Вчера в Кишиневе горела резиденция Президента Молдовы. Двадцатитысячная толпа граждан, протестующих против результатов парламентских выборов, ворвалась в здание парламента. Участники беспорядков громили оргтехнику, мебель, били окна и поджигали помещения. Захватив парламент и офис Президента, толпа протестующих водрузила над ними румынский флаг и стяг Евросоюза.
Время – платина
В столярке было тесно и накурено так, что хоть топор вешай – не сорвется.
- Ну что? – мрачно спросил Илья Петрович Девятков, и выразительным взглядом белесых, выцветших от старости глаз обвел собравшихся. – Как решать-то будем с этим..?
Не договорив, он дернул кадыкастой шеей, и подбородком, покрытым седой щетиной, ткнул в угол, где стоял большой деревянный ящик.
Разговоры мало-помалу смолкли, и все посмотрели на Петровича. В столярке их было человек шесть – кто в ватнике, кто в сером халате, усыпанном опилками и стружкой, кто и вовсе в домашней клетчатой рубахе с дыркой на рукаве.
- Кхм… - кто-то из них кашлянул, но в полной тишине это прозвучало, как выстрел «Авроры». Петрович вынул тяжелые, расплющенные работой кисти рук из карманов ватника, сцепил узловатые пальцы и, выразительно хрустнув костяшками, спросил:
- Вань, ты где там?
- Выходи, Ванька, - сокрушенно сказал Степка Златозуб, - выходи, чего там прятаться… все свои, сам знаешь, на миру и смерть красна.
Помолчали снова, и только тогда из темного угла столярки донеслось сопение и неуверенный голос:
- Илья Петрович, я ж не нарочно.
- Выходи, выходи, - внешне беззлобно повторил Девятков и принялся мерить столярку от оконца к двери – три широких шага, бухая тяжелой кирзой, туда, потом три – обратно.
Ванька, он же Иван Клевцов, самый молодой из столяров, сокрушенно вышел на свет, смахивая приставшую к куцей бороденке паутину.
- Что ж ты, Ваня… - сдержанно заговорил Девятков, остановившись посредине столярки и разминая жухлую «беломорину». – Что ж ты, разъетить твою в кочедык, Ваня… Умелец ты наш народный.
Мимоходом Петрович двумя пальцами выдрал из толстенной доски огромный ржавый гвоздь и со скрипом принялся сгибать его и разгибать. С гвоздя сыпались чешуйки ржавчины, и Степке Златозубу стало страшно. Ванька судорожно сглотнул, задрожал губами, оглянулся по сторонам. Столяры сосредоточенно разглядывали – кто потолок, кто пятна на беленых стенах.
- Что ж ты… - повторил Петрович и скрутил гвоздь в бабочку. – Рассказывай, Ванька. Только как на духу, а то порешу, ты меня знаешь. Распатроню как бог черепаху, потом думать стану.
Кто-то постучал в дверь. Стук был вкрадчивый, совсем не громкий, но Илья Петрович вздрогнул и переменился в лице. Казалось, что стучат не человеческой рукой, а чем-то липким и мягким. Дымный воздух в столярке загустел, по углам совсем стемнело, точно свет от лампочки в страхе отползал ближе к людям. Златозуб отвернул рукав халата и глянул на потертые часы «Победа».
- Полночь, - сказал он решительно. – Погодите, мужики, так нам договорить не дадут.
Он вынул из кармана узкую и острую стамеску с отполированной до блеска можжевеловой рукояткой, и, шагнув к двери, коротким и сильным ударом до половины вогнал ее в косяк. Стук с той стороны сразу прекратился, в комнате посветлело.
- Достали, демоны, - невозмутимо проговорил Кондрат Бородулин, столяр-краснодеревщик, который прославился тем, что изготовленный им для местного Дома культуры «Водник» профиль Ленина, набранный из двадцати пород ценной древесины, однажды ночью заплакал чистейшим портвейном «Агдам».
- Говори. – Златозуб с прищуром поглядел на Ивана.
- Ну ладно, - вздохнул тот. – Дело было так…
Три дня назад
- Кто там? Заходите – Ваня Клевцов с утра был весел и чуть-чуть поддат, а потому улыбался, глядя на медленно открывающуюся дверь столярки. Но с первым клубом густого сырого тумана, вырвавшегося из щели, его улыбка пропала.
- Нам нужна помощь, смертный.
Клевцов сел на табурет, сколоченный Петровичем, закурил и посмотрел на очень неприятные лица… или, скорее даже морды тех, кто стоял перед ним. «Лицеморды», - наконец решил для себя Иван и успокоился.
- Я вас слушаю.
В этой подборке 50 самых сексуальных женщин из 80-ых. Это и актрисы и певицы и модели. Многие из них уже давно забыты, но некоторые все еще радуют нас своей красотой и сексуальностью!
Cindy Crawford
Все рекламные материалы сделаны из настоящих денег. Но в Зимбабве это нормально - достаточно вспомнить вот этот пост.
Нет — это не Чернобыль, здесь нет никакого опасного радиоактивного или ядовитого загрязнения. Вы можете даже жить в этом городе, но он стал никому не нужен после краха СССР. Кругом — разруха и запустение...
Что такое КАДЫКЧАН? А в переводе с Эвенского языка – Долина Смерти. Такое страшное название оттого, что в этой долине есть подземные озёра, которые порой прорываются на поверхность, в неожиданном месте, в нежданный час! Понятно: туземцы (коренные Колымские жители) боялись этого места как заколдованного. А Русские… ха-ха, … Чего нам… и не такое видали! Построили там посёлок после того, как геолог Вронский нашёл там в 1943 году уголь высочайшего качества! И стали с 400 метров из-под земли уголь выковыривать, чтоб не холодно было тем, кто золото на приисках Сусуманского района выковыривал, кто зеков охранял, да и всем остальным гражданам. На Кадыкчанском угольке работала Аркагалинская ТЭЦ и питала электроэнергией 2/3 Магаданской области! Красивейший посёлок городского типа, населением в 10270 человек (на январь 1986-го). В красивейшем и богатейшем месте! Был… Теперь его нет… Умирает.
Дождями и ветрами разрушает время пятиэтажные дома, ветер гуляет в пустых квартирах, зарастают улицы и площади.
