Эти трактора с кузовом перед кабиной - это вообще пушка. У нас в деревне на таких навоз возили. Были ещё поменьше, на базе "Муравьев". Но с таким же расположением. Если от деревни до поля далеко, то за время пути успеешь насладиться ароматом навоза. А бывало чистишь в деревне денник от лошадиной ссанины. Опилки экономишь. Так что из одного угла неподъемные, пропитанные мочой, опилки вытаскиваешь в тачку. А из другого голыми руками лошадиные яблоки выуживаешь. Чтобы опилки еще пару дней полежали. А тебе всего 10 лет.
А потом спустя годы приезжаешь в деревню и что ты видишь? Тлетворное влияние. Но не запада, а города. Все хотят поскорее смыться отсюда. Кто сначала в техникум, а потом в ВУЗ. А кто сразу в большой город. И для всех это не дом, а так, временный аэродром. И ценности они отмеряют по городским меркам. Что в городе круто, то и в деревне. А потом как-то раз довелось побывать в одной деревушке недалеко от города Пинска. Там населенных домов всего штук шесть осталось. А на самой окраине в старом доме живет бабушка. Одна. Я вообще не представляю, что она зимой там делает. Наверное, она научилась впадать в спячку, как медведи. Потому что трактора точно не чистят снег до ее дома. А самостоятельно добраться до города у нее вряд ли получится. А рядом с ее домом был еще один. С виду населенный. Только по оборванным проводам, да замотанной снаружи проволокой дверью ты понимаешь, что он пуст. На окне стоит еще зеленая герань. Я вошел внутрь. На столе стояли открытые банки с медом и каким-то вареньем, чашки, блюдца. В углу кухни висели образа. Страшно было заглядывать в узкую комнату за печкой. Вдруг там бабулька на ватниках лежит и такая тебе "ну проходи милок сейчас чай поставлю". В соседней с жилой комнатой стояла пара панцирных кроватей и старый шкаф. На крючках висела одежда. На полках стояли какие-то книги и прочая хрень. А на полу валялся открытый фотоальбом. Черно-белые карточки веером были рассыпаны по полу. С них на меня смотрели красивые люди. Из того времени, когда этот дом еще был полон жизни. Я вышел на улицу с кучей новых странный мыслей. Одна, например (а как же иначе), была такой: бабка, значит, пошла за молоком до города. А дом свой, так как там и брать нечего, закрыла на проволоку. А в это время кто-то в него пробрался и с видом кухонного философа расхаживал с фотокамерой по комнатам, попутно рассуждая о бренности жизни и медленной смерти деревни. Но нет, дом, этот, конечно был покинут. Это точно. Или нет.