Церковные заповеди, не прописанные в библии

Комендант вскочил и, держа перед собой папку, начал высоким голосом:

- Дело номер сорок второе. Фамилия: Машкин. Имя: Эдельвейс. Отчество: Захарович...

- С каких это пор он Машкиным заделался? - брезгливо спросил Хлебовводов. - Бабкин, а не Машкин. Бабкин Эдельвейс Петрович. Я с ним работал в одна тысяча девятьсот сорок седьмом году в Комитете по молочному делу. Эдик Бабкин, плотный такой мужик, сливки очень любит... И, кстати, никакой он не Эдельвейс, а Эдуард. Эдуард Петрович Бабкин...

Лавр Федотович медленно обратил к нему каменное лицо.

- Бабкин? - произнес он. - Не помню... Продолжайте, товарищ Зубо.

- Отчество: Захарович, - дернув щекой, повторил комендант. - Год и место рождения: тысяча девятьсот первый, город Смоленск. Национальность...

- Э-дуль-вейс или Э-доль-вейс? - спросил Фарфуркис.

- Э-дель-вейс, - сказал комендант. - Национальность: белорус. Образование: неполное среднее общее, неполное среднее техническое. Знание иностранных языков: русский - свободно, украинский и белорусский - со словарем. Место работы...

Хлебовводов вдруг звонко шлепнул себя по лбу.

- Да нет же! - закричал он. - Он же помер!

- Кто помер? - деревянным голосом спросил Лавр Федотович.

- Да этот Бабкин! Я же как сейчас помню - в одна тысяча девятьсот пятьдесят шестом году помер он от инфаркта. Стал он тогда финдиректором Всероссийского общества испытателей природы и помер. Так что тут какая-то путаница.

Лавр Федотович взял бинокль и некоторое время изучал коменданта, потерявшего дар речи.

- Факт смерти у вас отражен? - осведомился он.

- Христом богом... - пролепетал комендант. - Какой смерти?... Да почему же смерти... Да живой он, в приемной дожидается...

- Одну минуточку, - вмешался Фарфуркис. - Вы разрешите, Лавр Федотович? Товарищ Зубо, кто дожидается в приемной? Только точно. Фамилия, имя, отчество.

- Бабкин! - с отчаянием сказал комендант. - То есть, что я говорю? Не Бабкин - Машкин! Машкин дожидается. Эдельвейс Захарович.

- Понимаю, - сказал Фарфуркис, - а где Бабкин?

- Бабкин помер, - сказал Хлебовводов авторитетно. - Это я вам точно сказать могу. В одна тысяча девятьсот пятьдесят шестом. Правда, у него сын был, Пашка, по-моему. Павел, значит, Эдуардович. Заведует он сейчас магазином текстильного лоскута в Голицыне, что под Москвой. Толковый работяга, но, кажется, не Павел все-таки, не Пашка...

Фарфуркис налил стакан воды и передал коменданту. В наступившей тишине было слышно, как комендант гулко глотает. Лавр Федотович размял и продул папироску.

- Никто не забыт и ничто не забыто, - произнес он. - Это хорошо. Товарищ Фарфуркис, я попрошу вас занести в протокол, в констатирующую часть, что Тройка считает полезным принять меры к отысканию сына Бабкина Эдуарда Петровича на предмет выяснения его имени. Народу не нужны безымянные герои. У нас их нет.

Фарфуркис закивал и принялся быстро писать в записной книжке.

- Вы напились? - осведомился Лавр Федотович, разглядывая коменданта в бинокль. - Тогда продолжайте докладывать.

- Место работы и профессия в настоящее время: пенсионер-изобретатель, - нетвердым голосом прочел комендант. - Был ли за границей: не был. Краткая сущность необъясненности: эвристическая машина, то есть электронно-механическая устройство для решения инженерных, научных, социологических и иных проблем. Ближайшие родственники: сирота, братьев и сестер нет. Адрес постоянного местожительства: Новосибирск, улица Щукинская, 23, квартира 88. Все.

- Какие будут предложения? - спросил Лавр Федотович, приспустив тяжелые веки.

- Я бы предложил впустить, - сказал Хлебовводов. - Я почему предлагаю? А вдруг это Пашка?

- Других предложений нет? - спросил Лавр Федотович. Он пошарил по столу, ища кнопку, не нашел и сказал коменданту: - Пусть дело войдет, товарищ Зубо.