Обратная сторона белорусско-российских учений

Повестки на учения военнообязанные граждане стали получать еще в июне месяце текущего года. Военкомат был весьма настойчив, не тревожа пустыми повестками в почтовый ящик пробил сразу точно в цель – повестка в отдел кадров предприятий, который выдает повестку в руки под подпись. Получив повестку, автор этих строк не мог и подумать, что окажется на сборах, будучи единственным кормильцем в семье с шестимесячным ребенком. На что-то надеялся… В военкомате факт наличия крохи никого не смутил, ответ был таким: «Ну и что, что у Вас ребенок? У меня вон тоже есть ребенок, и у товарища майора есть, но мы ведь работаем? А вообще, отдохнете от своих, они соскучатся по вам!» Слова работника военкомата о том, что можно соскучиться по семье, подтвердились — все 25 дней военнообязанные провели на полигоне близ Гродно без права на посещение. Далее была контрольная явка и, собственно, сам сборный пункт, который базировался в здании Торгового колледжа. Всех распределили по бригадам, после чего ожидал небольшой медосмотр. Его смысл заключался в том, что доктор осматривал только живот в районе пупка, после чего всем без исключения записал в лист осмотра «здоров». Затем всех рассадили по автобусам и отправили по местам дислокации. Интересный факт. По прибытии в часть всем предстояло пройти через алкотестер. Ребят с наличием в крови промилле отозвали в сторонку и провели профилактическую беседу, припугнув отправкой справки на работу со всеми вытекающими последствиями. Затем был досмотр личного имущества и переодевание в военную форму. Выдача военного имущества проходила до конца дня.

Что полагалось военнообязанному: — б/у штаны и китель. Сама форма у всех была разная. Кому-то досталось х/б, кому-то «стекляшка», кому-то «арбузка», а некоторым выстиранная «цифровая» форма б/у сапоги и сланцы (многие возмущались, что донашивать будут не сапоги, а чужой грибок) — кепка — поясной и брючной ремни — рабочий бушлат (с фликером) — комплект рабочей одежды (штаны и китель) — вещмешок — майка и трусы — портянки — подшива — полевой котелок, ложка, металлическая кружка, фляга — крем для обуви, туалетная бумага, мыло, мочалка — противогаз, ОЗК — спальный мешок — автомат, подсумок и 4 магазина, штык-нож Состояние формы у всех оказалось разным. Счастливчикам достались новые комплекты, у некоторых износ формы был около 60%. Наследие из СССР звезда с серпом и молотом, а так же бляхи. Запас на складах неисчерпаем. «Нательное белье вообще не выдерживает никакой критики. Пример футболки, выданной мне вы можете увидеть на фото. Запах от белья был настолько ужасным, что проснувшись с утра я подумал, что майкой вымыли пол. Пришлось переодеться в «гражданскую» майку, проходив в ней до конца срока сборов», — пишет участник учений.

Мыло оказалось просроченным

Теперь про котелок. Открыв его, абсолютно все обнаружили там запасы машинного масла. Чем и как его отмывать никто из офицеров толком пояснить не смог. На очистку ушло более чем полрулона туалетной бумаги. Постельное белье не отличилось целостностью и запахом от майки.

В первый же вечер впечатлений подкинул один из сослуживцев. У человека случился приступ эпилепсии. Благо он был с нами в строю, и мы помогли товарищу прийти в себя, не дав захлебнуться. Но тут, пожалуй, оставим подробности. На следующий день нас ожидал ранний подъем, намеченный на в 5 утра. Быстрый завтрак, и в 6 утра мы рассаживаемся по машинам. Дорога до полигона заняла около трех часов. Сразу по приезду командир части спросил, есть ли какие-либо пожелания? Пожелания были, все сразу же попросили организовать питьевую воду. Но армия не была бы армией, если бы воду нам предоставили, — пишет автор статьи. — Обед был назначен на 14 часов. Выходя из палаточной столовой мы встретили командира, напомнив про обещанную питьевую воду. И тут перед нами во всю свою мощь предстала армейская вертикаль, выступление которой напоминало шоу резидентов Comedy Club. Командир демонстративно подозвал ответственного за прод. обеспечение и перед строем, не стесняясь эпитетов и мата, приказал ему обеспечить личный состав питьевой водой. Тот в свою очередь стал рассказывать, что вода уже кипятится, поэтому горячую воду никому не наливают. Мы ответили, что нам и горячей бы, остынет и выпьем. Приказ командира – и мы строем идем за водой. Но воды мы так и не получили, зайдя за угол столовой мы узнали, что воду никто даже и не собирался кипятить, питьевой просто нету!» Первый день был довольно тяжелым, пока освоились, пока все разведали. Больше всего надоедали бесконечные построения. В первый день их было 32. Было реально смешно видеть, как при очередном пересчете сначала кого-то не хватало, потом были лишние, и только с третьего раза все наконец сходилось, хотя количество людей ни разу не менялось. До конца дня водой нас так никто не обеспечил. Аргументы железные: — Вы в столовой чай пили? — Пили! — Ну так чего вы еще хотите? Жить участникам учений предстояло в лесу. К их приезду уже частично был развернут лагерь. Палатка на 25 человек. Внутри палатки сооружены деревянные нары, накрытые матрасами. Спать на них надо было завернувшись в спальный мешок. Кроме того палатка оборудована небольшой печкой «буржуйкой», вешалкой для бушлатов и шкафчиком для котелков.

Первую ночь в лагере они прожили действительно в полностью полевых условиях – совершенно без света. Далее автор статьи пишет об организации быта: «У нас был так называемый клуб – палатка в которой стояли агитплакаты, лежали подшивки газет, стоял телевизор. Иногда при помощи проектора нам показывали фильмы. Догадаться несложно, все кино военной тематики. Были оборудованы и умывальники, иногда с теплой или горячей водой. Столовая представляла из себя палатку со столами на 40 человек. Кто не успел занять место – питался на улице. В дождь кушать на улице не так комфортно. Умывальники были и около столовой, для того чтобы помыть посуду после приема пищи».

Питание. Из гарниров на все 25 суток предлагалось: рис, гречка, перловка и макароны. Все это подавалось вперемешку с тушенкой. Точнее с небольшими ниточками тушенки.

На завтрак полагалась стабильно черствая булка. Белый и черный хлеб на обед завтрак и ужин. Также на завтрак и ужин вместо масла полагался кусочек сала. Чай либо чай со сгущенным молоком (если можно назвать пару чайных ложек сгущенного молока на 20 литров чая). Обед был немного сытнее. Тут добавлялась похлебка. Иногда похлебка с картошкой. И салат из банки. Иногда на ужин подавали рыбу. Рыба – это консерва сайры или кильки, подогретая и поданная с кашей, правда в таких случаях каша варилась без тушенки. Привыкнуть к такому рациону «гражданскому» сложно.

Выручала иногда заезжавшая лавка военторга. Правда закупиться удавалось далеко не всегда. Во-первых, автолавка старалась по-максимуму обслужить российских военнослужащих, располагавшихся неподалеку, а нам довозила уже остатки «роскоши». Во-вторых, режим заезда автолавки в полевой лагерь был известен лишь работникам военторга. То приезд в 11, то в 13, то в 16. Если молва разнесла что лавка приехала – то приходилось бежать со всех ног, чтобы купить хоть что-то. Иначе выметали всё. А так как посещение родными было запрещено, да и передачек тоже никто не разрешил, проблема военторговской лавки была весьма актуальной.

Палатки за свою жизнь повидали, наверное, многое. Уж слишком много дырок было. Когда пошли дожди внутри палатки все было приблизительно так:

Сама палатка очень сильно продувалась. Ночью топить «буржуйку» должны солдаты срочной службы, специально привлеченные к этому приказом. На деле же этого не было – топили мы сами, распределяя время и подкидывая дрова в топку по ходу ночи. По приказу командира на любой проверке мы должны были говорить, что топят именно «срочники».

Ближе к началу учений наш лагерь преображался на глазах. Стали чаще приезжать разные проверки. После одной из таких на полигон завезли мусорные контейнеры. А за пару дней до окончания сборов к палаткам принесли бачки для питьевой воды. Правда воду туда никто так и не налил.