Началось?

Лично для меня, вчера, 09.02.2016 закончилась эпоха. Эпоха разнузданных девяностых, эпоха тотальной и беспросветной коррупции, эпоха власти больших денег.

Когда я смотрю на людей, потрясающих пачками разрешительных документов и причитающих о беспределе властей, я вижу доллары — пачки, мешки долларов за каждой подписью на каждом документе. Я не обольщаюсь, я понимаю, что никто не будет проводить никаких расследований и выяснять, кто и за что подписывал все эти разрешения. Это жаль, конечно, но такова жизнь. Наверняка многие из подписантов уже давно греют пузо в странах победившей демократии. Там уже высшие законы справедливости разберутся с ними. Причём эти законы вполне могут явиться к ним в виде разозлённых пострадавших владельцев, которые заносили чиновникам вполне приличные суммы за (как теперь оказалось) воздух! Сейчас ещё затишье. Многие даже не поняли масштабов произошедшего. А масштабы велики!

Вот я, например, как человек, родившийся и проживший всю жизнь в Москве, никакого здания ни у какой станции метро не построил. И что-то сдаётся мне, что среди москвичей, таких как я процентов сто. Ну, может быть на пару человек меньше, не суть. Значит что получается? А получается, что жили мы тут в оккупации. Оккупанты творили на завоёванных территориях всё, что хотели. И вдруг — о чудо! Получили по голове. Ну, или по-другому, какому месту. Наши пришли? Как же хочется поверить!

Немного смущают буквально пара вещей.

Первое, это то, что за все эти годы выработалось стойкое убеждение, что в постсоветском зазеркалье простые люди нужны только и исключительно как дойные коровы, поэтому просто так никто и ничего для них делать не будет — значит, есть интерес. Один из лежащих на поверхности — ЧМ по футболу в 2018 году. К нам приедут со всего мира люди, а у нас тут не столица сильнейшего государства в мире, а китайский рынок. Несолидно. Что такое международный престиж в сравнении с интересами сотни лавочников? Вопрос риторический.

Второй момент. Многие стали уже забывать, что метро изначально имело двойное назначение. Конечно, я говорю о функции бомбоубежища. Если кто-то наверху что-то знает о возможности ядерного конфликта, то расчистка подходов к бомбоубежищу, опять же не идёт ни в какое сравнение с интересами лавочников, даже если у тех есть наверху очень волосатая рука. А рука, несомненно, есть! Достаточно посмотреть на информацию о том, что к сносу были приговорены 104 объекта, а снесли 103. «Пирамиду» на Пушкинской пока оставили, и вроде как назначили снос на 23-е февраля, но переговоры идут. Думаю, что идут битвы титанов, совершенно скрытые от глаз широкой публики. Посмотрим, совсем недолго осталось подождать, и мы увидим, кто победит.

Действия властей, когда «бьют по морде, а не по паспорту» внушают оптимизм. Так ведь можно и до пересмотра итогов приватизации девяностых докатиться? Ведь ни у кого нет сомнений, что снесённые постройки возникли только благодаря криминальной, налаженной системе взяток? А что там с приватизацией? Кому досталось народное добро? Очень, очень хотелось бы, чтобы не остановились на ларьках, а продолжили хорошее начинание в масштабах всей страны, а там, чего уж, и всего Союза!

P.S. В Советском Союзе работников торговли называли словом, с немного негативной окраской: «торгаши». В перестройку почти вся страна переквалифицировалась в торгашей. Торговля стала для многих спасением от голодной смерти, а для некоторых легла в основу немалых состояний. Но может ли развиваться государство, если все торгуют? Я сочувствую людям, потерявшим работу продавцами в снесённых зданиях. Но кризис это всегда возможность — возможность изменить что-то к лучшему. Вряд ли в наше время кто-то умрёт голодной смертью, просто придётся заняться чем-то другим, переквалифицироваться, может быть уехать. Для москвичей, как жителей населённого пункта, плюсов от сноса самостроя немало: уменьшение всяких букмекерских и микрозаймовых контор, шаурмы и курогрилей несомненно снижает криминогенную обстановку, снижает антисанитарию. Если представить, сколько машин развозили товары по этим точкам, должны ещё уменьшиться пробки, привлекательность жилья в Москве для нежелательных элементов продолжает снижаться, вид города начинает радовать глаз. Первой ласточкой был «черкизон» — город в городе, приносящий своим владельцам и организаторам миллиарды криминальных долларов и притягивающий как магнит торгашей из разных стран. Эту язву с тела столицы срезали и дышать стало полегче. Следующий важный шаг был сделан, когда убрали коробейников с ВДНХ. И вот сейчас. Безусловно, есть ещё больные места на теле города, но выздоровление идёт, и уже понятно, что обратной дороги нет.