А где Чубайс?

лох не мамонт, не вымрет

Оу, про Рыкова не забыли! В пору расцвета банка главой города был мой какой-то там дальний родственник (удалось проследить связь). Чтобы скрыть недостачу финансов, Рыков организовал фейковую добычу бурого угля, которая просуществовала аж до 80-х годов прошлого века.

С этим МММ не все понятно,хотя...понятно! ))) Не могут такие деньги идти к двум,пусть и гениальным,мошенникам. Вышестоящие поимели свое и закрыли,чтобы не светиться.)))

Советское образование произвело на свет миллионы верующих в партию, вот и результат

А вот таких сволочей как Грабовой надо ставить к стенке. Пусть его потом его ученики воскрешат.

Пост какой-то неполный.
---
Вайсмана арестовали при попытке обмануть министра тяжелой промышленности СССР Александра Ефремова, поскольку в дело вмешался лично И. В. Сталин, требуя скорейшей поимки преступника, в связи с чем в Министерства были разосланы соответствующие директивы с описанием примет Вайсмана. Был приговорен к 9 годам лишения свободы. После отбытия срока лично пришел в МУР и заявил, что больше не собирается воровать. Обещание своё Вайсман сдержал. Следователи помогли Вайсману устроиться в Дом инвалидов в Оренбургской области, где он и закончил свою жизнь, попутно посадив руководство Дома за мошенничество.
---
Когда разразилась катастрофа, в самой Рязанской губернии оказалось всего девятнадцать обманутых вкладчиков, вверивших свои сбережения Рыкову. Ни один из шести тысяч вкладчиков не жил в Скопине. Разоблачить мошенничества Рыкова и компании и наказать преступников удалось только благодаря усилиям трех честных скопинских граждан Леонова, Попова и Ряузова, а также мужеству одной-единственной газеты Русского курьера . Если бы Леонов и другие не были в прошлом гласными скопинской городской думы и при этом весьма состоятельными людьми, они на горьком опыте узнали бы, каково обвинять коммерции советника и кавалера многих орденов. После того как им не удалось произвести ни малейшего впечатления на губернскую администрацию или заставить себя выслушать в Петербурге, Леонов и его товарищи сделали то, что в России считается опасным, даже отчаянным шагом, они обратились в печать. Но и здесь неукротимый директор становился им поперек дороги. Целых два года письма, направляемые в различные газеты, не доходили по адресу: они задерживались на скопинской почте. Как показывал на суде свидетель Симаков и его показания не были опровергнуты, почтмейстер Перов получал от Рыкова 50 рублей в месяц, за что обязан был перехватывать и передавать ему все письма, адресованные в редакции газет, а также и другие письма по желанию директора. Подобные же услуги на аналогичных условиях оказывал Рыкову телеграфист Атласов. Только в 1882 году Леонову и другим удалось напечатать в Русском курьере несколько писем о злоупотреблениях в Скопинском банке. Письма, напечатанные в Русском курьере , были смертным приговором Скопинскому банку. Кредиторы бросились со всех концов страны изымать свои вклады. Но осада банка окончилась так же быстро, как началась: касса была пуста. В ней не только не нашли 13 миллионов рублей, значившихся в балансе, но в шкафу лежали одни только кипы опротестованных векселей, стоимость которых равнялась нулю. Банк был объявлен несостоятельным к платежу кредитным учреждением. Разразился страшный скандал, и паника охватила вкладчиков по всей империи. Они осаждали все общественные банки, требуя возвращения вкладов. Некоторые банки выдержали натиск и устояли, но более десятка потерпели крах, и когда их дела всплыли на поверхность, то обнаружилась почти такая же картина, как в Скопинском банке.

Среди других пришлось закрыть свои двери Камышинскому банку в Саратовской губернии, и ревизия раскрыла крупные злоупотребления. Городской голова и несколько богатых купцов города были арестованы и преданы суду. Они очистили банк, вынув из него всю оплаченную часть акционерного капитала, как и весь резервный фонд, остались одни лишь ничего не стоящие векселя. Это была та же скопинская история, только в меньших размерах. На процессе Рыков горячо протестовал против того, что он называл несправедливостью публики и прессы. Мне говорят, что я чудовище, что я украл шесть миллионов. Но это грубая клевета. Клянусь вам, господа присяжные, я украл всего только один миллион, только один миллион! говорил он с негодующим жестом и невольным юмором. И это было совершенно верно, как торжествующе доказал его молодой адвокат. Для своих личных надобностей Рыков действительно взял только миллион, но этот миллион он смог взять, лишь потратив ещё пять миллионов на взятки за молчание.