Наесться на рубль: быль времен СССР

Были еще сырки плавленые. «Волна» и «Городской» стоили по 12−15 копеек за штуку, «Дружба» — 26. То что они редко бывали свежими (под фольгой на бледном теле продукта зеленели участки плесени) народ нисколько не смущало. Налет бодро соскребали ножичком или ногтем, оставшуюся часть сырка с удовольствием кушали.
Иногда на прилавки попадал финский плавленый сыр «Виола», в то время тоже совершенно натуральный (сейчас в него, говорят, добавляют и творог, и загустители, и растительные масла). Бабушка, помню, говорила нам с сестрой: «Ешьте, станете такими же красивыми, как девушка Виола с этикетки». В связи с нынешними санкциями этот сыр, как и остальные европейские сыры, скорее всего, из продажи исчезнут (Финские сыры останутся на прилавках. — Прим. ред.). Мы-то без них проживем, а вот производителям несладко придется. Но это всё — политика. Не разбираясь в ней совершенно, вернусь к теме, обозначенной в заголовке.
Молочные реки
Молоко в Советском Союзе делалось из молока. В сметане была сметана, в кефире — кефир, а в масле — масло.
Магазинное молоко, как и положено честному натурпродукту этой категории, через 1−2 дня прокисало. Кислушку можно было выпить, не боясь получить диарею, или использовать для приготовления пышненьких оладышков.
Творог жирный в пачках продавали по 28 копеек, сладкие сырки с изюмом — по 15. Иногда торговали сырковой массой вразвес: на прилавках она лежала в белых эмалированных лотках.

Литр коровьего разливного молока — продавщицы зачерпывали его алюминиевыми мерными стаканами на длинных ручках из сорокалитровых бидонов — стоил 24 копейки. Картонный сине-красно-белый треугольник емкостью пол-литра — 15 копеек. Эти самые треугольники были далеко не во всех магазинах, наш деда ездил за ними специально в «Кафетрий» на углу проспекта Ленина и Первомайской (там теперь спортивный магазин).

В основном молокопродукты были расфасованы в поллитровые стеклянные бутылки, которые можно было без проблем сдать по 15 копеек за штуку. Правда, прежде их требовалось помыть — грязные не брали. Перевозили молочные бутылки в ящиках из толстой проволоки. Едет, бывало, машина, погрохатывает на дорожных выбоинах — издалека слышно! В магазинах самообслуживания нередко молочные продукты стояли в этих ящиках — подходи, бери. Флакон жирного кефира стоил 30 коп., обезжиренного — 22−24, ряженки и «Снежка» — по 31 копейке, молока — 28, а сливок — 50 копеек.

Узнать, какой продукт налит в бутылку, можно было по цвету крышечки из фольги, которой он был закрыт:
серебристая — молоко;
зелёная — жирный кефир;
жёлто-серебристая, полосатая — сливки;
салатово-серебристая, полосатая — обезжиренный кефир;
розовая — ряженка;
тёмно-жёлтая — топленое молоко;
сиреневая — «Снежок».

Дальтоникам, наверное, приходилось туго.
Хлебушек
АНЕКДОТ
Умирает Хрущев. На том свете его ведут по коридору.
На дверях таблички: Ленин Т. К. Хрущев спрашивает: «Что значит ТК?».
Ему отвечают: «Ленин — теоретик коммунизма».
Идут дальше, надпись: «Сталин ТК»
Хрущев вопрошает: «А здесь что ТК?»
«Сталин — тиран коммунизма»
Идут дальше, надпись: «Хрущев ТК».
Хрущев: «Ну, а я?»
«А ты… Ты трепло кукурузное!»

В начале 60-х, когда Хрущев затеял «кукурузизацию» всей страны, нормальный (ржаной и пшеничный) хлеб и макаронные изделия из свободной продажи почти исчезли, власти ввели талонную систему. Чтобы получить «норму» (0, 5 кг. хлеба на человека) надо было отстоять громадную очередь.
Одно из воспоминаний детства: раздается звон колокольчика, и в наш двор какая-то тетенька (наверное, продавец из магазина) привозит тележку, где лежит желтоватый хлеб из кукурузной муки и расфасованные в бумажные кульки серые макароны. Все жители дома выходят на улицу и получают по списку свою «пайку». Длилась эта беда недолго: сразу после снятия Хрущева талоны отменили, и на прилавках опять появился хлеб.

Буханка черного «Орловского» (на верхней корочке была выдавлена буква «О») стоила 18 копеек, обычного ржаного — 16. Нечасто можно было приобрести плоские батончики «рижского» с тмином (12 коп.) или ароматнейший заварной (22 коп.), из которого получался очень вкусный квас. Недоеденные кусочки хлеба у нас дома никогда не выбрасывали, их складывали в старую сковородку, стоявшую на батарее. Получившиеся сухарики шли: белые — на изготовление панировки, черные — на квас. А вот соседка, которую во дворе все звали «баба Феня», сухари из черного хлеба делала специально для еды. Когда они сушились в духовке, запах стоял на весь дом просто потрясающий! Мы дружили с ее внуком, Толиком, который этими сухариками хрустел с утра до вечера, охотно угощая нас с сестрой. Теперешние кириешки и иже с ними уступают тем, «бабафениным», по всем статьям.
Белые батоны стоили по-разному — от 15 до 25 копеек, сайка — 7, булка городская (она же — «французская») — 10, бублик с маком — 6, маленькая кунцевская булочка — 3 копейки.
В магазинах самообслуживания у хлебных лотков лежали специальные вилки, чтобы можно было попробовать хлеб на мягкость.
А помните, какой хлебушек пекли в поселке Ленинский! За ним из Тулы некоторые люди специально туда ездили. Пышную, упругую, ноздреватую буханку легко можно было съесть вдвоем, а с молочком — так и в одиночку. Хлеб там пекут и по сей день, но с прежним он не идет ни в какое сравнение.
Теперь о продукте, который в эпоху развитого социализма (застоя) являлся неким мерилом уровня достатка семьи.

О колбасе!!!
В свободной продаже на прилавках тульских магазинов появлялась она нечасто и очень быстро раскупалась. Зато в Москве колбасного товару хватало на всех! Каждый день за ним в столицу прибывали тысячи тысяч советских граждан из Калинина (Твери), Рязани, Яро­славля, Владимира, Калуги, Горького (Нижнего Новгорода) и, конечно же, из Тулы. Брали колбасу батонами, укладывали в неподъёмные сумки и спешили на вокзалы, чтобы успеть впихнуться в битком набитые электрички.
Определившись с местом приобретения дефицитного мясопродукта, перейдём к ценам на него.
Варёные колбасы покупатели делили на два вида – с жиром и без жира.
«Докторская» стоила 2 рубля 20 копеек, «Любительская» – 2,90, «К завтраку» – 2,20, «Ветчинно-рубленая» – 3,70 и т. д. Молочные сосиски тянули на 2 рубля 20 копеек, свиные сардельки – на 2,70. Была ещё ливерная колбаса, оценённая производителем в 56 копеек. В отличие от колбаски печёночной (1 р. 80 коп.), она была совсем невкусной. Брали её в основном, чтобы добавлять в макароны или в картошку… Хотя однажды, помню, в Москве, в маленьком магазинчике на Старом Арбате я купила коляску колбасы, которая тоже называлась «Ливерная». Так вот, в отличие от местной, тульской, вкус она имела…ну прям исключительный!

Про деликатесные колбасы вспомнить особо нечего: к столу этот дефицитный продукт подавался, как правило, по праздникам. Вкусно было – это точно! Особенно «Московская» варёно-копчёная (три рубля с копейками), которую делали на Тульском мясокомбинате.
Из доступных мясопродуктов в продаже почти всегда был демократичный холодец, он же – студень. Цена радовала (38 коп. за кг), вкус – отнюдь…

Жаркое из «синей птицы»
Не припомню, чтобы в тульских магазинах было иное мясо, кроме говяжьих суповых наборов по 90 копеек и свиного рагу по рубль десять. Зато помню красочные картинки на стенах, где подробно было показано, как правильно разделывать туши безвинно убиенных животных. Мясо поприличнее, стоившее почти столько же, сколько на рынке (3-5 руб. за кг), можно было купить в коммерческих магазинах, которые назывались «Сельхозпродукты». Однако на прилавки попадали куски не лучшего качества.
Хорошие части выкупали «блатные» покупатели, состоявшие в дружеских отношениях или с мясниками, или с директорами этих магазинов.
За непрезентабельный внеш­ний вид кур прозвали «синими птицами». Страшненькие они были, жалкие, хоть плачь: скрюченные тушки покрывали остатки перьев, а мощные ноги с длинными когтями – жёлтая чешуя. Особенно жуткое впечатление производили навсегда отморгавшие глаза, поблёскивающие из-под полуприкрытых век…
Крупные мёртвые куры-несушки, прожившие жизнь непростую, но сравнительно долгую, продавались по два тридцать за кило. Варить их надо было долго, зато бульон получался наваристый и очень вкусный. Большие цыплята-бройлеры шли по рублю семьдесят пять копеек, середнячки – на 10 копеек дешевле. Иногда в продаже появлялись «жертвы аборта» – маленькие, совсем молодые курёнки по 95 копеек. Мы их очень любили за простоту и скорость в приготовлении: пара ударов сверху молотком, и через 15 минут жарки нежненький, с поджаристой кожицей «цыпа табака» готов!

Рыбный день с «капелланом»
В середине семидесятых в лексиконе простых советских людей появились слова «бельдюга», «простипома» и «нототения». Так назывались «породы» рыб, составивших на непродолжительное время компанию минтаю, тоскливо скрючившемуся на витринах магазинов. Стоили диковинные жирные твари недёшево – от рубля семидесяти до двух двадцати за килограмм. Мясо было у них белое, маслянистое, чем-то напоминающее знакомую многим зубатку. Примерно на те же годы приходится массовый вброс в тульскую торговую сеть варёно-мороженых креветок. Килограммовая коробка стоила: с креветками, которые помельче, – рубль семьдесят, покрупнее – два двадцать. В начале восьмидесятых в магазины «заплыл» минтай да так и прижился по сей день. Одновременно с ним прибыла самая, пожалуй, «народная» рыбка, в европах её величают «капеллан» (от искаженного английского названия capelin), на Дальнем Востоке – «уёк», а у нас – мойва. Стоила серебристая рыбёшка 40 копеек за 1 кг, удовольствия же приносила на гораздо большую сумму!
Вдоволь наесться рыбных блюд можно было по четвергам в любой столовой.
С октября 1976 года именно этот день был определён в общепите как «рыбный».

Отобедать на полтинник
В будний день столовые, которых в Туле было довольно много, предлагали типовое меню. Как правило, оно включало в себя салатики, первое, второе и компот.
Своими воспоминаниями делится наш читатель Владимир Горбань:
– В 1985 году я, будучи студентом последнего курса, был направлен проходить производственную стажировку на Саратовское объединение «Химволокно». Посмотрел меню и взял на первое порцию щей с мясом, на второе картофельное пюре и два шницеля. Три салата: капустный, морковный и из свежих помидоров (на дворе стояла зима). Взял порцию студня, компот и ватрушку, несколько кусочков хлеба. И за всё это заплатил... 62 копейки! Эту цену я запомню на всю оставшуюся жизнь!!!
Я тоже помню кое-что из того времени. Например, котлета в столовой пединститута стоила 12-15 копеек, макароны (рис) 6 копеек, компот 4-5 копеек, кусочек чёрного хлеба – 1 копейку. Нетрудно подсчитать, что на 50 копеек можно было сытно пообедать…
Кто-то и читателей скажет, что столовская еда была невкусной. Возражу: не всегда и не везде! Как раньше, так и теперь всё зависит от честности обслуживающего персонала и мастерства поваров. В качестве положительного современного примера могу назвать «Трактир» на Тургеневской, столовую завода цепей и в «Бизнес-центре» на проспекте Ленина, 77. Вам известны другие хорошие точки капиталистического тульского общепита? Расскажите о них, и мы вместе составим «список народных столовских симпатий»!
На этой негрустной ноте прервёмся, чтобы набрать дыхание для продолжения разговора о гастрономических радостях периода застоя. В следующий раз вспомним сладости и кое-что ещё.
5 копеек стоил винегрет в столовой пединститута в 90-е годы, 9 копеек стоил там же картофельный суп.
КСТАТИ
В 1978 году электричка Москва-Тула была в пути 3 часа 20 мин., а билет на неё стоил 2 рубля. Автобус того же маршрута был в пути 5 часов 10 минут, билет стоил 3 руб. 3 коп.