руку папе. Вопрос о том, как именно они туда попали, до сих пор остается открытым. Возможно, столь меткому попаданию крамольных манускриптов под ястребиный папин взор в немалой степени посодействовал младший брат Эрика Обероновича Корвин или единокровная сестра его Дэйдра. Как бы то ни было, папа испугался. Его и раньше настораживали развешанные по стенам апартаментов Эрика Обероновича картонные короны, оклеенные блестящей фольгой, и его странная манера царственным жестом набрасывать на плечи простыню. Пространственные разглагольствования Эрика Обероновича о том, какую масштабную реформу сельского хозяйства произведет он в случае безвременной кончины действующего монарха, настораживали папу еще больше.
Вполне естественно, что королем Эрик Оберонович так и не стал. Хотя памятник ему поставили, и даже не один. Но это уже совсем другая история.

О заветных мечтах Корвина Обероновича

Корвин Оберонович тоже хотел стать королем - в основном для того, чтобы не дать стать королем брату своему Эрику.
Однако, в отличие от Эрика Обероновича, Корвин Оберонович был далеко не столь откровенен в излиянии своих чувств на терпеливую бумагу.
Наученный горьким опытом брата своего Эрика, Корвин Оберонович рисовал в своих сочинениях непривлекательную во всех отношениях судьбу военнослужащего, рассыпаясь в комплиментах тогдашнему и нынешнему Верховному Главнокомандующему.
Однажды эти сочинения попали под руку Бенедикту Обероновичу. Бенедикт Оберонович прочел их весьма внимательно - он все читал весьма внимательно, а некоторые многосложные слова даже по нескольку раз - и ужасно обрадовался. Его давно настораживало отвращение младших отпрысков семейства к военной службе, на которую он, Бенедикт Оберонович, угробил лучшие годы своей молодости и страстно желал теперь, чтобы эти годы угробил кто-нибудь еще. Узрев превосходную возможность воплощения тайных грез в жизнь посредством брата своего Корвина, Бенедикт Оберонович ухватился за эту возможность руками и ногами. Властью, данною ему папой, он определил Корвина Обероновича в суворовское училище имени Озрика и Финндо Обероновичей, безвременно почивших в "борьбе за дело", как было указано на мемориальной доске. В суворовском училище сочинений не писали, и Корвину Обероновичу некуда было излить накопившиеся в его нежной и чувствительной душе эмоции. Вместо сочинений в суворовском училище была покосившаяся от времени швабра, которой надлежало мыть полы, и ржавое казенное ведро, со вкусом украшенное инвентарным номером. Учеников там называли "Эй, ты", а в исключительных случаях - "Эй, вы", с добавлением указательного местоимения "козел". Математики в суворовском училище тоже не было, зато были смотры и парады, до которых Бенедикт Оберонович был большой охотник и настаивал на проведении их в каждый свой приезд. Стоит ли говорить, что после определение в училище брата своего Корвина Бенедикт Оберонович зачастил туда как никогда?
Перед каждым парадом курсанты в течение недели маршировали по плацу, распевая военно-патриотические песни. Ни один нормальный человек в здравом уме и твердой памяти не в состоянии запомнить их преисполненные любви к Родине тексты. С тех пор Корвин Оберонович увлекся поэзией. Даже когда его заставляли драить сортиры, он тихонечко мурлыкал под нос особенно полюбившиеся ему композиции. Он выучил слова этих песен наизусть и частенько цитировал их впоследствии. То было как первая любовь, нежданная, негаданная, на всю жизнь оставшаяся в сердце

О братьях Бенедикте, Озрике и Финндо Оберонычах

Бенедикт Оберонович был гордость семьи. В детстве его украли морские пехотинцы, и, не успел папа и глазом моргнуть, как ломкая психика Бенедикта Обероновича была окончательно и безнадежно отравлена превратными представлениями о воинском долге.
Бенедикт Оберонович захотел стать военным. Хуже того - он захотел стать генералом, а в перспективе даже верховным главнокомандующим. Поскольку к тому моменту хватательные, держательные и избивательные рефлексы Бенедикта Обероновича были доведены последним до совершенства, спорить с ним было не то что бесполезно, но даже опасно. Властью, дарованной папе им же самим, Бенедикт Оберонович был назначен генералом.
Старшие братья Бенедикта Обероновича, небезызвестные Озрик и Финндо, ныне канонизированные божественные покровители суворовских училищ, ужасно завидовали. Не то чтобы их прельщала военная карьера - вовсе нет. Но, по старой семейной традиции, Оберонычи были очень завидущие и только и искали, кому бы позавидовать, а потом и спровадить к праотцам (кстати, вопрос о праотцах Оберонычей, благодаря или, скорей, вопреки стараниям г-на Джокера, тоже остается открытым).
Итак, старшие братья Бенедикта Обероновича стали строить брату своему разные пакости. То звездочки с погон отковырнут, то портянки в лиловый цвет покрасят. Хватательные, держательные и избивательные рефлексы Бенедикта Обероновича работали вовсю, но старшие Оберонычи, будучи от природы необыкновенно выносливыми и физически развитыми юношами и имея, к тому же, численное превосходство, не упускали случая отшлифовать те же самые рефлексы на брате своем Бенедикте. Этот здоровый моральный климат сохранялся в семье достаточно долго, до первого этапа борьбы за дело, когда порядком подуставший от потасовок папа спровадил большую и старшую часть своих замечательных отпрысков на театр военных действий, причем Бенедикт Оберонович, как единственный имеющий непосредственное отношение к армии, авиации и флоту, был оставлен дома.
Выполняя волю отца своего, братья Озрик и Финндо Оберонычи с энтузиазмом полегли в бою, чем завоевали немеркнущую славу и громкую популярность в широких кругах амберской общественности. Бенедикт Оберонович завидовал и тосковал. К счастью, папа не замедлил наплодить новых Оберонычей, сопливый возраст которых не позволял им нанести сколь- нибудь значительные повреждения брату своему Бенедикту. Таким образом, здоровый моральный климат был восстановлен, и Оберонычи жили долго и счастливо, пока некоторые из них не умерли, но даже после этого счастье не оставило их замечательную во всех отношениях семью.

На один эпизод со штурмом Амбера армией Блейза и Корвина надо бабла примерно как на весь Варкрафт.. А таких эпизодов там на десять томов десятки.. Чей-то я сомневаюсь..

Шикарное произведение, прочитанное на "одном дыхании".
Не представляю, как это можно экранизировать. Взять хотя бы движение по теням, с постоянным изменением ландшафта.

Лучшая серия книг? 15 миллионов? "Властелин колец" еще до экранизации продался сотней лямов.