Ну теперь то заживём.

Напомнило...
Отрывок из рассказа Э. Овечкина "ДЕРЗКИЙ"

Да. Пожалуй, это и есть то самое слово, которое каждый моряк с готовностью приложит к своей характеристике и будет гордо носить, показывая всем подряд по поводу и без. Не стоит, однако, путать его с так похожим, но отличным в нюансах словом «наглый», которое, скорее, может быть применено к бойцам сухопутных направлений типа пехоты, танкистов и прочих лётчиков – нюансы здесь - и есть то самое за что и почему.

Я думаю, что если бы морякам дали право называть свои корабли так, как они хотят, то «Дерзких» было бы больше всего на флотах – процентов 80, не меньше.

- Вызывали, товарищ Верховный Главнокомандующий?
- Да! Заходите, товарищ Главком ВМФ! Вот, смотрите, построили вам новый корабль! Он лучше, чем старые корабли, в нём нанотехнологии, не дымит солярка и маленький заводик по производству нательных крестиков, чтоб даже пленным врагам хватало! Рояль в кают-компанию из Уссурийска привезли на поезде. Вот картинки: смотрите, красивый какой! Ну? Красивый же? Красивый? Как думаете назвать?
- Ну… раз такой красивый, то думаю назвать его «Дерзкий»!
- Дерзкий? Позвольте, Вениамин Аристархович, но у вас на каждом флоту уже есть «Дерзкий»! Может какое-то другое название?
- Можно и другое, отчего же обязательно это. «Очень», например!
- Что очень?
- Очень дерзкий!
- Два таких: вот на ТОФе, смотрите, и на ЧФ!
- Тогда «Крайне дерзкий»!
-Три таких.
- Чрезвычайно дерзкий?
- Восемь.
- Нуууу, я не знаю, такие задачи Вы ставите, право слово, я и не готовился. Вообще дерзкий?
-…..
- А можно чаю у вас тут заказать? Я, понимаете, волнуюсь прямо! Это же корабль, а не ребёнок – его как попало не назовёшь! Тут думать надо!



Пьёт чай, раздувая щёки, смотрит на башни Кремля и шевелит губами, просит разрешения позвонить: звонит и орёт на кого-то шёпотом, склонившись под стол, в итоге надевает фуражку, оправляет тужурку, густо звякая орденами и, прокашлявшись, докладывает:
- Невыносимо дерзкий! Вот, товарищ Верховный, самое подходящее название для этого чуда инженерной мысли, отлитой в металле и сплавах!

Верховный барабанит ногтями по лакированному столу из византийского тика.

- Послушайте, ну право слово, ну столько вот названий красивых: «Князь Владимир», «Владимир Красно Солнышко», «Владимир Мономах», «Святой Владимир», в конце концов, я не знаю, «Владимирский централ», а нет, простите, это ко мне министр культуры заходил сейчас. «Иван Грозный» какой-нибудь, ну что Вы всё вот с этими названиями… расстраиваете меня прямо!
- Ну понимаете, нам же плавать на этом потом… не хочется, нам же ходить положено, выполнять, так сказать, задачи в бассейнах и всё вот это вот. Как там у классика, помните : «Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт»!
- Конечно, помню, изучал классиков, да.
- Ну вот. А кроме того, у нас же договор – вы строите, а мы называем и нагибаем, так что вот. «Невыносимо Дерзкий». Так и запишите.

Нет, ну были бы и другие названия в оставшихся двадцати процентах: «Смелый», «Отважный», «Забияка» и «Баловень Судьбы», а ещё непременно бороздил бы просторы крейсер «ПN3дeцъ» (с «ять» на конце, потому что без этой буквы он был бы не полным), как минимум один, если бы морякам дали право называть корабли так, как они сами этого пожелают. Но так как права такого морякам никто не даёт, видимо, несколько опасаясь за лицо государства в разрезе международной политики, то что им, бедным, остаётся делать с этим своим любимым словом?

Причем Борея - это деепричастие.