Что-то я к Лозе со всё большим уважением начинаю относиться..

Финляндия, страна утёсов, чаек,
туманов, лесорубов, рыбаков,
забуду ли, как, наш корабль встречая,
искрилась пристань всплесками платков,

как мощно пела молодость над молом,
как мы сходили в толкотне людской
и жали руки, пахнущие морем,
автолом и смолёною пенькой!..

Плохих народов нет. Но без пощады
я вам скажу, хозяев не виня:
у каждого народа свои гады.
Так я про гадов. Слушайте меня.

Пускай меня простят за это финны,
как надо называть, всё назову.
Фашизм я знал по книгам и по фильмам,
а тут его увидел наяву.

Фашизм стоял, дыша в лицо мне виски,
у бронзовой скульптуры Кузнецов.
Орала и металась в пьяном визге
орава разгулявшихся юнцов.

Фашизму фляжки подбавляли бодрости.
Фашизм жевал с прищёлком чуингам,
швыряя в фестивальные автобусы
бутылки, камни под свистки и гам.

Фашизм труслив был в этой стадной наглости.
Он был соплив, прыщав и белобрыс.
Он чуть не лез от ненависти на стену
и под плащами прятал дохлых крыс.

Взлохмаченный, слюнявый, мокролицый,
хватал девчонок, пёр со всех сторон
и улюлюкал ганцам и малийцам,
французам, немцам, да и финнам он.

Он похвалялся показною доблестью,
а сам боялся где-то в глубине
и в рок-н-ролле или твисте дёргался
с приёмничком, висящим на ремне.

Эх, кузнецы, ну что же вы безмолвствовали?!
Скажу по чести мне вас было жаль.
Вы подняли бы бронзовые молоты
и разнесли бы в клочья эту шваль!

Бесились, выли, лезли вон из кожи,
на свой народ пытаясь бросить тень...
Сказали мне поминки по усопшим
Финляндия справляет в этот день.

Но в этих подлецах, пусть даже юных,
в слюне их истерических речей
передо мною ожил «Гитлерюгенд»
известные всем ясли палачей.

«Хайль Гитлер!» в крике слышалось истошном.
Так вот кто их родимые отцы!
Так вот поминки по каким усопшим
хотели справить эти молодцы!

Но не забыть, как твёрдо, угловато
у клуба «Спутник» прямо грудь на грудь
стеною встали русские ребята,
как их отцы, закрыв фашизму путь.

«Но фестиваль!» взвивался вой шпанья,
«Но коммунизм!» был дикий рёв неистов.
И если б коммунистом не был я,
то в эту ночь я стал бы коммунистом!

Евг.Евтушенко, 1962, Хельсинки

Будет правильно - посадить всех высказавшихся в самолет и отправить в Грузию, для урегулирования отношений