А СКОЛЬКО ДО ЭТОГО БЫЛО ДОНЕСЕНИЙ О НАЧАЛЕ ВОИНЫ !!!
Счет шел на сотни
И тот же Зорге неоднократно был замечен за пересылкой непроверенной информации За что и получил нелестную отповедь

Сидящий Сталин - не в панике, а усталый человек, размышляющий о деле.

В мои школьные годы, которые пришлись на времена СССР, мне частенько поручали участвовать в разных патриотических мероприятиях, посвящённых Великой Отечественной войне - стихи читать, песни петь, благо память у меня была хорошая и дикция чёткая. И меня всегда коробил этот какой-то запредельный, нечеловеческий пафос по поводу войны: "наступила чёрная година", "неисчислимые страдания выпали на долю нашего народа", "страшная беда постучала в каждую дверь". Словно бы речь идёт о каком-то вселенском катаклизме, стихийном бедствии, с которым ничего поделать нельзя - можно только смириться и перетерпеть.
Хотя, на самом деле, причиной всех "неисчислимых страданий народа" были действия гитлеровской армии. И для того, чтобы прекратить "чёрную годину" и убрать "страшную беду", требовалось сделать ровно одно - нанести военное поражение немецкой армии. В первую очередь, уничтожить её танковые и моторизованные дивизии и нейтрализовать авиацию.

Все беды и страдания тут же бы и закончились. По крайней мере, так я это понимал в школьные годы. И вопрос о том, почему Красная Армия, которая "всех сильней, от тайги до Британских морей", со всеми её десятками тысяч танков и самолётов, не смогла разгромить немцев в 1941 году, а была вынуждена воевать с ними четыре долгих года, и добилась победы лишь ценой огромных потерь (нам говорили, что из тех бойцов и командиров Красной Армии, которые встретили немцев в июне 1941 года, до Берлина в мае 1945 дошло не более 7-8%), позволив гитлеровцам перепахать всю европейскую часть СССР - это единственный вопрос, который всегда меня занимал, в связи с Великой Отечественной войной.

Частично эти вещи объясняются в воспоминаниях ветеранов войны, опубликованных после распада СССР (и, стало быть, не подвергшихся коммунистической цензуре), но полностью для меня картина войны так пока и не сложилась.

Почему советский Западный фронт немцы разгромили тремя последовательными окружениями в самом начале боевых действий, с успехом исполняя свой план "Барбаросса", а на Северно-Западном фронте у них этот план сорвался, а у Юго-Западного фронта немцы ни одной советской дивизии не смогли окружить до середины сентября?
Вот, скажем, Северо-Западный фронт, первые три месяца войны. Защитники Лиепаи удивили немцев своим упорством и мужеством, 237-я стрелковая дивизия полковника Тишинского разгромила намного более сильную дивизию СС "Мёртвая голова", а многочисленные войска Красной Армии, имевшие задачей оборону Даугавпилса, разбежались чуть ли не при одном виде немцев. Почему?

Почему в 1941 году маршал Тимошенко разгромил 1-ю танковую армию немцев под Ростовом, а будущий маршал Жуков не смог окружить немцев под Ельней? Почему войска Тимошенко окружили и уничтожили 34-й пехотный корпус немцев под Ельцом, а Жуков в Московской битве дал немцам окружить и уничтожить 33-ю советскую армию?

В книге "Немецкий плен и советское освобождение" (Paris, 1987 г.), два бывших советских военнопленных сержанта, сбежавших после Победы в американскую зону оккупации Германии, описывая обстоятельства сдачи в плен, вспоминают одно и то же.
Ф. Черон, служивший в Белоруссии, пишет, что в день начала войны его полк в 4 часа утра подняли по тревоге и отвели в ближайший лес, чтобы спасти от авиационного удара немцев. И это была последняя команда полку, поскольку "командного состава не было видно. До сих пор не представляю, что с ними случилось, куда делись старшие командиры полка. Словно их метлой смело. Красноармейцы бродили бесцельно и не знали, что делать. Разные слухи поползли, были преувеличенные, искаженные и часто неверные. Никто этих слухов не опровергал. Все принималось за чистую монету.
Создавшийся хаос в нашей части перешел в неорганизованное бегство. Не нашлось ни одного командира, чтоб установить какой-нибудь порядок. Получалось так, что они убежали, оставив на произвол судьбы своих красноармейцев".
В толпах этих абсолютно дезорганизованных солдат Черон и сдался в плен на третий день войны. А сержант И. Лугин сдался в плен в 1942 году во время окружения под Харьковом. Но и он пишет то же самое: "В окружении исчезли командиры особенно высоких рангов. Этим отчасти объясняется, что наши части не сопротивлялись. Только уже в последний день перед пленом появился какой-то бравый капитан и начал сколачивать группу прорыва. Собрал он около двух сотен бойцов". Но прорыв не удался, капитан исчез, и Лугин сдался немцам, зачищавшим местность.

У маршала Рокоссовского из его воспоминаний цензурой были убраны обширнейшие куски текста, не соответствовавшие официальной версии войны. В частности, маршал в этих кусках вспоминал о таких проявлениях лета 1941 года:

"А накануне в районе той же Клеваны мы собрали много горе-воинов, среди которых оказалось немало и офицеров. Большинство этих людей не имели оружия. К нашему стыду, все они, в том числе и офицеры, спороли знаки различия.
В одной из таких групп мое внимание привлек сидящий под сосной пожилой человек, по своему виду и манере держаться никак не похожий на солдата. С ним рядом сидела молоденькая санитарка. Обратившись к сидящим, а было их не менее сотни человек, я приказал офицерам подойти ко мне. Никто не двинулся. Повысив голос, я повторил приказ во второй, третий раз. Снова в ответ молчание и неподвижность.
Тогда, подойдя к пожилому "окруженцу", велел ему встать. Затем, назвав командиром, спросил, в каком он звании. Слово "полковник" он выдавил из себя настолько равнодушно и вместе с тем с таким наглым вызовом, что его вид и тон буквально взорвали меня. Выхватив пистолет, я был готов пристрелить его тут же, на месте.
Апатия и бравада вмиг схлынули с полковника. Поняв, чем это может кончиться, он упал на колени и стал просить пощады, клянясь в том, что искупит свой позор кровью. Конечно, сцена не из приятных, но так уж вышло".

Немцы достаточно презрительно относились к советским генералам и офицерам, добровольно сдававшимся в плен, и не видели своих особых заслуг в их пленении. Бывший оберштурмбаннфюрер СС и автор нескольких книг о Второй Мировой войне Пауль Карель в своих воспоминаниях описывает историю одного, да и то попутно. Это командир 4-й танковой дивизии генерал-майор Потатурчев. Его дивизию немцы обошли, она практически не участвовала в боях, не считая бомбёжек немецкой авиации, тем не менее, она как соединение в несколько дней развалилась, а Потатурчев с несколькими офицерами, переодевшись в гражданское, бросил своих солдат и сбежал, сдавшись немцам в плен под Минском.

В ходе той войны на советско-германском фронте немецкие армии трижды попали в окружение советских войск: под Демянском около 100 тысяч немцев попали в окружение в январе 1942 года и больше года (до февраля 1943 года) сражались в окружении или полуокружении, пока не вырвались из мешка; в ноябре 1942 года 6-я немецкая армия Паулюса попала в окружение под Сталинградом и больше двух месяцев сражалась как единое целое; под Корсунь-Шевченковским в январе 1944 года были окружены около 90 тысяч немцев, которые три недели сражались как единое целое, а затем пошли на прорыв и частично прорвались.

Немцы окружали советские войска по моему счету восемь раз: под Минском, под Смоленском, под Уманью, под Киевом, под Вязьмой в 1941 году; 33-ю армию в ходе Ржевско-Вяземской операции, войска Южного и Юго-Западного фронтов под Харьковом и 2-ю ударную армию под Ленинградом в 1942 году.
И только 33-я армия генерала Ефремова, отказавшегося бросить своих солдат, сражалась в окружении почти полгода, и 2-я ударная армия генерала Власова - три недели. Во всех остальных случаях, как только немцы окружали наши войска, кадровое офицерство практически немедленно прекращало управление ими, бросало солдат и сдавалось в плен либо пыталось удрать из окружения самостоятельно - без войск.