Тот ещё тип

Обе стороны во время противостояния на Халхин-Голе применяли наиболее совершенные образцы своей бронетанковой техники. С советской стороны этот конфликт стал боевым дебютом для танков БТ-7, а также бронеавтомобилей БА-10 и БА-20. Несколько образцов новой советской бронетанковой техники по итогам боёв стали японскими трофеями. Захваченный БТ-7 с конической башней стал для японцев источником новых идей. Именно после знакомства с ним началась разработка модернизированной версии среднего танка Тип 97, более известной как «Шинхото Чи-Ха».

Бои на границе Монголии и Маньчжурии, известные в Японии как «инцидент у Номон-Хана», стали местом боевого дебюта и для целого ряда японских боевых машин. Именно здесь впервые были использованы средние танки Тип 97 «Чи-Ха». Кроме того, в этих боях применялись и многочисленные лёгкие танки Тип 95 «Ха-Го». Из 87 танков Квантунской армии 35 машин относились к этой модели.




Трофейный «Ха-Го» лейтенанта Ито в советском тылу, июль 1939 года

Разработанный в 1933–34 годах силами арсенала Сагами, Тип 95 стал первым японским танком нового поколения. Заложенная в нём концепция быстроходной боевой машины с довольно низким корпусом, дизельным двухтактным двигателем и подвеской разработки Томио Хара стала основополагающей для последующих японских танков. Удачная конструкция, простота и неприхотливость сделала «Ха-Го» самым массовым японским танком военного периода. По своим характеристикам японская машина больше всего походила на советский Т-26. При этом, Т-26 к 1939 году считался танком, устаревшим уже практически по всем параметрам.




Танк на НИИБТ Полигоне после проведённого ремонта

Когда 3 июля 1939 года в атаку пошла группировка Квантунской армии под командованием генерал-лейтенанта Ясуоки Масаоми, её главной ударной силой были 3-й и 4-й танковые полки. Им противостояли бронеавтомобили БА-10 9-й мотоброневой бригады, а также танки БТ-5 из состава 2-го батальона 11-й танковой бригады РККА.




Этот же танк слева, хорошо видна «маньчжурская» ходовая часть

Итог лихой атаки японской танковой армады оказался крайне печальным. Преследуя советские разведывательные бронеавтомобили, ударная группировка попала в засаду. БА-10, которые были спрятаны по башни за укрытиями, методично расстреливали подходившие японские танки. Удачным выстрелом был уничтожен и «Чи-ха» командира 3-го танкового полка полковника Киетаки Йошимару. Сам он погиб.

Всего на свой счёт экипажи броневиков записали 19 танков. Ещё 6 танков подбили и уничтожили БТ-5. Особенно отличился взвод лейтенанта Алымова, который не только вывел из строя 2 вражеских танка, но и помог пехоте из 149-го стрелкового полка отбуксировать в тыл захваченную японскую машину. Ею оказался «Ха-Го» лейтенанта Ито из состава 4-го танкового полка.




Вид спереди, установлен советский гудок

Захваченный танк ближе к зиме 1939 года был доставлен на полигон Научно-исследовательского института бронетанковой техники (НИИБТ Полигон). К апрелю 1941 года на полигоне находились и два танка Тип 93, из которых был собран один. Под таким названием «скрывались» кавалерийские танки Тип 92, прямые предшественники «Ха-Го». Прежде чем приступить к изучению трофея, его пришлось отремонтировать. Согласно документам, у трофея был разрушен подшипник оси одного из опорных катков, повреждена проводка, прострелен выхлопной патрубок. К слову, вместе с целым «Ха-Го» прибыл ещё один танк, который был использован в качестве донора запчастей. Этот танк сгорел, так что о его восстановлении не могло быть и речи.




Вид сзади. Вместо утерянного японского стоп-сигнала поставлен советский

Для приведения в порядок трофейная машина была полностью разобрана, что и стало первым этапом её изучения. Ситуация осложнялась тем, что ни инструкций, ни запчастей для японской машины не было. Из оригинального инструмента в наличии имелся только домкрат, так что специалистам НИИБТ Полигона пришлось попотеть. Тем не менее, с поставленной задачей они справились, и уже к декабрю 1939 года японский танк привели в работоспособное состояние.

Из-за того что родные фары оказались частично утрачены, на танке пришлось использовать аналоги отечественного производства, а заодно и установить советский звуковой сигнал. Состояние двигателя оказалось неважным, поэтому от ходовых испытаний пришлось отказаться. Тем не менее, мотор был обкатан на специальном стенде в лаборатории двигателей. Благодаря стендовым испытаниям удалось определить характеристики мотора, к слову, вполне соответствующие официальным данным.




Схема ходовой части танка

В ходе разборки и предварительного изучения удалось выяснить некоторую дополнительную информацию. Танк был произведён фирмой «Мицубиси» в мае 1937 года и имел серийный номер 51. Трофейная машина, как и другие танки этого типа, принимавшие участие в боях на Халхин-Голе, несколько отличалась от остальных «Ха-Го». Дело в том, что первые испытания танка, проведённые зимой 1935 года, показали одну неприятную особенность, характерную для использования «Ха-Го» в Маньчжурии. На твёрдых покрытиях ходовая часть «Ха-Го» чувствовала себя хорошо, но в условиях степи ресурс кареток резко снижался. Связано это было с тем, что степь изобиловала мелкими неровностями, которые «отрабатывали» по кареткам и достаточно быстро приводили их в негодность.




Тележка «маньчжурского» типа

Решение проблемы оказалось довольно необычным. Между опорными катками японцы установили дополнительный каток малого диаметра, который принимал удары на себя. После испытаний, показавших, что идея оказалась верной, так называемая «маньчжурская» версия была запущена в серию. Кроме Квантунской армии, такой вариант «Ха-Го» больше нигде японцами не использовался.




Танковый пулемёт Тип 91

Ввиду плохого состояния двигателя вместо ходовых испытаний работа специалистов НИИБТ Полигона была переориентирована на составление технического описания трофейного японского танка. Началось оно в январе 1940 года и закончилось в марте. Подготовленный по итогам документ представляет большой интерес, поскольку ни одного «Ха-Го» раннего выпуска, а уж тем более с «маньчжурской» подвеской, до наших дней не сохранилось.




Схема бронирования «Ха-Го»

Надо сказать, что «Ха-Го» был довольно интересным по конструкции танком. Несмотря на то что японская танковая промышленность всю Вторую мировую войну находилась в положении отстающего, эту машину примитивной назвать нельзя. Всё вооружение танка было оснащено оптическими прицелами, что в то время практиковалось далеко не во всех танкостроительных державах. Вопреки расхожему мнению, не были примитивными и японские приборы наблюдения. Хотя снаружи они выглядят как обычные смотровые щели, изнутри часть из них прикрывалась стеклоблоками. Такое решение в то время применялось далеко не на всех танках.

Отдельно стоит остановиться на эргономике. Маленький снаружи, внутри «Ха-Го» оказался неожиданно просторным. Особенно это касается места командира танка, который одновременно выполнял функцию наводчика и заряжающего. Боеукладки размещались таким образом, что ими было очень удобно пользоваться. С места механика-водителя обеспечивалась вполне удовлетворительная обзорность. Изнутри танк обшивался асбестом, причём не только в отделении управления, но и в моторном отделении.




Схема башни, которая, по мнению специалистов НИИБТ Полигона, напоминала башню Т-18

Испытателей НИИБТ Полигона, впрочем, в первую очередь интересовало не удобство работы членов экипажа, а конструктивные особенности японского танка. По их мнению, компоновочно корпус «Ха-Го» во много пересекался с Т-26, что в целом верно. Правда, тут скорее следовало говорить не о Т-26, а о его прародителе — Vickers Mk. E. Что же касается формы корпуса, то она, по мнению советских специалистов, чем-то напоминала Т-18. Особенно это касалось бортов. Кормовая часть корпуса, в свою очередь, «больше приближается к танкам Рено второго выпуска».

Толщина брони оказалась на уровне кавалерийского танка Тип 92 (в отчёте упоминается как Тип 94). Более того, в некоторых местах её сделали тоньше, чем у предшественника, компенсировав это рациональными углами наклона. Бронирование оказалось рассчитано на защиту от пуль винтовочного калибра. Для середины 30-х годов это было вполне нормально, но на дворе стоял уже март 1940 года. В СССР на вооружение приняты Т-34 и КВ, вовсю идёт разработка танка, который должен заменить Т-26. Да и Зимняя война наглядно показала, что противопульной брони для танков уже недостаточно. Неудивительно, что уровень броневой защиты японского танка испытателей разочаровал.




Механизм поворота башни, конструкция которого заинтересовала специалистов НИИБТ Полигона

Некоторый интерес вызвала ходовая часть. По сравнению с кавалерийским танком Тип 92 она имела совершенно другую конструкцию. Использовавшаяся ходовая часть с подвеской Хара была намного прогрессивнее подвески «по типу трактора Клетрак», которая применялась на предшественнике. По мнению специалистов полигона, переход от металлических катков малого диаметра на обрезиненные катки большого диаметра был связан со стремлением уменьшить шум, а также объяснялся влиянием европейской школы танкостроения. Справедливости ради следует отметить, что Томио Хара разработал ходовую часть самостоятельно, и она не была похожа ни на один из зарубежных образцов.

По силовой установке был подготовлен отдельный отчёт. Надо сказать, что конструкция японского дизеля оказалась крайне оригинальной. Блок двигателя не отливался, а сваривался. Кроме того, мотор был двухтактным, с воздушным охлаждением. «Ха-Го» стал первым японским серийным танком с двухтактным дизельным двигателем. Достаточно крупная силовая установка обеспечивала танку высокую удельную мощность (почти 18 л. с. на тонну). Решение установить такой большой и мощный двигатель на лёгкий танк было продиктовано тем, что изначально танк разрабатывался для кавалерии. У специалистов НИИБТ Полигона было своё мнение и по этому вопросу:

«В качестве двигателя на танке установлен дизель воздушного охлаждения мощностью 110 л. с. (полученной на стенде при испытании). Наличие дизеля воздушного охлаждения мощностью 110 л. с. на семи-тонном легком танке нужно расценивать как положительное явление во всех отношениях: улучшаются динамика, экономика, пожарная безопасность и радиус действия.

По габаритам дизель громоздкий и для этого танка не предназначался, что видно из его установки. По габаритам дизель в моторном отделении вертикально не вмещается, а поэтому для установки его сделана специальная подмоторная рама и устанавливается он с некоторым наклоном влево».

Башню признали по форме аналогичной башне советского танка Т-18, хотя в реальности она была полностью оригинальной. Довольно странными оказались выводы по основному вооружению. Указывалось, что в танке стоит 37-мм пушка «Гочкис», хотя 37-мм пушка Тип 94 к французской разработке не имела практически никакого отношения. В качестве одной из особенностей установки орудия отмечался тот факт, что механизма вертикальной наводки она не имела. Впрочем, с учётом того, как производилась наводка, он был и не нужен. Дело в том, что пушка наводилась при помощи плечевого упора, и ввиду хорошей уравновешенности системы её наводка не представляла никаких проблем. К тому же, имелась возможность наведения орудия по горизонтали на несколько градусов без поворота башни. Эта особенность позже перекочевала и на другие японские танки.




Вопреки расхожему мнению, уже в конце 30-х у японских танков как минимум часть смотровых щелей прикрывалась стеклоблоками

По приборам наблюдения указывалось, что благодаря большому количеству смотровых щелей обеспечивается круговой обзор. С другой стороны, отсутствие защиты от свинцовых брызг на щелях делает танк уязвимым. Тот факт, что щели на смотровых лючках могли закрываться броневыми заслонками, а у механика-водителя имелись стеклоблоки, похоже, был проигнорирован.

Общие выводы советских специалистов оказались для детища японской школы танкостроения неутешительными:

«В общей оценке танк относится к группе легких неплавающих танков со слабым бронированием и вооружением и заниженной скоростью движения.

По своей конструкции, вооружению и бронированию танк не может быть отнесен к современным танкам и в этом отношении он находится на уровне Т-18 с преимуществом у Т-18 по броне и у Мицубиси по удельному запасу мощности.

В производственном отношении танк в целом и по отделке стоит на низком уровне. Большинство деталей и картеров в танке изготовлено из алюминия, что даже при грубом производстве дало снижение веса танка.

Бортовые стенки корпуса танка с внутренней стороны обшиты асбестовой массой с проволокой по типу 12-ти тонного Виккерса.

К дизельмотору обеспечена хорошая доступность из боевого отделения, больше того, в походном положении в моторном отделении размещается моторист, он же запасной пулеметчик или водитель. Все агрегаты танка, кроме двигателя, легко устанавливаются и, по сравнению с Т-26, имеют более упрощенное крепление, что значительно сокращает время на монтаж и демонтаж танка при ремонте.

Поворотный механизм башни, помимо свободного хода (выключается), имеет еще и фрикцион — сам механизм по конструкции весьма компактный и может быть использован для бронеавтомобилей. Все заклепки и болты имеют головки пулестойкой формы. Стержень заклепок обычный и не пулестойкий».

По итогам в конструкции танка специалисты НИИБТ Полигона нашли интересными всего три агрегата. Во-первых, поворотный механизм башни вполне подходил для использования в лёгких танках и бронемашинах. Во-вторых, интерес вызывал шарнирный сепаратор шариков погона башни. В-третьих, необычной идеей оказалась потайная кнопка связи с экипажем, замаскированная под заклёпку и расположенная на кормовом листе корпуса. Позже было проведено изучение опорных катков, по их итогам было предложено изготовить бандажи по «японскому» составу.




Потайная кнопка связи с экипажем