11 хобби, которые доконают твоих домашних

Сначала родственники обрадуются, потому что больше не нужно думать, что подарить тебе на праздник. Если праздник мелкий – подойдет горстка салфеточек, если большой – сгодится баночка специально обученного клея. Этих даров с лихвою хватит, для того чтобы ты уполз в свой уголок, и начал копошиться, высунув язык и шелестя бумажками аки мышка. Но радость семьи не будет долгой. Пару раз они приклеятся, пару раз получат в лоб за то, что подло надышали морщинку на дощечке, разок-другой нанюхаются лака… В общем, в тот день, когда кот навалит в твой обклеенный ангелами сундук из икеи (в том, что у тебя будет обклеенный ангелами сундук из икеи – можешь не сомневаться), его никто не станет наказывать, а еще и сметанкой угостят.

Вокруг тебя с колдовской скоростью размножаются бумажные джунгли, в которых копошатся стада мелких фиговинок и ерундовинок. Теперь рядом с тобой ни в коем случае нельзя дышать – и уж, упаси бог, пылесосить. Да чего там – пылесосить – даже стоять рядом не рекомендуется. Достаточно одного лишнего движения, чтобы изничтожить суперценный люверс или потерять редкий кабошон диаметром в два с половиной миллиметра, и уж за кабашон ты точно убьешь. Твои лучшие товарищи теперь – топсы и брадсы, а твоя жизнь – полный журналинг и, извини за выражение, эмбоссинг.

Пусть теперь с горькими слезами листают пожелтевший инстаграм* с лазаньей и уткой. Теперь-то у тебя все по-взрослому. А они отныне будут питаться «останкинскими пельменями» на основе генномодифицированной сои. Потому что объектив, черт побери! Вечерами они будут содрогаться от твоих нечеловеческих рыков: “Сам ты репортажный!”, “Да ничего не надо тут кадрировать!” и “Ты бы помолчал с такой засветкой!”. Ночами же, по пути в туалет, им придется уворачиваться от штатива, с которым ты лезешь на крышу. Потому что Персеиды, да.

Это раньше друзья говорили тебе: “Давай потусим в пятницу!” Нынче твои соратники говорят: “Купи подушку вервако и будет тебе счастье”. Это раньше ты переживала: “Досолила ли я суп?” Теперь ты переживаешь: “Этот маркер не отстирывается!” Понять тебя теперь можно только со словарем. Вафелька – это уже не еда, а ткань, цыганка – это уже не девица в метро, а иголка. А еще вышивание успокаивает. Успокаивает, я сказала!!! Кто тут ржет, сейчас пяльцами схлопочет!!!

Ты начнешь дарить всем фенечки, герданчики, бабочек и котят. Даже если они этого не хотят. Тот, кто получит сердечко, сплетенное четырехгранным шнуром, и не схватится за сердце от прилива чувств, тот предатель и злопыхатель. Со временем окружающие начнут массово хрюкать. Потому что ты перед ними мечешь и мечешь, и мечешь, и мечешь…

Обрастая шерстью, как животное породы комондор, и иголками, как зверь дикобраз, никого не бойся: разбегутся, чихая и отряхиваясь. А кто вдруг чего вякнет, отвечай голосом Захаровой: “Валяльщицы мы. Простые русские валяльщицы. Чего дадут, того и валяем”. И всем видом демонстрируй готовность навалять за правое дело.

Вокруг туман, вонь и пары щелочи. Соседи приходят выяснить, не помер ли кто часом в твоей квартире, так как запашок навевает. И тут ты к ним выходишь вся такая в респираторе и с веником розмарина в потном кулаке. Выходишь, и всем своим видом показываешь, что критиков – на мыло. И при этом ты ни разу не шутишь, а, напротив, очень серьезна. Потому что выскополезное экологичное мыло в форме сердечка – это никакие не шуточки, а неотъемлимая часть бытия и пространства. И вообще, если бы у Бога был восьмой день, то ты точно знаешь что бы он в него создал.

В твой склеп никогда не заглядывают лучи солнца. Точнее, они пытаются. Но сначала встречаются с батареей солнцелюбивых кактусов, потом с десятком растений, “предпочитающих светлое, но прохладное место”, и окончательно подыхают в ряду фауны “хорошо размножающейся в тени”. Зато с цветочками всегда весело. Иногда они распускаются чем-то неприметным и вонючим, это большой праздник. Иногда плодоносят с верхней полки на макушку чем-то липким. Иногда цепляются за проходящих длинной фигурной колючкой и практически человеческим голосом просят мочевины. По ночам муж кричит. Ему снится, что его душат замиокулькасы. И это неудивительно. Это ж днем они кислород выделяют. А по ночам они жрут его, жру-у-ут!

При виде обычного ножика страдальчески морщься. На непродвинутую варочную поверхность презрительно плюй. Унюхав примитивный медовик, демонически хохочи. Заслышав слово “майонез”, неостановимо рыдай. Завидев, что тут нарезано не соломкой, а брусочками, хватайся за сердце. Всю эту человеческую низость и примитивность можно даже не комментировать. Просто показывай всем своим видом: “Не смешите мои яйцерезки!” Совсем скоро ты продемонстрируешь миру нечто такое, что он захлебнется желудочным соком. Вот только купишь последнюю модель имбиречистки, и сразу же продемонстрируешь. Сразу же.

Вязать – это древняя эзотерическая практика. Круче йоги, потому что садиться в позу лотоса не надо, а нирвана, меж тем, обеспечена и процесс этот бесконечен и неисчерпаем, как атом. Теперь ничегошеньки в этом иллюзорном мире не выводит тебя из себя. А ежели какой-то подлец все-таки выводит и лезет под руку – тому не довязывай, гаду. Это такая древняя кара: два месяца каждый день мерить новые два сантиметра резинки, после чего поменять концепцию и распустить все нафиг.

Котики – это мило, но не для настоящего оригинала. Настоящий оригинал должен завести как минимум гигантскую улитку. А лучше двух – с прицелом на то, что очень скоро их станет двести. А еще лучше – тарантула. Нет, птицееда. И обязательно красного калифорнийского червя. В идеале – всех их сразу. Приходишь домой, а они тебе ра-адуются. Усиками шевелят, ножкой о ножку потирают, хитином похрустывают. С ними весело. Есть с кем покалякать с тех пор, как знакомые начали обходить твой дом стороной.