Трофейные бригады Красной Армии: как работали «охотники за нацистскими ценностями»
Ни одна война не обходится без захвата трофеев, и Великая Отечественная не была исключением. Фашистская оккупация нанесла огромный урон экономике Советского Союза, поэтому сбор трофейного имущества должен был частично компенсировать причиненный ущерб. С этой целью в Красной Армии были сформированы особые подразделения – трофейные команды, бригады, батальоны и роты.

Организация трофейных подразделений
На первом этапе войны нужды в трофейных частях практически не было, так как Красная Армия отступала. Но после разгрома фашистов под Москвой русские отвоевали значительные территории, на которых осталось немецкое имущество. Уже в декабре 1941 года наркомат обороны обратил внимание, что местные жители «беспрепятственно забирают это имущество». Поначалу трофейные команды работали децентрализовано, а в 1943 году при ГКО появилась Центральная комиссия по сбору трофейного вооружения и имущества – её возглавил маршал Будённый. Задачей трофейных бригад и батальонов было обнаружение имущества, его сортировка, охрана и транспортировка. Под хранение трофеев были перепрофилированы многие тыловые склады. Трофейное горючее, оружие и боеприпасы использовались для оперативного снабжения РККА.
На практике трофейным командам приходилось собирать на полях сражений не только трофеи. Иногда их личный состав использовали и для того, чтобы погребать погибших красноармейцев, когда рук похоронных бригад не хватало.
Особый размах деятельность «трофейщиков» приобрела после того, как Красная Армия вышла за пределы государственных границ СССР. При штабах фронтов создавались трофейные управления, а в армиях – трофейные отделы. Собранное имущество подлежало строгому учёту.

Танки и автомобили
Первостепенное значение имела эвакуация военной техники. Трофейные бригады вывезли в тыл 34 тысячи немецких танков и САУ, а также 72 тысячи орудий – этого хватило бы для формирования 120 танковых и 300 артиллерийских дивизий.
В отличие от танков, автомобили западного производства – «Опели», «Форды», «Фольксвагены» поступали не на переплавку, а использовались по прямому назначению. Например, по данным исследователя Михаила Соколова, только в ходе Битвы за Москву красноармейцы захватили больше 15 тысяч грузовиков и легковых автомобилей, а в Сталинграде – больше 80 тысяч машин. На трофейных авто любил ездить маршал Жуков.

Деньги
Трофейные бригады Гохрана, подчинявшиеся НКВД, вскрывали банковские сейфы в занятых европейских городах.
«Все трофейные денежные знаки в виде иностранной и советской валюты, золото, платина и серебро в слитках и монетах и другие драгоценности, ценные бумаги (акции, облигации и т. п.) подлежат немедленной передаче в полевые органы Госбанка», гласил один из пунктов вышедшего в 1945 году приказа Наркомата обороны об использовании захваченного у врага «народнохозяйственного имущества».

Художественные ценности
В ответ на действия немцев, которые вывозили экспонаты советских музеев, например Янтарную комнату, трофейные бригады должны были компенсировать потери за счет произведений искусства, принадлежащих врагу. В разработке плана компенсации в 1943 году участвовала Академия наук СССР. Книги, рукописи и художественные коллекции из занятых европейских городов «трофейщики» концентрировали на сборных складах, после чего их осматривали привлечённые эксперты-искусствоведы, которые решали, что подлежит вывозу, а что нет.
Особой «статьей» были трофейные киноленты – например, зрители советских кинотеатров засматривались немецким фильмом 1944 года «Девушка моей мечты».

Обеспечение репараций
На занятой территории восточной Германии трофейные бригады также участвовали в сохранении объектов, которые передавались Советскому Союзу в счет репараций. Эта работа продолжалась и после подписания Акта о капитуляции Германии. Например, в Саксонии бойцы 10-й отдельной трофейной бригады, как пишет историк Андрей Сенотрусов, помогали охранять оборудование акционерного общества «Висмут» в дальнейшем оно сыграло огромную роль в развитии советской ядерной программы.

Тимур Сагдиев

Могилы братские и индивидуальные
15 марта 1941 года народный комиссар обороны СССР Семен Тимошенко издает приказ № 138 «О порядке погребения погибших военнослужащих офицерского, сержантского и рядового состава». Документ на восьми страницах скрупулезно описывает процедуру захоронения советских солдат и офицеров. Есть смысл выборочно его процитировать.

«…108. Вынос убитых с поля боя и погребение их является обязательным при всех условиях боя. 109. Погребение убитых и умерших от ран на поле боя производится специально выделенными командиром полка командами погребения…
110 Погребение убитых и умерших от ран производится в индивидуальных или братских могилах по указанию командира полка. Для могил выбираются лучшие места как в населенных пунктах, так и прилегающей к ним местности: кладбища, площади, парки, скверы, сады, а вне населенных пунктов курганы, рощи, перекрестки дорог и т. д. Местность должна быть сухая, с низким уровнем стояния почвенных вод. Могилы для погребения должны иметь глубину с расчетом не менее 1,5 метра от поверхности почвы. На могилы насыпается холм до 0,5 метра высоты, который покрывается дерном или камнями. На могиле устанавливается памятник (временный или постоянный). На памятнике делается надпись звание, фамилия, имя, отчество погибших и дата гибели...

112. Погребение офицерского состава производится только в индивидуальных могилах.

113 Погребение военнослужащих производится:

На поле боя: а) лиц офицерского состава в состоящих на них: гимнастерке, брюках, нательном белье и обуви; б) лиц сержантского и рядового состава в состоящих на них: гимнастерке, брюках и нательном белье.

Лечебными учреждениями: а) лиц офицерского состава в поступивших с ними гимнастерке, брюках, нательном белье, а также в госпитальных носках, туфлях и простыне, которая находилась в пользовании умершего. В том случае, если всех перечисленных предметов при умершем не окажется, недостающие предметы выдаются из фонда госпиталя; б) лиц сержантского и рядового состава в поступивших с ними гимнастерке, брюках, нательном белье, а также в носках и госпитальных туфлях.

114. Порядок отдания воинских почестей при погребении в полосе военных действий офицерского, сержантского и рядового состава устанавливается командиром полка и начальниками санитарных учреждений…».

Инструкция была написана по горячему опыту финской кампании, после которой более четырех тысяч погибших солдат и офицеров числились в оборонном ведомстве без вести пропавшими. Эти люди не были похоронены вообще. Они остались лежать в лесах под Выборгом у линии Маннергейма.

Летом 1941-го приказ № 138 от наркома Тимошенко – мертворожденный акт для Красной Армии. Он был рассчитан на условия позиционной войны, а не маневренного блицкрига, навязанного немецким генштабом в первые месяцы боевых действий.

Константин Сомов приводит отрывок из воспоминаний связиста 9-й армии Иона Дубараша, который в августе 1941-го попал в окружение под Николаевом: «… Во временном Грейговском окружении непрерывно бомбила вражеская авиация, а немецкая артиллерия расстреливала наши нестройные колонны… Неповоротливый обоз с раненными уничтожили сразу, пока мы окапывались в круговую оборону, затем принялись за нас. Меня контузило… Очнулся уже в темноте, рядом со мной татарин Марат закапывал в окопе трех человек. Очнулся, как выяснилось, вовремя, Марат хотел и меня зарыть…».

Ни о каких воинских почестях при похоронах в таких условиях думать не приходилось. Погибших бойцов закапывали в братские могилы, которыми служили воронки от авиабомб, природные овраги и дорожные кюветы. Много погибших солдат и офицеров оставались лежать в степи, они становились добычей ворон и одичавших собак.

Жительница села Корчино Николаевского района Антонина Михайловна Шахрай, в беседе с корреспондентом «Южной правды», рассказала о том, что вплоть до 1948 года они находили останки погибших воинов. Наши это были или немцы? – Определить уже не представлялось возможным. Их всех хоронили на сельском кладбище по христианскому обряду.

Во время оккупации немецкие комендатуры заставляли сельских жителей отправлять так называемую «дорожную повинность». При сопровождении советских военнопленных конвоиры расстреливали ослабевших, раненных и пытавшихся сбежать. Трупы сваливали в кювет или просто бросали на дороге. Опасаясь эпидемий, немцы пригоняли крестьян из окрестных деревень, чтоб закопать убитых.

При освобождении Николаевщины «погребальная инструкция» наркома Тимошенко вновь не соблюдалась. Мобильное наступление наших армий, проходило в условиях отчаянного сопротивления немцев. Почти каждый населенный пункт брали с боем. Дивизионные похоронные команды не успевали за движением войск. Захоронения павших воинов осуществлялось в братских могилах, где были и солдаты, и офицеры. Отвлекаться на индивидуальные погребения в таких условиях позволялось только для старшего офицерского состава Красной Армии.

Крестьянам освобожденных сел приходилось делать работу за военных гробовщиков. Документы этих погребенных бойцов в редких случаях попадали к районному военкому. Только за последние 20 лет поисковые отряды на Николаевщине сумели обнаружить и торжественно перезахоронить 118 останков погибших красноармейцев. Идентифицировать удалось 12 человек.