Русский мат.История, или как это было

По одной версии, исходный смысл слова «мат» — «голос».По общепринятой версии, старорусское слово «мат» выводится от «мать» и является сокращением выражения «матерная брань», «материться», «посылать к матери».
Выражение «трёхэтажный мат», которым в русском обычно «облагают», характеризует не сложное построение оскорбительной фразы, а использование в ней явлений, разнородных по языковому происхождению.

Самым главным матерным словом по праву считается то самое слово из трех букв, которое встречается на стенах и на заборах всего цивилизованного мира.
Когда же появилось это трехбуквенное слово? Уж не в татаро-монгольские ли времена? Чтобы ответить на этот вопрос, давайте сравним это слово с его тюркскими аналогами. В тех самых татаро-монгольских языках этот предмет обозначается словом «кутах».
Многие носят фамилию, происходящую от этого слова и ничуть не считают ее неблагозвучной. Одним из таких носителей был даже главком ВВС, знаменитый ас второй мировой войны, дважды Герой Советского Союза, Главный маршал авиации Павел Степанович Кутахов. Во время войны он совершил 367 боевых вылетов, провёл 63 воздушных боя, в которых сбил лично 14 самолётов противника и 24 – в группе. Знал ли этот уроженец села Малокирсановка Матвеево-Курганского района Ростовской области, как переводится его фамилия, которую он обессмертил своим героизмом?

Как же называли детородный орган в стародавние времена? До конца XVIII века его обозначали словом «уд», от которого, кстати говоря, происходит вполне приличная и цензурная удочка.
Однако это двухбуквенное слово уже тогда служило в качестве литературного аналога всем известного трехбуквенного, которое с давних пор заменялось разными эвфемизмами (от греческого ευφήμη — «благоречие»).
Одним из таких эвфемизмов считается, например, слово «хер». Большинству грамотных людей известно, что так называлась 23-я буква Кириллицы, превратившаяся после революции в букву «ха». Тем, кто это знает, кажется очевидным, что слово «хер» это эвфемистическое замещение, возникшее вследствие того, что заменяемое слово начинается с этой буквы. Однако на самом деле не всё так просто. Дело в том, что те, кто так думает, не задаются вопросом, а почему, собственно говоря, буква «Х» называется хером? Ведь все буквы Кириллицы названы славянскими словами, значение большинства из которых современной русскоязычной публике понятно без перевода. Что означало это слово, до того, как стать буквой?
В индоевропейском языке-основе, на котором говорили далекие предки славян, балтов, германцев и других европейских народов, это слово обозначало козла. Слово это родственно армянскому որոճ, литовскому ėriukas, латвийскому. jērs, древнепрусскому еristian и латинскому hircus. В современном русском языке родственным ему словом остается слово «харя». Этим словом еще недавно называли козлиные маски, использовавшиеся ряжеными во время колядок.

Похожесть этой буквы на козла в IX столетии для славян была очевидной. Две верхние палки это рога, а две нижние – это его ноги.

Тогда, в доисторические времена, козел символизировал плодородие, а бог плодородия изображался в виде двуногого козла. Атрибутом этого бога был предмет, носивший в праидоевропейском языке то же самое название, что и в современном русском матерном. Однако этот предмет не был тем, что впоследствии обозначалось словом «уд». Судя по сохранившимся изображениям, это был духовой инструмент наподобие примитивной дудки. Всем же ныне известное слово возникло как обозначение звука, издаваемого этой дудкой. Однако это звукоподражание тоже поначалу применили к половому члену в качестве эвфемизма. Но тут сразу же возникает вопрос, как же он назывался до этого. В индоевропейском языке-основе эта часть тела называлась пэсус. Ему соответствует санскритское पसस्, древнегреческое πέος (peos), латинское penis и староанглийское fæsl. Слово это происходило от глагола пэсети, обозначавшего первичную функцию этого органа — испускать мочу.

Индоевропейское происхождение имеет и слово «пердеть». Происходит оно от древнеиндоевропейского корня пёрд-. В санскрите ему соответствует слово पर्दते (párdate), в древнегреческом — πέρδομαι (perdomai), а староанглийском, в котором все древнеиндоевропейские «п» заменились на «f», ему соответствует глагол feortan, превратившийся в современном английском в глагол to fart. Здесь надо напомнить нашим читателям, что окончание –an в староанглийском означало то же самое, что частица –ть в современном русском языке или частица to в современном английском. Обозначала она инфинитив, то есть, неопределенную форму глагола. А если ее убрать от слова feortan, а «f» заменить на общеиндоевропейское «п», то снова получится «пёрд».

В последнее время противники возрождающегося родноверия в целях его дискредитации запустили в оборот тезис о том, что бог Перун это не что иное как пердун. На самом же деле слово «перун» происходит от слова «перкус», обозначавшее дуб – то самое символическое мировое древо, корни которого уходят в Преисподнюю, а ветви, выполняя несущую функцию, поддерживают небесный свод.

Знаменитое русское слово-паразит, первоначально обозначавшее шлюху, а ныне ставшее чем-то наподобие неопределенного артикля, также встречалось в древнерусском языке с домонгольских времен. Так, до нас дошло «Моление Даниила Заточника», датируемое началом XIII столетия. В этом письме мастеровой, жалуясь переяславско-суздальскому князю Ярославу Всеволодовичу на тяжелое материальное положение, пишет такие строки: «аще ли буду богатъ — гордость восприиму, аще ли буду убогъ — помышляю на татьбу и на разбой, а жена на блядню».

На первый взгляд может показаться, что это слово — чисто славянское изобретение — в остальных индоевропейских языках аналоги этого слова не имеют с нашим ничего общего. Так, английская whore имеет, скорее общие корни с нашими ворами — в старые времена этим словом обозначались любые правонарушители, а те, кто совершал кражи, назывались татями.

Однако среди английских слов встречается всем известное слово blood [blα:d], имеющее значение «кровь». Кроме него существует очень стародавний неправильный глагол to bleed [bli:d] (в прошедшем времени — bled), имеющий два значения — кровоточить и менструировать. Если проследить, откуда этот глагол пришел в староанглийский язык, то то можно проследить цепочку: древнефризское blod → древненорвежское bloð → готское bloþ → и, наконец, праиндоевропейское bhloti. Этим словом, помимо первичного значения «течь» или «менструировать», обозначалась также и половая охота у собак, которая происходит у них как раз во время течки. Таким образом, это бранное слово означает не что иное, как сравнение женщины с собакой, имеющей отношения со множеством кобелей.

Ну и, наконец, об основном матерном глаголе. Глагол jebati также существовал еще в индоевропейском языке-основе. В санскрите ему соответствовал глагол यभति (yabhati), в древнегреческом — οíφω (oíphō), а в языке Авесты, на котором писал Заратуштра — yabati. Сохранился этот глагол и в сербохорватском языке, который уж точно не подвергался татаро-монгольскому воздействию. Так что гипотеза о происхождении этих слов от тюркских аналогов не выдерживает никакой критики.

Идиот
Греческое слово [идиот] первоначально не содержало даже намека на психическую болезнь. В Древней Греции оно обозначало частное лицо, отдельный, обособленный человек. Не секрет, что древние греки относились к общественной жизни очень ответственно и называли себя политэс. Тех же, кто от участия в политике уклонялся (например, не ходил на голосования), называли идиотэс (то есть, занятыми только своими личными узкими интересами). Естественно, идиотов сознательные граждане не уважали, и вскоре это слово обросло новыми пренебрежительными оттенками — ограниченный, неразвитый, невежественный человек. И уже у римлян латинское idiota значит только неуч, невежда, откуда два шага до значения тупица.

Зараза
Девушки бывают разные. Возможно, и на слово зараза не все обижаются, но комплиментом его уж точно не назовешь. И тем не менее, изначально это был все-таки комплимент. В первой половине XVIII века светские ухажеры постоянно обзывали прекрасных дам заразами, а поэты даже фиксировали это в стихах. А всё потому, что слово заразить изначально имело не только медицински-инфекционный смысл, но и было синонимом сразить. В Новгородской Первой летописи, под 1117 годом стоит запись: Единъ от дьякъ зараженъ былъ отъ грома. В общем, заразило так, что и поболеть не успел… Так слово зараза стало обозначать женские прелести, которыми те сражали (заражали) мужчин.

Стерва
Каждый, открывший словарь Даля, может прочесть, что под стервой подразумевается… дохлая, палая скотина, то есть, проще говоря — падаль, гниющее мясо. Вскоре словцом стервоза мужчины стали презрительно называть особо подлых и вредных (с душком) шлюх. А так как вредность женщины мужчин, видимо, заводила (чисто мужское удовольствие от преодоления препятствий), то и слово стерва, сохранив изрядную долю негатива, присвоило себе и некоторые черты роковой женщины. Хотя о первоначальном его значении нам до сих пор напоминает гриф стервятник, питающийся падалью.

Болван
Болванами на Руси называли каменных или деревянных языческих идолов, а также сам исходный материал или заготовку — будь то камень, или дерево (ср. чешское balvan — глыба или сербохорватское балван — бревно, брус). Считают, что само слово пришло в славянские языки из тюркского.

Сволочь
Сволочати — по-древнерусски то же самое, что и сволакивать. Поэтому сволочью первоначально называли всяческий мусор, который сгребали в кучу. Это значение (среди прочих) сохранено и у Даля: Сволочь — все, что сволочено или сволоклось в одно место: бурьян, трава и коренья, сор, сволоченный бороною с пашни. Со временем этим словом стали определять ЛЮБУЮ толпу, собравшуюся в одном месте. И уж потом им стали именовать всяческий презренный люд — алкашей, воришек, бродяг и прочие асоциальные элементы.

Лох
Это весьма популярное ныне словечко [лох] два века назад было в ходу только у жителей русского севера и называли им не людей, а… рыбу. Наверное, многие слышали, как мужественно и упорно идет к месту нереста знаменитый лосось (или как его еще называют — семга). Поднимаясь против течения, он преодолевает даже крутые каменистые пороги. Понятно, что добравшись и отнерестившись рыба теряет последние силы (как говорили облоховивается) и израненная буквально сносится вниз по течению. А там ее, естественно, ждут хитрые рыбаки и берут, как говорится, голыми руками. Постепенно это слово перешло из народного языка в жаргон бродячих торговцев — офеней (отсюда, кстати, и выражение болтать по фене, то есть общаться на жаргоне). Лохом они прозвали мужичка-крестьянина,который приезжал из деревни в город, и которого было легко надуть.

Мерзавец
Этимология мерзавца восходит к слову мерзлый. Холод даже для северных народов никаких приятных ассоциаций не вызывает, поэтому мерзавцем стали называть холодного, бесчувственного, равнодушного, черствого, бесчеловечного… в общем крайне (до дрожи!) неприятного субъекта. Слово мразь, кстати, родом оттуда же. Как и популярные ныне отморозки.

Дурак
Очень долгое время слово дурак обидным не было. В документах XV–XVII вв. это слово встречается в качестве… имени. И именуются так отнюдь не холопы, а люди вполне солидные — Князь Федор Семенович Дурак Кемский, Князь Иван Иванович Бородатый Дурак Засекин, московский дьяк (тоже должность немаленькая — В.Г.) Дурак Мишурин. С тех же времен начинаются и бесчисленные дурацкие фамилии — Дуров, Дураков, Дурново… А дело в том, что слово дурак часто использовалось в качестве второго нецерковного имени. В старые времена было популярно давать ребенку второе имя с целью обмануть злых духов — мол, что с дурака взять?

Подлец
А вот это слово по происхождению польское и означало всего-навсего простой, незнатный человек. Так, известная пьеса А. Островского На всякого мудреца довольно простоты в польских театрах шла под названием Записки подлеца. Соответственно, к подлому люду относились все не шляхтичи.

Мымра
Мымра — коми-пермяцкое слово и переводится оно как угрюмый. Попав в русскую речь, оно стало означать прежде всего необщительного домоседа (в словаре Даля так и написано: мымрить – безвылазно сидеть дома). Постепенно мымрой стали называть и просто нелюдимого, скучного, серого и угрюмого человека.

Шваль
Так как крестьяне не всегда могли обеспечить гуманитарную помощь бывшим оккупантам, те нередко включали в свой рацион конину, в том числе и павшую. По-французски лошадь — cheval (отсюда, кстати, и хорошо известное слово шевалье — рыцарь, всадник). Однако русские, не видевшие в поедании лошадей особого рыцарства, окрестили жалких французиков словечком шваль, в смысле отрепье.

Подонок
Еще одно слово, которое изначально существовало исключительно во множественном числе. Иначе и быть не могло, так как подонками называли остатки жидкости, остававшейся на дне вместе с осадком. А так как по трактирам и кабакам частенько шлялся всякий сброд, допивающий мутные остатки алкоголя за другими посетителями, то вскоре слово подонки перешло на них. Возможно также, что немалую роль сыграло здесь и выражение подонки общества, то есть, люди опустившиеся, находящиеся на дне.

Ублюдок
Слово гибрид, как известно, нерусское и в народный арсенал вошло довольно поздно. Гораздо позже, нежели сами гибриды – помеси разных видов животных. Вот и придумал народ для таких помесей словечки ублюдок и выродок. Слова надолго в животной сфере не задержались и начали использоваться в качестве унизительного наименования байстрюков и бастардов, то есть, помеси дворян с простолюдинами.

Наглец
Слова наглость, наглый довольно долго существовали в русском языке в значении внезапный, стремительный, взрывчатый, запальчивый. Бытовало в Древней Руси и понятие наглая смерть, то есть смерть не медленная, естественная, а внезапная, насильственная. В церковном произведении XI века Четьи Минеи есть такие строки: Мьчаша кони нагло, Реки потопят я нагло (нагло, то есть, быстро).

Пошляк
Пошлость — слово исконно русское, которое коренится в глаголе пошли. До XVII века оно употреблялось в более чем благопристойном значении и означало все привычное, традиционное, совершаемое по обычаю, то, что ПОШЛО исстари.
Однако в конце XVII — начале XVIII веков начались Петровские реформы, прорубка окна в Европу и борьба со всеми древними пошлыми обычаями. Слово пошлый стало на глазах терять уважение и теперь всё больше значило – отсталый, постылый, некультурный, простоватый.

Чмо
Чмарить, чмырить, если верить Далю, изначально обозначало чахнуть, пребывать в нужде, прозябать. Постепенно этот глагол родил имя существительное, определяющее жалкого человека, находящегося в униженном угнетенном состоянии.
В тюремном мире, склонном ко всякого рода тайным шифрам, слово ЧМО стали рассматривать, как аббревиатуру определения Человек, Морально Опустившийся, что, впрочем, совершенно недалеко от изначального смысла.

Негодяй
То, что это человек к чему-то не годный, в общем-то, понятно… Но в XIX веке, когда в России ввели рекрутский набор, это слово не было оскорблением. Так называли людей, не годных к строевой службе. То есть, раз не служил в армии — значит негодяй!

Жопа
Сегодня слово фактически утратило не только нецензурный, но и вообще бранный колорит.

Его употребляют при обращении к любимой женщине и даже к ребенку, да еще с оттенком нежности. Вспоминается старый анекдот: русский пограничник видит польского коллегу на той стороне нейтральной полосы. «Слушай, -спрашивает он, - как по-польски «ж...а»?» «Дупа», - отвечает поляк. «Хм, - говорит наш, - ну, тоже красиво!»
Слово пришло из Восточной Польши, где оно такое же цензурное, как и в русском языке слово «попа». Но как все-таки это слово превратилось в ж...у? Просто в Восточной Польше звук «д» очень часто превращается а своеобразный звук «дз». Вероятно, в таком виде это слово и проникло к восточным славянам.
Забавно, кстати, что в древнерусском языке слово «задница» означало «наследство»!

Слово "скотина" произошло от германского "Скат". Оно первоначально означало "деньги", "богатство", "сокровище". "Сволочами" в древнем русском языке называли людей, которые собрались (то есть сволоклись) в какое-то определенное место. Это слово – однокоренное со словом "волость".

Пушкин и русский мат

Масштаб любого гения трудно оценить и современникам, и потомкам. Первым — потому что «большое видится на расстояньи», вторым — потому, что кроме расстоянья, восприятию мешает множество чужих суждений и оценок…

Так и с творчеством Пушкина: все знают, что гений, а адекватного восприятия нет. С одной стороны, высокие строки «Избранного», тысячи раз перепечатанные, спетые на разный мотив и заученные наизусть с начальной школы. С другой — сборники матерных стихов все того же Александра Сергеевича Пушкина. Полноте, один ли это поэт?!

Да, один. Единственный и неповторимый, Пушкин А.С. И гений его прежде всего и состоял в глубоком владении русским языком: не надуманным рафинированным языком аристократии, но и не примитивным просторечием. Из сказок няни, из разговоров дворовых мужиков, из самых разных книг, из вольных бесед лицеистов, из общения с самыми образованными людьми своего времени вырастал и выкристаллизовывался Поэт, который впервые заставит «изъясняться по-русски» не только женскую любовь, но и русскую поэзию как таковую.

Это с песнях про райские кущи площадная брань неуместна. А когда спокойно пишешь «про дождь, про лен, про скотный двор», мат оказывается всего лишь частью выразительных средств языка.

Так и вышло у Пушкина. С юношеских пор друзья отмечали его умение вставить в свою речь крепкое словцо. И в стихах Пушкина мат тоже присутствует, как бы ни старалась цензура последовавших веков прикрыть его многочисленными многоточиями. Причем заметим, что речь идет не про сказки или любовные стихи, а про дружеские эпиграммы, или стихи о вольных похождениях в младые годы, или про сатирические произведения, или же мат «точечно» используется в описаниях бытовых сцен и привычек — одним словом, Пушкин владеет матерщиной так же умело и органично, как и всеми прочими средствами русского языка. Стоит ли ставить это ему в вину?

Сегодня трудно сказать, насколько сам поэт был готов к публичному распространению своих матерных стихов. Скорей всего, в большинстве случаев эти строки адресовались в письмах конкретным людям или предназначались для дружеских бесед , а вовсе не для эпатирования широкой публики. И уж совсем неестественно выглядят попытки собрать и опубликовать отдельно только похабные строки Пушкина.

Сам поэт в одном из своих произведений очень точно подметил: «Прокатилась дурная слава, что похабник я и скандалист». Это утверждение соответствовало действительности, так как поэт в пьяном угаре любил развлекать публику сочинениями весьма скабрезного содержания. По воспоминаниям очевидцев, Есенин практически никогда не записывал матерные стихи, они рождались у него спонтанно и тут же забывались. Однако среди черновиков поэта после его смерти все же было найдено несколько произведений, в которых свои мысли и чувства автор выражал при помощи крепких матерных слов.

Примечательно, что практически все стихи Есенина, содержащие табуированную лексику, датируются последним годом его жизни. Именно в этот период поэт испытывал сильную депрессию, так как утратил веру в любовь и потерял всякий смысл не только в творчестве, но и в собственном существовании. Поэтому неудивительно, что окружающий мир рисовался поэту исключительно в мрачных тонах.

К подобным произведениям, полным отчаянья и, в то же время, пьяной бравды, относится стихотворение «Сыпь гармоника. Скука… Скука», в котором автор в очередной раз пытается доказать всему миру и себе, в первую очередь, что его жизнь не была бессмысленной и напрасной. По косвенным признакам можно определить, что Есенин всерьез подумывает о самоубийстве, так как ему надоели постоянные пьянки, от которых мутится рассудок, и многочисленные дамы легкого поведения, которых Есенин меняет, как перчатки. От них он ждет душевного тепла и понимания, но знает, что проституток интересуют лишь ДЕНЬГИ и дармовая выпивка. Однако у поэта еще все же есть надежда, что ему удастся вырваться из этого порочного омута. Поэтому он заявляет: «Я с собой не покончу, иди к чертям». И одновременно просит прощения у неизвестной собеседницы – одной из тех многочисленных женщин, которая все же сумела оставить след в его душе.

Стихотворение «Ветер веет с юга» выдержано в более жестком и агрессивном ключе. Его Есенин написал после того, как пригласил к себе в гости случайную знакомую, однако девушка, наслышанная о далеко не светских манерах поэта, отказалась дальнейшего продолжения знакомства. В результате автор выплеснул всю свою злобу и разочарование в двух коротких четверостишьях, смысл которых свелся к тому, что ему не составляет найти замену несговорчивой красавице и затащить в постель любую другую женщину.

К слову сказать, именно авторству Есенина принадлежит короткое четверостишие «Осень гнилая давно уж настала», которое он однажды прочитал своим друзьям, будучи изрядно подшофе. После этого крылатые строки пошли «гулять» в народ и даже претерпели некоторые изменения. Однако фразы «птицы говно перестали клевать» и «ну и погодка, е..т твою мать» были спонтанно придуманы этим великим русским поэтом. Подобных сиюминутных стихов у Есенина было довольно много. В частности, его авторству приписывают стихотворение «Не тужи дорогой, и не ахай», в котором поэт призывает своих врагов пойти по всем известному адресу, упреждая их желание послать самого Есенина куда подальше. Подобный же лейтмотив содержит и стихотворение «Пой же, пой. На проклятой гитаре», в котором поэт вновь затрагивает тему смерти. Обращаясь к неизвестному собеседнику, Есенин с некоторым сарказмом заявляет: «Только знаешь, пошли их на х..й. Не умру я, мой друг, никогда».

Данный пост создан как место, для выражения ваших мыслей, определений, знаний о русском мате.
Не является утверждением, но основан на фактах, взятых из интернета, а потому-спорных.
Готов к дискуссии. Тема открыта.